уроке биологии модель сердца. Пробуя таинственные шарики и палочки на вкус, они строили уморительные гримасы, раздумывая, нравится им это или нет. А кто-то, не сумев донести до рта ни кусочка с помощью палочек, переключался на вилки – и накалывал суши с прежней решимостью. Как будто нисколечко не оконфузились. Каждый посетитель – как ребенок с новой игрушкой. Наверное, в каких-то вещах мы никогда не взрослеем.

Стоило мне зайти в ресторанчик, как я тут же увидела Розу – с накинутой на плечи оранжевой шалью, которую она наверняка сама и связала. Она была как белая ворона среди изящных черных платьев и накрахмаленных рубашек, и от ее вида у меня слегка засосало под ложечкой. Она разложила свои вещи на нашем любимом столике в углу и стерегла их, как ястреб гнездо. Завидев меня, Роза встала и распахнула объятия.

– Элеонора отошла в туалет. Садись, подруга.

Я неловко плюхнулась на стул напротив, но тут увидела, что там уже стоит бокал вина. Я хотела было пересесть на соседний стул, но она меня остановила.

– Нет, это тебе. С днем рождения.

Я ее поблагодарила и сказала, что дождусь Элеонору и тогда уже торжественно пригублю бокал.

Когда Элеонора примчалась назад и примостилась рядом с Розой – вот тогда по коже у меня и правда побежали мурашки. Сидя бок о бок, они смеряли меня взглядом и пошагово оценивали, словно конкурсная комиссия, начиная с выбившейся на затылке прядки и до распустившейся ниточки, торчавшей из пуговицы на моей вельветовой рубашке. Одежда у меня вся перекрутилась и жала, а еще мне отчаянно хотелось поправить волосы, но вместо этого я сплела пальцы рук за ножкой бокала. Неужели я настолько изменилась с 31 декабря? Они смотрели на меня, как будто ждали какого-то откровения, но не могли спросить об этом напрямик. Что они такого знали? Может быть, заметили обручальное кольцо? Я сунула руки под стол и задала безобидный вопрос:

– Как там дела у Обри?

Элеонора поднесла к губам бокал.

– Да неплохо. Только на работе последнее время не ладится. Она думает, магазин скоро закроется. Со дня на день. Хотя вполне ожидаемо.

Тут вмешалась Роза:

– Серьезно? Там было битком народу, когда я к ней приезжала.

Элеонора пожала плечами.

– Ну, это ее слова. Короче, что-то у нее там не ладится. Как-нибудь на следующей неделе поеду ее проведать.

Выходит, они обе с ней виделись, но не встречались все вместе. И, похоже, во мнениях они расходились.

Но они не особенно хотели продолжать эту тему.

– Она все спрашивает о тебе, – сказала Роза. – Чем ты там занимаешься, и видимся ли мы с тобой.

– Так ты мне позвонила, потому что она попросила? Наконец я выложила все начистоту, и злоба во мне уже закипала. Обри даже рядом не было, но она и тут умудрялась довести меня до белого каления. Наверняка шпионила за мной – хотела убедиться, что я признала ошибку и мне теперь придется с этим жить до конца своих дней. Иначе говоря, что я поняла, как она была права.

– Да ладно тебе чушь молоть, – усмехнулась Элеонора. – Ты сейчас сама себе яму копаешь. Хватит, Ноз.

– Но разве не странное совпадение? Обри интересуется, как я тут справляюсь, и вдруг звонок – как снег на голову…

– Нора, – голос у Элеоноры стал низкий, колючий. – Это ведь ты не отвечала на наши звонки. Мы обе тебе писали, но ты так и не соизволила ответить. Так что не переводи стрелки, понятно? Это унизительно.

Под столом я со всей силы вцепилась руками в колени. Мы от силы пять минут втроем просидели, как все уже пошло наперекосяк. А ведь под Новый год все было хорошо… Ладно, не идеально, но все-таки хорошо. Так почему теперь все разваливалось на глазах? Если б только рядом был Арт, он бы помог разрядить обстановку, но в этот раз я оказалась одна. Я пригубила вино и в два глотка опорожнила бокал. Элеонора вздохнула и налила мне еще. От нее я приняла это как извинение и решила, что буду выше этого и сменю тему. На что-нибудь мне подконтрольное. Заведу разговор о работе. Чего тут думать.

Я уже раскрыла рот, как вдруг воздух прорезал пронзительный визг. Мы обернулись на столик у окна, где над спеленутым кульком ворковала какая-то парочка. Раздвинув в стороны тарелки с бокалами, они разглядывали приоткрытое личико, словно сокровище. В то время как кулек весь извивался, точно гусеница.

– Ты же ходила в клинику, Элл? – тихонько спросила Роза.

Элеонора медленно, с шипящим звуком втянула воздух.

– Всего раз. Но я-то для них не первой важности фигура. – Она взметнула руки вверх и опустила вдоль тела. – Учитывая мою бедность и гордое одиночество. В конец очереди.

– Они уже рассказывали про лечение? – спросила я. – Ну, на будущее?

Элеонора глянула на меня, и у нее в глазах сверкнула жгучая искорка раздражения. Я увидела ее буквально на микросекунду, но меня как будто стегнуло кнутом. Элеонора ее сморгнула, и искорка пропала так же быстро, как появилась.

– Нет, пока что нет. К тому же мне все равно еще долго придется копить.

Роза откинулась на спинку стула и поджала губы. Элеонора, очевидно, не хотела вдаваться в подробности, чему я была только рада. Лучше о веселом. Пустяковом и радостном.

– А как тебе Арт? – спросила я. – Я так и не успела спросить, что ты о нем думаешь, после той вечеринки – если помнишь.

Я вымученно засмеялась.

Элеонора надула губы.

– Дерзость, вот что я запомнила. Он был… дерзкий.

Она пригубила вино и заговорщицки ко мне наклонилась.

– Но, если честно, я его терпеть не могу. Вас обоих. Вы оба крайне привлекательны и в то же время крайне недосягаемы. Типично.

– Везет тебе на таких, – Роза подтолкнула Элеонору в плечо.

Элеонора махнула усатому официанту за стойкой и жестом показала на нашу бутылку, где красного было уже на самом донышке.

– Вот нахалка, – улыбнулась она. – Все равно я напою одну из вас сегодня в стельку и возьму свое.

– Выпьем за это.

Мы чокнулись. Вот так-то лучше.

Роза наклонилась над столом.

– А еще мы не знали, что он какой-то там известный писатель. Ты об этом явно умолчала.

Мне показалось, это лучше стушевать.

– Не такой уж и знаменитый. Хотя стремится к этому. По крайней мере, хочет сделать что-то выдающееся.

– Так ведь он уже писатель выдающийся? Теперь, когда я знаю, что искать, я повсюду нахожу его книжки.

– Правда-правда, – подключилась Элеонора. – После вашей вечеринки я пришла домой вдруг поняла, что даже у меня сто лет уже лежит на полке одна его книга. Все это время. Может, я с ним даже дольше, чем с тобой знакома, Ноз.

– М-м, – я вскинула указательный палец. – А ты ее читала? Элеонора ухмыльнулась и подняла свой