Мне и так было понятно почему, но я на всякий случайспросил.

– Смотреть будут. И смеяться надо мной. Поедем домой,ну пожалуйста.

Когда мы садились в машину, я краем глаза углядел все тогоже Стаса, вытаскивавшего из своего «Форда» ружье в кожаном чехле. Вот изамечательно, пусть видит, на какой машине я приехал. Пусть знает, что я вполном шоколаде.

Весь обратный путь Дана проспала, привалившись к моемуплечу. Еще бы, столько свежего воздуха с непривычки! Кислород – превосходноеснотворное, это всем известно. Да еще переволновалась, перепсиховала,наревелась – короче, полный комплект, необходимый для крепкого здорового сна. Авот я не спал и предавался невеселым размышлениям о собственной репутации вглазах знакомых. Стас, конечно, сегодня же сообщит всем, кому сможет, не толькоо том, что я жив, но и о том, что я спутался с малолеткой, да не с Лолитойкакой-нибудь (что было бы если не простительно, то хотя бы понятно), а сужасающе толстой, некрасивой девицей. Ну что мне теперь, всем подряд объяснять,в каком бедственном положении я оказался из-за аварии и из-за коварства своейвозлюбленной? И что именно из-за этого я взялся за совершенно непрестижнуюработу домашнего тренера, да еще не при спортивно одаренном подростке, а притолстой девочке, которой надо худеть? Засмеют. Жалеть будут. Не сочувствовать,а именно жалеть, как бездомного калеку, которому и в голову никому не придетреально помочь чем-нибудь и мимо которого стараются пройти побыстрее, чтобы егострадальческий вид не превратился в немой укор твоей сытой и беззаботной жизни.По поводу моей якобы связи с малолеткой станут отпускать сальные шуточки. Однимсловом, ничего хорошего. И как меня угораздило так лопухнуться со Стасом? Яведь знал, что мои знакомые ездят в этот клуб, сам вместе с ними приезжал туда,так почему же я совершенно не подумал о возможности столкнуться с кем-нибудь изних? Почему не приготовил заранее красивую легенду?

* * *

Мы стали жить по новому графику, и я повеселел. Все-таки нетак скучно, да и движение вперед наметилось отчетливо. К концу первого месяцаушли три с половиной килограмма, и хотя Дана по-прежнему закрывала глаза,вставая на весы, она проявляла к оглашаемым мною цифрам ежедневного «минуса»живейший интерес. К тому же она оказалась действительно способной ученицей иделала быстрые успехи в спортинге. Каждый раз дорога в клуб проходила вусловиях, приближенных к боевым: Дана сидела в машине, напрягшаяся имолчаливая, хрустела пальцами и буквально в клочья разрывала носовые платки, измашины в клубе выходила после длительных уговоров, а по окончании тренировки икормления стремилась побыстрее уехать. Но! С каждым разом уговоров требовалосьвсе меньше, а прогулка, которую я заставлял ее делать перед обратной дорогой,становилась хоть на минутку, но длиннее. Одним словом, успехи были налицо. Дажемои горестные похороны собственной репутации как-то подзабылись. Сперва ярешил, что если встречу еще кого-нибудь, то скажу, что Дана – младшая сестрамоей нынешней подружки. Или что она моя собственная сестра, напримертроюродная. Или что я работаю в крупной фирме в службе безопасности и Дана –дочь моего шефа или даже самого хозяина, которую мне доверили сопровождать натренировки. Короче, варианты были, но все они спотыкались об один и тот жекамень: как быть, если об этом заговорят при Дане? Обман сразу же раскроется.Но это не самое страшное. Страшно другое: Дана поймет, что я соврал, потому чтостесняюсь говорить правду, и ее искалеченное сознание повернет это такимобразом, что я стесняюсь не своего статуса, а конкретно ее, Дану Руденко,потому что она безобразно толстая и неуклюжая. И все мои старания пойдут псу подхвост.

Мы ездили в клуб, и поскольку никого из знакомых я покабольше не встречал, то и усилия по придумыванию легенды быстро сошли на нет.Однако расслабился я рановато. Нашлись среди людей, знавших меня, такие,которые зачем-то встали рано и приехали стрелять к десяти утра.

Ко второму столкновению я оказался готов если не материально(в том смысле, что не имел в запасе легенды), то морально, решив из неприятнойситуации извлечь максимум пользы хотя бы для Даны. И когда во время завтрака вресторане ко мне подошли двое из моей бывшей тусы, я не стал уходить с нимиподальше, чтобы поговорить наедине. Наоборот, я сказал:

– Знакомьтесь, это Богдана.

Ну да, я садист. Сам знаю. Но знаю и другое: без боли и безтравм не бывает результата. Хочешь чего-то добиться – будь готов к тому, чтобудет больно, страшно и тяжело. Сладкими бывают только пряники, от которыхтолстеют, а бесплатным – сыр в мышеловке. За все надо платить. И если моязадача состоит в том, чтобы вернуть Дану к полноценной жизни, то платить по счетумы должны вместе, а не я один.

Дана совершенно растерялась, такого поворота она не ожидалаи не знала, как себя вести. Ребята гнусно улыбались (или мне казалось, чтогнусно?) и в упор смотрели на девочку, видно, успели пообщаться со Стасом, ипохабное любопытство так и сочилось из их мерзких глазенок. Странно, я поймалсебя на мысли, что раньше очень хорошо к ним относился, они казались мненеглупыми и веселыми парнями, и я с удовольствием проводил время в их компании,а сейчас думал о них такими вот нехорошими словами.

Наконец она пробормотала:

– Здравствуйте.

Я приободрился и решил продолжить:

– А это Алексей и Федор. Алексей, по-моему, ничем незанимается, живет на деньги своего папы. А Федор у нас – катала. Знаешь, Дана,кто такой катала? Это тот, кто умеет мошенничать в картах и зарабатывает деньгитем, что обманывает доверчивых людей. Понимаешь, Дана, человек верит в егопорядочность и садится с ним играть, а он обманывает. Ловко так, красиво.Большие бабки гребет.

Короче, меня понесло. Наверное, я был не прав, и в головах уЛешки и Федора никаких гадких мыслей по поводу меня и Даны не было, и обижал яих совершенно незаслуженно. Впрочем, почему обижал? Я же ничего не выдумал,говорил чистую правду. Лешка действительно был мальчиком-мажором, нигде неработал и красиво прожигал родительские денежки, а Федор и в самом деле былкаталой. Просто полгода назад, да какие полгода – еще месяц назад мне этоказалось нормальным, и я готов был с ними общаться. А сегодня, заметив, как онисмотрят на Дану, и вспоминая скабрезные шуточки Стаса, не мог справиться сотвращением. Вероятно, я плохо воспитан и не умею скрывать эмоции и делатьхорошую мину. В общем, из дипломатов меня сразу поперли бы.

Но так приятно было смотреть, как вытягиваются у них рожи!

– Ну ты вообще… – только и смог выдавить из себяЛешка. – У тебя что, после аварии крышу снесло?

– Ага, – радостно подтвердил я. – Вот иБогдана тебе подтвердит. Ну-ка скажи, Дана, я похож на психа?

– Да вы что? – От изумления она, похоже, забыластесняться. – Вы совершенно нормальный.

– Ну вот видите, – я победоносно улыбнулся. –Еще вопросы есть?

Вопросов не было. Ребята быстренько ретировались, напрощание посоветовав мне лечиться у мозгоправа, а я, попивая свой эспрессо,подсчитывал, скольких зайцев сумел убить одним выстрелом. Во-первых, я заставилДану принять участие в разговоре с незнакомыми мужчинами. Пусть всего лишьнесколькими словами, но все-таки. Во-вторых, я избежал вопросов о том, ктотакая Дана и почему я связался с малолеткой. В-третьих, я избавил себя отнеобходимости врать. В-четвертых, я ускользнул от риска быть разоблаченным итем самым нанести Дане травму, которую практически невозможно будет потомзалечить. И в-пятых, я, похоже, навсегда пресек желание части своих знакомыхподходить ко мне здесь, в клубе, и вынуждать снова убивать первых четырехзайцев. В итоге выстрел удался на славу и принес мне чувство, как говорили вовремена моего детства, глубокого удовлетворения.