Мираль увидел, как Стражи Пустоши, всё это время находящиеся под воздействием магии Жнеца душ, стали приходить в себя: мужчины затрясли головами, словно у них звенело в ушах, перестали стоять статуями и с недоумением стали между собой переглядываться. При этом они не выглядели обессиленными или невменяемыми.

— Стражи, арестуйте этих двух людей, — властно проговорил Мираль Конели, указывая очнувшимся мужчинам взглядом на Сида Умаса и Майстрима Данери. — Приказываю волей Хранителя мира.

* * *

Генерал Касс Данери до последнего момента не верил, что Королева Фурий сказала правду. Но сейчас, находясь в ста метрах от Стены Спасения Тюрьмы Пустоши он, как сильный эмпат, остро почувствовал сына. Почувствовал, что Майстрим находился там, за этой треклятой Стеной, и что ему сейчас очень плохо.

Что они там с ним сделали?!

Касса даже затрясло от нервного напряжения и ярости. Ему пришлось призвать всё своё самообладание, чтобы взять себя в руки.

Значит, всё правда?

Девчонка Огдэн стала нужна Хранителям, чтобы заточить её в Тюрьме Пустоши? Но зачем? Касс делал различные предположения, но ни одно не показалось ему рациональным.

Военный маг смотрел на суровый профиль Бердайн Огдэн, которая не сводила пристального взгляда с Южных ворот города смерти, и поражался силе привязанности этой грозной жёсткой женщины к чужой иномирянке, к девушке-пустышке.

И что они все нашли в этой девчонке? Бердайн Огдэн и её сестра, все эти фурии, готовые ради своей королевы и её приёмной внучки положить здесь головы.

Его сын Майстрим.

Глупый влюблённый мальчишка.

Хранители порядка Ровении избрали его императором, оказали невиданное доверие, а он в одиночку отправился в Тюрьму Пустоши. Наплевал на всё и ушёл, понимая, что рискует жизнью, что может не вернуться.

Разве так может поступить взрослый разумный мужчина, воин, император с огромной ответственностью?

Стыдно.

Перед Хранителями порядка, перед воинами. Перед ровенцами.

Перед самим собой.

Неправильно он воспитал сына. Где-то ошибся. И всё же…

Великий генерал Ровении Касс Данери теперь тоже не отводил взгляда от Южных ворот, думая о Мае, как о сыне. Не как об императоре.

Королева фурий спросила его: «Так кто у вас пропал, генерал? Сын или ваш император?»

И он растерялся тогда. Озадачился. Разозлился. И ожесточился на наглую Фурию. Но вынужденно заглянув глубоко в своё очерствевшее сердце, понял, что Майстрим, в первую очередь, сын ему, а потом уже император империи.

Пусть он разочарован в нём, пусть тот совершает ошибку за ошибкой. Но Майстрим — это его кровь, его часть, его наследник и продолжатель рода Данери. Его непутевый сын. Поэтому он сделает всё, что от него зависит, чтобы освободить сына из западни, в которую тот добровольно угодил.

Глава 31

Мираль Конели неотрывно смотрел в чёрные огромные глаза иномирянки, в то же время полностью охватывая взглядом лицо и фигуру девушки, отмечая и острые черты будто чужого лица, и непривычно широкие сильные плечи, и напряженную фигуру в окровавленном и потрепанном больничном балахоне.

С изумлением Хранитель ощутил нечто странное и непривычное для себя, — с невероятной силой, которой он сначала даже не смог сопротивляться, его засасывало в тёмную удушающую воронку взгляда иномирянки, лишающего воли.

Еления Огдэн гипнотизировала его нечеловеческим взглядом, подавляла, от ауры девушки исходила реальная и невероятная по силе угроза, и Хранитель только огромным усилием воли смог отвести взгляд и тем самым освободиться из-под его влияния.

Мираль Конели всегда считал, что предкам вряд ли удалось бы выжить, если бы не «защитные программы», призванные уберечь человека при потенциальной угрозе.

Он знал, что таких программ существовало всего две: в стрессовой ситуации все разнообразие поведения человека сводилось к двум стратегиям: сражаться или убегать. И, наверное, впервые в жизни Мираль, который прожил ни одну сотню лет, почувствовав, что перед ним сущность намного сильнее него и физически, и магически, инстинктивно начал испытывать неприятное и унизительное для него чувство — страх, который взывал к инстинкту самосохранения и советовал бежать.

Однако убегать Хранителю мира не пристало, да и непривычное и омерзительное чувство Конели подавил в самом зародыше, поэтому, неплотно прикрыв за собой дверь в кабинет, где Стражи уже надели амагические наручники на Сида Умаса и Майстрима Данери, и уже полностью владея собой, Мираль Конели решил принять бой, пока самостоятельно, чтобы понять, с кем он имеет дело, насколько силен противник и выработать стратегию.

— Стражница Огдэн, вы почему в таком неподобающем виде? — с невозмутимым выражением на лице поинтересовался он, одновременно ловкими движениями рук выставляя вокруг себя магический защитный щит-кокон.

«Я хочу его выпить. Очень сильный человек и маг. Его эмоции очень вкусные», — вдруг кровожадно прошипела Пустошь.

«Нет», — тведро ответила Еля, понимая, что Пустошь не собирается отвечать на заданный вопрос.

«Мы его убьём и выпьем», — упрямо проинформировала Елю Пустошь, а через секунду девушка, под действием чужой воли, резко вскинула вверх тонкие руки и нанесла мощный боевой удар по Хранителю Конели.

Однако магический щит выдержал удар и защитил того, кто так вовремя его создал.

— Откуда у тебя магия, девочка? — сквозь зубы процедил Хранитель. — Кто завладел твоим сознанием и подавил волю? Расскажи и, возможно, я смогу помочь.

Вместо ответа Еля вновь ударила по щиту, на этот раз разрушающей магией. Удар вышел сильнее прежнего, щит Хранителя еле его выдержал и пошёл трещинами.

«Поиграем… интересссно…» — прошипело иномирное существо.

— Еления, ты можешь освободиться от подселения посторонней сущности, нужно только сконцентрироваться, — голос Конели прозвучал твёрдо и уверенно. — Ты сильная, у тебя должно получиться.

«Он ещё не понял, кто твой подссселенец», — насмешливо прошипела Пустошь.

В это мгновение дверь в кабинет резко открылась, и в дверном проёме показался один из Стражей.

— Хранитель Конели… — начал говорить мужчина и тут же осёкся, цепким взглядом охватывая всё происходящее в коридоре: Хранителя под защитой магического щита-кокона, Елению с жёстким выражением лица и поднятыми вверх руками.

— Подселенец, — нейтральным тоном проинформировал Стража Хранитель. — Не смотри ей в глаза.

Страж сделал шаг назад и напряжённым голосом произнес куда-то за спину:

— Парни, уровень опасности — высший. У нас подселенец. В глаза девушки не смотреть.

Больше ничего сказать Страж не успел, так как Еля ударила по нему разрушительной магией такой силы, что мощная фигура мужчины отлетела обратно в кабинет, как обыкновенная былинка, дверь вылетела из петель, а часть стены обрушилась.

«Вместе Хранители сильнее меня.