– Я клянусь вам, мсье Пуаро, и мой муж тоже может вампоклясться, что, как бы мне ни хотелось убить этого негодяя, я и пальцем донего не дотронулась.

– И я, господа, клянусь честью, – сказал граф, – что прошлойночью Хелена не выходила из купе. Она, как я уже говорил, приняла снотворное.Она не имеет никакого отношения к убийству.

Пуаро переводил взгляд с одного на другого.

– Клянусь честью, – повторил граф.

Пуаро покачал головой:

– И все же вы решились подделать в паспорте имя вашей жены?

– Мсье Пуаро, – пылко начал граф, – войдите в мое положение.Неужели вы думаете, мне легко было примириться с мыслью, что моя жена будетзамешана в грязном уголовном процессе? Я знаю, что она ни в чем не виновата, ноХелена верно сказала: ее сразу же заподозрили бы – только на том основании, чтоона сестра Сони Армстронг. Ее стали бы допрашивать, а возможно, и арестовалибы. И раз уж нам довелось попасть в один вагон с Рэтчеттом, я считал, что у насесть только один выход. Не стану отрицать, мсье, я лгал вам, но не во всем: мояжена действительно не выходила из купе прошлой ночью.

Он говорил так убежденно, что ему трудно было не поверить.

– Я не говорю, мсье, что не верю вам, – с расстановкой сказалПуаро. – Я знаю, что вы принадлежите к прославленному древнему роду. И японимаю, что вам было бы крайне тяжело, если бы вашу жену привлекли куголовному делу. В этом я вам вполне сочувствую. Но как же все-таки объяснить,что платок вашей жены оказался в купе убитого?

– Это не мой платок, – сказала графиня.

– Несмотря на метку Н?

– Да, несмотря на эту метку. Мои платки похожи на этот, ноне совсем. Я, конечно, понимаю: вам трудно мне поверить, и тем не менее это немой платок.

– Но, может быть, его нарочно подкинули в купе убитого,чтобы бросить на вас тень?

Улыбка приподняла краешки ее губ.

– Вы все же хотите, чтобы я признала этот платок своим?Поверьте, мсье Пуаро, это не мой платок, – серьезно убеждала она его.

– Но если платок этот не ваш, почему же тогда вы подделалипаспорт?

– До нас дошло, что в купе убитого нашли платок с меткой Н,– сказал граф. – Прежде чем явиться к вам, мы все обсудили. Я указал Хелене,что, как только узнают ее имя, ее подвергнут строжайшему допросу. К тому же такпросто было переделать Хелену на Елену и положить конец всем неприятностям.

– У вас, граф, все задатки преступника, – сухо заметилПуаро. – Незаурядная изобретательность и никакого уважения к закону.

– Нет-нет, не надо так говорить! – взмолилась красавицаграфиня. – Мсье Пуаро, муж рассказал все как было. – Она перешла с французскогона английский. – Я перепугалась, перепугалась насмерть, и, думаю, вы меняпоймете. Мы пережили такой ужас – и ворошить все это снова… И потом, находитьсяпод подозрением, а то и сесть в тюрьму… Я себя не помнила от страха. Неужели вынас не понимаете, мсье Пуаро?

Ее прекрасный голос, низкий, грудной, молил, упрашивал,недаром она была дочерью великой актрисы Линды Арден.

Пуаро строго посмотрел на нее:

– Для того чтобы я поверил вам, мадам, – а я не говорю, чтоне желаю вам верить, – вы должны мне помочь.

– Помочь вам?

– Мотивы этого преступления кроются в прошлом – в тойтрагедии, которая разрушила вашу семью и омрачила вашу юность. Поведите меня вэто прошлое, мадам, и я найду там недостающее звено, которое объяснит мне все.

– Что я могу рассказать? Все участники трагедии мертвы. –Она печально повторила: – Мертвы. И Роберт, и Соня, и маленькая Дейзи.Прелестная кроха, милая, веселая, в кудряшках. Весь дом ее обожал.

– Но ведь погибла не только Дейзи, мадам? Если так можно выразиться,гибель Дейзи повлекла за собой еще одну гибель?

– Вы имеете в виду бедняжку Сюзанну? Я совсем забыла пронее. Полиция ее допрашивала. Они были убеждены, что Сюзанна виновна. Возможно,так оно и есть, но злого умысла тут не было. Я думаю, бедняжка нечаянновыболтала кому-нибудь, когда Дейзи водят гулять. Сюзанна чуть не помешаласьтогда – так боялась, что ее привлекут к ответственности. – Графиня вздрогнула.– Она не выдержала потрясения и выбросилась из окна. Какой ужас! – Графинязакрыла лицо руками.

– Кто она была по национальности, мадам?

– Француженка.

– Как ее фамилия?

– Страшно глупо, но я не могу вспомнить. Мы все звали ееСюзанной. Такая хорошенькая хохотушка. Она очень любила Дейзи.

– Она была горничной при ребенке, не так ли?

– Да.

– А кто был няней?

– Дипломированная медсестра. Ее фамилия была Стренгельберг.Она тоже любила Дейзи… и мою сестру.

– А теперь, мадам, хорошенько подумайте, прежде чем ответитьна вопрос. Кто-нибудь из пассажиров показался вам знакомым?

Она удивленно взглянула на него:

– Знакомым? Да нет.

– А княгиня Драгомирова?

– Ах она! Она, конечно. Но я думала, вы имеете в виду людей,ну, словом, людей из того времени.

– Именно это я и имею в виду. А теперь подумайте хорошенько.С тех пор прошло несколько лет. За это время люди могли измениться.

Хелена глубоко задумалась.

– Нет, я уверена, что никого здесь не знаю, – сказала онанаконец.

– Вы в то время были еще подростком… Неужели в доме не быложенщины, которая руководила бы вашими занятиями, ухаживала за вами?

– О, конечно, у меня имелся кто-то вроде дуэньи, она былаодновременно и моей гувернанткой, и Сониным секретарем. Англичанка, точнее,шотландка. Такая рослая рыжеволосая дама.

– Как ее фамилия?

– Мисс Фрибоди.

– Она была молодая или старая?

– Мне она тогда казалась глубокой старухой. Но теперь ядумаю, что ей было не больше сорока. Ну а прислуживала мне и следила за моимитуалетами, конечно, Сюзанна.

– Кто еще жил в доме?

– Только слуги.

– Вы уверены, мадам, вполне уверены, что не узнаете никогоиз пассажиров?

– Нет, мсье, – серьезно ответила она. – Никого.

Когда граф и графиня ушли, Пуаро поглядел на своихсоратников.