Они расставляли растения под лампы, которые излучали разные световые волны, меняли «режимы» дня.

Единственное, о чем сожалела ведьма, – это о том, что она не могла слишком явно использовать свою силу. Хотя, когда доктор Вальтер пожаловался, что в розарии с особенно редкими сортами завелись красные муравьи, она сходила туда и потолковала с ними по-ведьмовски. Буквально в течение часа муравьи собрались и ушли в неизвестном направлении.

Моргана вбежала в лабораторию, у двери ее поджидала кадровичка Тамара.

– Тина, доброе утро! Вы сходили в Инквизицию? – зачастила она.

– Все никак не дойду. – Мор досадливо поморщилась.

Тамара сложила руки на груди:

– Я вас умоляю, Тина! Это же недолго. Вдруг проверка, а документы не в порядке. Вы меня просто без ножа режете!

– Я схожу, обязательно. – Моргана старалась говорить как можно убедительнее, потому что она и дальше собиралась оттягивать этот счастливый момент… если получится, то до бесконечности.

– Доктор Вальтер! Доктор Вальтер! – Тамара была настырной и сейчас, увидев непосредственного начальника Мор, бросилась наперерез. – Отпустите Тину на несколько часов, она никак не может добраться до Инквизиции.

– Потом как-нибудь, – неуверенно начал он, хмуря свою знаменитую бровь.

– Меня лишат премии, – горестно вздохнула хитрая кадровичка, откровенно давя на жалость.

– Ну ладно, – сдался мужчина. – Нужно это сделать один раз и больше не возвращаться к этому вопросу, – строго сказал он. – Поезжайте прямо сейчас, Мартина. Только быстрее, у нас же столько дел.

– А может… – начала ведьма.

– Вот давайте не будем терять время. Такое ощущение, что вы к стоматологу идете, а не в Инквизицию. Вам-то точно опасаться нечего.

«Да уж, – подумала Мор. – Совершенно нечего».

До здания Инквизиции она добралась довольно быстро. Смотрела на вход и не могла заставить себя пройти хотя бы еще несколько шагов. Руки сделались ледяными.

Моргана опустилась на лавочку и старалась собраться с духом. Она прокручивала в голове план действий. Она войдет внутрь уверенной походкой, подойдет к дежурному, ненавязчиво демонстрируя отсутствие меток. Скажет, что ей нужна справка, протянет паспорт.

А если они начнут внимательно рассматривать его? Обнаружат руны – и все.

Здание местной Инквизиции было трехэтажным и ничем не напоминало столичную громаду. Моргане вспомнилась поездка в лифте с Охотником… их первый поцелуй…

– Тина!

Моргана испытала легкую обиду. Неужели Волк ее забыл и не ищет? Вдруг он нашел себе другую ведьму? Мор испытала болезненный укол ревности.

– Тина!

Она с раздражением передернула плечами – что же эта Тина никак не отзывается, а потом поняла…

– Тина! Что же вы не отзываетесь? – К Моргане подошел инквизитор Лютый собственной персоной. – Какими судьбами?

– Лютый, – Мор улыбнулась, – а я пришла за справкой к вам, в Инквизицию.

– Пойдемте, я вам легко это устрою.

Ведьма нерешительно посмотрела на вход в здание:

– Мм… не хочу отвлекать, может, в следующий раз?

– Ну что вы, Тина, должны же у моего положения быть маленькие преимущества. И справка – это не проблема… – Он подхватил Моргану под руку и решительно повел ведьму к зданию Инквизиции. – Вы так напряжены, – заметил он.

– Просто я опасаюсь встретить… дикую ведьму. – Моргана понимала, что это звучит несколько странно.

Но, похоже, инквизитор не удивился – у хорошеньких девушек могут быть любые причуды. Он совершенно искренне рассмеялся:

– Вот уж о чем точно не стоит волноваться. Диких сюда не привозят.

Моргана нежно улыбнулась инквизитору.

«Только бы выйти из этого здания, только бы выйти», – думала она.

Дежурный инквизитор поднялся со своего места, приветствуя начальника.

– Выпишите девушке справку… Вам, Тина, для чего нужна?

– Для работы… я устроилась в лабораторию при ботаническом саду.

И тут Мор сделала то, что делала всегда, когда приходила в Инквизицию за какой-либо официальной бумагой. Она протянула инквизитору руку, на которой раньше была метка, запястьем вперед. Рефлексы сильнее разума, затуманенного страхом.

Мужчины посмотрели на нее удивленно.

Моргана судорожно сглотнула, щеки ее горели.

– Вот, – сказала она. – Показываю, что никакой метки у меня нет.

– Хм… – только и смог сказать дежурный.

Мор понимала, что что-то она делает не так. Она вытянула вторую руку с инквизиторским защитным амулетом и сказала:

– Один мой бывший знакомый говорил, что инквизиторы нервничают, если не могут проверить, есть метка или нет.

Лютый понимающе усмехнулся:

– Тот инквизитор, про которого вы рассказывали в поезде…

Ведьма кивнула.

Дежурный отмер и погрузился в изучение паспорта Морганы. А затем принялся резво выписывать необходимый документ.

– У вашего друга своеобразное чувство юмора. Он вас этому научил? – продолжил мужчина.

Он аккуратно перехватил запястье девушки, слегка помассировал пальцем то место, где должна была быть метка, заглянул в глаза.

– Да, – легко согласилась Моргана.

– Так ведут себя только ведьмы с инквизиторами, – мягко сказал Лютый.

– А вот и справка…

Мор густо покраснела:

– Какой кошмар! Чтобы меня сравнили с ведьмой! – Она возмутилась очень искренне. Потом практически вырвала бумагу из рук дежурного и поспешила убраться из этого места.

– Какая прелесть, – задумчиво протянул инквизитор Лютый, глядя девушке вслед. Ему стало невероятно интересно узнать, чему же еще ее мог научить тот инквизитор.

Моргана шла быстрым шагом, прижимая к себе справку. Она чувствовала себя просто ужасно, теперь инквизитор решит, что она законченная дура.

Но в конце концов она пришла к верному выводу: лучше выглядеть идиоткой в глазах инквизитора, чем ведьмой.

Моргана вернулась в лабораторию и занесла справку в отдел кадров.

– Вот, совсем другое дело, теперь я спокойна, – радостно щебетала Тамара. – Видите, как быстро вернулись. Какой-то час, и все.

Моргана подумала о том, что этот час мог стать ее последним. Она твердо решила, что ни за что по собственной воле не подойдет к зданию Инквизиции ближе чем на километр. Это вредно сказывалось на ведьминых нервах и было крайне опасно для здоровья.

Целый день в лаборатории она была удивительно несобранна. Разбила пробирку, отвечала доктору Вальтеру невпопад. Он ворчал, сурово шевелил своей бровью.