– В двоедушии есть свои преимущества, – сказал Пуаро. – Еслиприпереть лгуна к стенке и сообщить ему правду, он обычно сознается – частопросто от удивления. Чтобы добиться своего, необходимо догадаться, в чемзаключается ложь. А в этом деле я и вообще не вижу иного пути. Я по очередиобдумываю показания каждого пассажира и говорю себе: если такой-то и такой-толгут, то в чем они лгут и по какой причине? И отвечаю: если – заметьте, если –они лгут, то это происходит по такой-то причине и в таком-то пункте. С графинейАндрени мой метод дал отличные результаты. Теперь мы испробуем его и на другихпассажирах.

– А вдруг ваша догадка окажется неверной?

– Тогда по крайней мере один человек будет полностьюосвобожден от подозрений.

– Ах так! Вы действуете методом исключения.

– Вот именно.

– А за кого мы возьмемся теперь?

– За pukka sahib’a полковника Арбэтнота.

Полковник Арбэтнот был явно недоволен, что его вызывают вовторой раз. С темным, как туча, лицом усевшись напротив Пуаро, он спросил:

– В чем дело?

– Прошу извинить, что мне пришлось побеспокоить вас вовторой раз, – сказал Пуаро, – однако мне кажется, вы еще не все нам сообщили.

– Вот как? По-моему, вы ошибаетесь.

– Для начала взгляните на этот ершик.

– Ну и что?

– Это ваш ершик?

– Не знаю. Я не ставлю меток на своих ершиках.

– А вам, полковник, известен тот факт, что лишь вы изпассажиров вагона Стамбул – Кале курите трубку?

– В таком случае возможно, что ершик мой.

– Вы знаете, где его нашли?

– Понятия не имею.

– В купе убитого.

Полковник поднял брови.

– Объясните нам, полковник, как ершик мог туда попасть?

– Если вы хотите спросить, не обронил ли я ершик в купеубитого, я отвечу: нет.

– Вы когда-нибудь заходили в купе мистера Рэтчетта?

– Я с ним и словом не перемолвился.

– Значит, вы с ним не разговаривали и вы его не убивали?

Полковник насмешливо вздернул брови:

– Если это и так, я вряд ли стал бы вас об этом оповещать.Но, кстати говоря, я его действительно не убивал.

– Ладно, – пробормотал Пуаро. – Впрочем, это не важно.

– Извините, не понял?

– Я сказал, что это не важно.

– Вот как! – Арбэтнот был явно ошарашен. Он с тревогойпосмотрел на Пуаро.

– Дело, видите ли, в том, – продолжал Пуаро, – что ершикособого значения не имеет. Я сам могу придумать по меньшей мере одиннадцатьблистательных объяснений тому, как он там оказался.

Арбэтнот вытаращил глаза.

– Я хотел поговорить с вами по совершенно другому вопросу, –продолжал Пуаро. – Мисс Дебенхэм, по всей вероятности, вам сказала, что янечаянно услышал ваш разговор на станции Конья?

Арбэтнот промолчал.

– Она сказала вам: «Сейчас не время. Когда все будеткончено… Когда это будет позади». Вы знаете, о чем шла речь?

– Очень сожалею, мсье Пуаро, но я не могу ответить на вашвопрос.

– Почему?

– По-моему, вам следует спросить у самой мисс Дебенхэм, чтоозначали ее слова, – сухо ответил полковник.

– Я уже спрашивал.

– И она отказалась отвечать?

– Да.

– В таком случае, мне кажется, даже вам должно быть понятно,что я не пророню ни слова.

– Значит, вы храните тайну дамы?

– Если угодно, да.

– Мисс Дебенхэм сказала мне, что речь шла о ее личных делах.

– Раз так, почему бы вам не поверить ей на слово?

– А потому, полковник, что мисс Дебенхэм у нас вызываетсильные подозрения.

– Чепуха! – с горячностью заявил полковник.

– Нет, не чепуха.

– У вас нет никаких оснований ее подозревать.

– А тот факт, что мисс Дебенхэм служиласекретарем-гувернанткой в доме Армстронгов во время похищения Дейзи Армстронг,– это, по-вашему, не основание?

На минуту в вагоне воцарилось молчание. Пуаро укоризненнопокачал головой.

– Вот видите, – сказал он, – нам известно гораздо больше,чем вы думаете. Если мисс Дебенхэм невиновна, почему она скрыла этот факт?Почему она сказала мне, что никогда не была в Америке?

Полковник откашлялся:

– Но может быть, вы все-таки ошибаетесь?

– Я не ошибаюсь. Почему мисс Дебенхэм лгала мне?

Полковник Арбэтнот пожал плечами:

– Вам лучше спросить у нее. Я все-таки думаю, что выошибаетесь.

Пуаро громко кликнул официанта. Тот опрометью кинулся кнему.

– Спросите английскую даму, которая занимает одиннадцатоеместо, не соблаговолит ли она прийти сюда.

– Слушаюсь, мсье.

Официант вышел. Четверо мужчин сидели молча.

Лицо полковника, застывшее, бесстрастное, казалосьвырезанной из дерева маской.

Официант вернулся:

– Дама сейчас придет, мсье.

– Благодарю вас.

Через одну-две минуты Мэри Дебенхэм вошла в вагон-ресторан.

Непокрытая голова ее была вызывающе откинута назад.Отброшенные со лба волосы, раздутые ноздри придавали ей сходство с фигурой наносу корабля, отважно разрезающего бурные волны. В этот миг она была прекрасна.

Глаза ее мимолетно остановились на Арбэтноте.

– Вы хотели меня видеть? – обратилась она к Пуаро.

– Я хотел спросить вас, мадемуазель, почему вы обманули нассегодня утром?

– Обманула? Не понимаю, о чем вы говорите.