Но, как оказалось, я рано радовался. Еще не все испытаниязакончились.

Дана отстрелялась, и мы вернулись в клубное здание. Я долженбыл расплатиться, после чего (согласно графику) следовало Дану покормить. Да имне, честно признаться, ужасно хотелось есть, позавтракать я, как водится, неуспел. То есть чашку кофе я дома выхлестал, практически на ходу, между бритьеми натягиванием джинсов, а мне, молодому здоровому мужику, всегда требовалсязавтрак плотный и калорийный. Однако Дана перспективу оказаться в клубномресторане, видимо, не рассматривала и, когда вместо выхода я повел ее совсем вдругую сторону, снова запаниковала. В ресторане сидели люди. Гости. Их былонемного, всего трое, но они были, и это повергло девочку в очередной приступстраха.

– Зачем мы туда идем? – в ужасе прошептала она,дергая меня за рукав.

– Второй завтрак, – коротко пояснил я.

– Давайте дома поедим, – взмолилась Дана. –Ну пожалуйста. Поехали домой.

Но я был непреклонен. И дело не только в том, что моя работазаключалась в строгом соблюдении ее режима. Я успел вспомнить вкус прошлойжизни, когда я ходил по дорогим клубам и чувствовал себя богачом. Мне здесь всенравилось, здесь пахло состоятельностью, респектабельностью, престижностью, имне хотелось побыть здесь подольше. Сесть на мягкий диванчик, вытянуть ноги,выпить хорошего кофе, съесть красиво сервированный завтрак. Потом расплатитьсякредиткой (все как у больших!) и только после этого красиво отчалить на дорогойтачке с водителем. И пусть пока еще эта жизнь – не совсем моя, она оплаченапапаней, но придет время – и я в нее вернусь. Обязательно вернусь.

– Дома ты будешь обедать. А сейчас надо съестьчто-нибудь совсем легкое. Выбирай место.

Дана выбрала диванчик в углу (кто бы сомневался!) и уселасьс видом обреченной на смерть жертвы. Трое гостей не обращали на нас нималейшего внимания, никто не оборачивался, не показывал на нее пальцем, некачал укоризненно или изумленно головой. Короче, небо пока не рухнуло. Себе язаказал омлет и эспрессо, Дане – зеленый чай и свежую голубику.

– Может быть, десерт? – предложила улыбчиваяофициантка. – У нас очень вкусные десерты, а также сладкие блинчики сванильной начинкой.

Ну, Богдана Руденко, сдавай экзамен. Я буду молчать, какпартизан. Отвечать придется тебе. Наверное, это жестоко с моей стороны, но яхочу, чтобы ты показала мне, чего достигла за три недели наших занятий и засегодняшнее утро. Я хочу, чтобы ты начала разговаривать с незнакомым человеком,и не с таким заведомо добрым и ласковым, как Анатолий Николаев, а с любым, спервым попавшимся. Ну и, разумеется, чтобы ты нашла в себе силы отказаться отсладкого.

Дана смотрела на меня и ждала. А я, в свою очередь, смотрелна нее и тоже ждал. Она поняла, что отступать некуда, и выдавила:

– Нет, спасибо, мне только ягоды.

А вот мне жуть как хотелось сладких блинчиков, которые явсегда здесь ел и которые мне очень нравились. Но поедать их на глазах у Даныбыло бы, пожалуй, бесчеловечным. Может быть, попозже, месяца через два-три,когда она окончательно забудет вкус десертов и перестанет их хотеть, я и начнуих снова заказывать. Пока еще рано.

Нам принесли заказ, и я с жадностью набросился на огромныйомлет. Появился Анатолий Викторович, подошел к тем троим, которые уже здесьсидели, поздоровался с ними за руку, и гости встали и начали собираться. Японял, что они приехали на тренировку к Николаеву. Заметив нас, он сделал шаг внашу сторону.

– Ну как, умница моя? Устала? Отдыхаешь? Ты сегоднястреляла просто великолепно, красавица моя! Жду тебя в четверг.

Гости – упакованные в «фирму» молодые мужики с навороченнымимобильниками в руках – принялись оглядываться и с интересом рассматривать Дану.Девочка залилась пунцовым румянцем и низко опустила голову. Я застыл. Чертвозьми, как же дать ей понять, что ее рассматривают не потому, что она слишкомтолстая, а потому, что тренер ее похвалил? Надо срочно что-то предпринимать.

Глаза у Николаева стали внезапно строгими и даже как будтопотемнели, он заметил реакцию Даны и, наверное, понял, что что-то не так.

– Смотрите, господа, – обратился он к темтроим, – смотрите и запоминайте эту девушку, она скоро вас всех за поясзаткнет. Данные просто потрясающие. Будущая чемпионка.

Слава богу, пронесло! Нет, но я-то какой молодец, я-то какаяумница, как с тренером угадал! Просто гений! Я точно знал, что АнатолийВикторович – тот, кто нужен Дане. И не ошибся.

– Они хорошо стреляют? – спросила Дана, наблюдая вокно, как трое мужчин во главе с тренером идут к площадке.

– Не знаю. Но, судя по тому, что Анатолий повел их нена учебную, а на красную-три, наверное, хорошо. На красной-три мишени летяточень быстро, и не на фоне неба, где их хорошо видно, а на фоне склона. Их тамочень трудно разглядеть.

– Он что, правда считает, что я буду стрелять лучше,чем они?

– Конечно, – улыбнулся я. – Он же сказал, чтоу тебя обалденная пластика и потрясающие данные. Если будешь упорнотренироваться – станешь чемпионкой.

– А Анатолий Викторович – хороший тренер?

– Очень хороший. Он хороший тренер и отличный стрелок.Он был чемпионом Европы и занял четвертое место на Олимпийских играх. А егоученик стал олимпийским чемпионом.

– Да-а-а? – протянула Дана с восхищением. –Честно?

– Зачем мне врать? Ты у него сама спроси, он тебескажет. Или посмотри в Интернете, там есть эти сведения.

Я действительно не врал. И если совсем откровенно, то именноиз Интернета я все это и узнал про тренера Николаева.

– Офигеть можно. Папа мне говорил, что у меня будетсамый лучший тренер, но я не думала, что такой знаменитый. А с виду и нескажешь.

– Чего не скажешь? – не понял я.

– Ну, что он такой… Чемпион и все такое. Он такойдобрый, спокойный.

Я рассмеялся.

– Что ж, по-твоему, чемпионы должны быть злые инервные?

– Но они же все время в напряжении, борьба, конкуренцияи все такое. Соревнования.

– Соревнования, Дана, это в первую очередь спокойствиеи выдержка. Нервные и злые всегда проигрывают, запомни.

Я собирался начать очередную лекцию на тему спортивнойпсихологии, когда прямо над ухом раздалось:

– Пашка! Фролов! Ты?! Живой?!

Обернувшись, я увидел Стаса, завсегдатая платных боев,постоянно делавшего ставки на меня.

– А мне сказали, что ты разбился на машине, –продолжал бушевать Стас. – Наврали, что ли?

– Разбился, – подтвердил я. – Но, как видишь,не окончательно.

Я встал, и мы со Стасом вышли в галерею, соединяющуюресторан с помещением ресепшена.