поручика Голицына слышал (и в совсем разных компаниях! включая комсомольских вождей филфака) в свои студенческие годы (1974–1979)».

102

В тайном ларчике ваши погоны / сохранит поэтесса одна

В этих, как и в некоторых других стихах I гл., К. бестрепетно монтирует образы низовой и высокой культуры. «Погоны» (знак офицерского достоинства, ставший предметом революционных гонений в 1917 г. – см. Колоницкий) корнета Оболенского из песни «Поручик Голицын», согласно К., «сохранит» Цветаева, в 1917–1922 г. написавшая воспевающий Белое движение цикл ст-ний «Лебединый стан». В СССР он впервые был издан в полном объеме лишь в 1990 г., на Западе – в 1957 г., К. с большой долей вероятности могло быть известно американское издание 1980 г. (изд-во «Ardis»). Ср. стихотворный эпиграф к этому циклу, датированный 1918 г. и обращенный к мужу поэтессы Сергею Эфрону (мы приводим его по второму парижскому изданию):

На кортике своем: Марина —

Ты начертал, встав за Отчизну.

Была я первой и единой

В твоей великолепной жизни.

Я помню ночь и лик пресветлый

В аду солдатского вагона.

Я волосы гоню по ветру,

Я в ларчике храню погоны.

(Цветаева 1971: 37)

103

Петька Анке показывал щечки, / плыл Чапай по Уралу-реке

Кадры из фильма «Чапаев»

Подразумеваются два эпизода из знаменитого фильма братьев Васильевых «Чапаев» (на самом деле режиссеры Георгий Николаевич и Сергей Дмитриевич Васильевы не были братьями, и эту коллективную подпись однофамильцев, придуманную, по его собственному свидетельству, В. Шкловским, следует считать уникальной разновидностью псевдонима). Первый эпизод – юмористический: ординарец Чапаева Петька, объясняя девушке Анке устройство пулемета, пытается грубо ухаживать за ней, получает отпор, а затем продолжает объяснение: «А вот это называется „щечки“…» Анка возмущенно смотрит на Петьку, и он, указывая на соответствующую деталь пулемета «Максим», оправдывается: «Щеки, ей-богу, щеки!» Ср. об этом эпизоде у П. Вайля: «„Чапаев“ – это мужской фильм, там нет любовной линии совершенно. Только известная сцена, которую обыграл Тимур Кибиров впоследствии – „Петька Анке показывал щечки“, когда они изучают пулемет. И все» (Вайль). Второй эпизод фильма, к которому отсылают комментируемые стихи, – трагический: раненый Чапаев тонет в реке Урал. Ср. в широко известном благодаря многочисленным изданиям для школьников ст-нии З. Александровой «Гибель Чапаева» (ст-ние положил на музыку Ю. Милютин в 1936 г. [43]): «Раненый в руку, Чапаев плывет» (Александрова: 11). Как мы увидим чуть далее, К. в комментируемых стихах подразумевает именно этот текст, хотя песен и стихов о Чапаеве и его гибели было сложено несколько, в частности «Гулял по Уралу Чапаев герой…» (1928, муз. Г. Александрова, сл. М. Поповой) [44] и «Песня о Чапаеве» (1937, муз. А. Новикова, сл. С. Болотина) [45].

Щеки пулемета (обозначены стрелочкой)

Нужно еще указать на две группы текстов о герое Гражданской войны Василии Ивановиче Чапаеве (1887–1919), возникших после выхода на экран фильма братьев Васильевых. Это распространившиеся уже в послевоенный период многочисленные анекдоты о Василии Иваныче, Петьке и Анке-пулеметчице (их расцвет пришелся как раз на времена детства и юности автора СПС и, по слухам, первоначально был связан с переозвучкой фильма Васильевых) и два ст-ния О. Мандельштама, написанные под непосредственным впечатлением от фильма «Чапаев» – «От сырой простыни говорящая…» (1935) и «День стоял о пяти головах. Сплошные пять суток…» (1935).

104

Это есть наш последний денечек, / блеск зари на холодном штыке!

Первый стих представляет собой цитату из «Интернационала» (см. с. 148) – вместо героического «последний и решительный бой» у К. – жалобное «последний денечек» – контаминация с народной рекрутской песней «Последний нонешний денечек» [46]. Второй комментируемый стих продолжает тему революционной гибельной зари (см. с. 150) и содержит прямую отсылку к «Гибели Чапаева»: «Тревожный рассвет над станицей встает. / <…> / Урал, Урал-река, / Вода холодней штыка»[53].

105

И куда же ты, яблочко, катишь? / РВС, ВЧК, РКК. / Час расплаты настал, час расплаты, / так что наша не дрогнет рука

Куплеты «Яблочко» [47], появившиеся непосредственно перед революцией (часто с зачином «Эх, яблочко, куда ты котишься?»), быстро распространились и стали «самыми популярными куплетами Гражданской войны на Украине и Юге России, с той оговоркой, что чаще пело их гражданское население и нерегулярные части – красные, анархические и зеленые разных оттенков. Упоминаний об их исполнении в белых армиях немного <…>, да и те красные лидеры, которые были противниками „партизанщины“, „Яблочко“ осуждали. Деникинская пропаганда и член РВС красного Украинского фронта Е. А. Щаденко, не сговариваясь, называли „Яблочко“ гимном бандитов. Любопытно, что В. Луговской изобразил итог Гражданской войны на Юге России не как победу над „Боже, царя храни“, а как победу над „Яблочком“» (Фахретдинов, в печати). Впрочем, эти исторические тонкости к 1960-м гг. были вытеснены из коллективной памяти в первую очередь «Гренадой» Светлова, где цитируемая К. песня уже в зачине упомянута как эмблема красноармейцев: «Мы ехали шагом, / Мы мчались в боях, / И „Яблочко“-песню / Держали в зубах» (Русские советские песни: 120). Не меньшую роль в «большевизации» «Яблочка» сыграл одноименный матросский танец, появившийся в балетной постановке «Красного мака» Р. Глиэра (1927, Большой театр).

Вопрос «Куда… ты… катишь?» призван напомнить одновременно известное риторическое отступление о Руси-тройке из финала первого тома «Мертвых душ» и заглавие «повествования в отмеренных сроках» Солженицына «Красное колесо».

Второй из комментируемых стихов состоит из нагромождения аббревиатур. Об их засилье в пореволюционную эпоху выразительно писал В. М. Живов: «Новые имена создают новое жизненное пространство, в котором человек со старыми культурными навыками чувствует себя неуютно <…> Именно в этой функции преобразователя жизненного пространства выступают многочисленные аббревиатуры. Человек старой культуры терялся между Наркомпросом, Цекубу, РКК, НКВД, ликбезом, учбатом. Точно так же чужим в этом вербальном ландшафте оказывался и крестьянин <…> Не менее существенно, однако, что деятели большевистского режима в этих же условиях чувствовали себя как дома. Это были их сокращения, они обладали ключом для этой абракадабры букв, и данное знание, как и всякое знание подобного рода, означало власть и дискурсивно выделяло новую элиту» (Живов: 191). Сравните также у Цветаевой в «Крысолове» (1925): «Наркомчерт, наркомшиш, – / Весь язык занозишь» (Цветаева 3: 68) (эти стихи напомнил нам А. С. Немзер). РВС – Революционный военный совет, ВЧК – Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем, РККА – Рабоче-крестьянская Красная армия. Название «Р. В. С.» носила опубликованная в 1926 г. вторая повесть Аркадия Гайдара, один из персонажей которой, между прочим, рассказывает, как поет и красногвардейцам, и белогвардейцам песню «Яблочко». Об Аркадии Петровиче Гайдаре (наст. фамилия Голиков, 1904–1941), который с четырнадцати лет воевал на фронтах Гражданской войны и лично участвовал в жесточайшем подавлении антисоветских выступлений, следствием чего стали его