* * *

Как я уже говорил, прошла неделя, пока хозяин думал над моим(на самом деле – Володиным) предложением возить Дану в стрелковый клуб. За этунеделю я прислушался к себе и понял, что решения этого жду не дождусь, причемстрашно хочу, чтобы оно оказалось положительным. Все-таки хоть какое-торазнообразие, а то я уже завял. Работа-то оказалась унылой и скучной, каждыйдень одно и то же, и ни малейшего просвета, на развлечения и личную жизньвремени не хватает. То есть время, конечно, есть – вечер и целая ночь, новставать-то рано! Себя жалко.

Поэтому я несказанно обрадовался, когда Михаил Олеговичзаявил:

– Будете ездить. Три раза в неделю. Я переделал графикзанятий Даны с Артемом. У него теперь тоже выходных не будет.

Оп-па! На это я не рассчитывал. Артему-то за что страдать?Черт возьми, похоже, я парня подставил. Неловко вышло.

– Я говорил с руководством клуба, – продолжалмежду тем папаня, – тренер, которого ты назвал, будет закреплен за Данойпостоянно. Ездить будете по вторникам, четвергам и воскресеньям, с утра,пораньше.

– Но они работают с десяти, – возразил я робко.

– Я договорился, с Даной будут заниматься с половиныдевятого. Выезжать будете в семь утра, как раз твой рабочий день начинается.

Н-да, здесь я ничего не выгадал. А ведь так надеялся, чтопересмотр графика позволит мне хотя бы иногда вставать попозже! За три недели яуже запарился подниматься в шесть часов, все-таки это не мой режим, я привык кдругой жизни, и такой солдатский ритм мне порядком надоел. Но папаня-то каков,а? С руководством клуба переговорил, сам все выяснил, мои слова перепроверил,для своей дочки особые условия выторговал.

– Вот, – он протянул мне пластиковый прямоугольниккредитной карты, – это твоя карта. Не забудь на обороте расписаться. Яперевел на нее деньги, чтобы ты расплачивался в клубе. Но только в клубе, тыпонял? На себя лично ты оттуда не возьмешь ни копейки. Надеюсь, ты понимаешь,что это проверяется в пять секунд, банк дает мне выписку, и я четко вижу,откуда пришел счет. Если хоть один счет придет не из клуба – уволю. Воров нетерплю.

– А кофе попить после стрельбы? – нахально спросиля. – Я-то перебьюсь, не маленький, а у Даны пятиразовое питание, ее вклубе придется чем-то покормить.

– Само собой, – кивнул Михаил Олегович. – ИДанку корми, и сам ешь. Ты меня за кого держишь? Что за странные вопросы?

– Я вас держу за хозяина.

По-моему, я обнаглел в тот момент окончательно, но я был такрад разрешению ездить в стрелковый клуб, что временно утратил чувство меры идистанции. Просто голова от восторга закружилась и мозги стали мутными. Нопапаня отреагировал вполне адекватно, видно, пребывал в хорошем настроении.

– Вот это правильно. Лучше лишний раз спросить, чемделать наобум и потом рвать на себе волосы. Еще вопросы есть?

Ну, коль пошла такая пьянка… Ладно, где наша не пропадала.

– Есть. Из каких денег мне платить за бензин? Концы-тонемаленькие.

– При чем тут бензин? – удивился папаня. –Неужели ты думаешь, что я позволю тебе самому возить Дану? Я вам дам машину сопытным водителем. Не обижайся, Павел, но я не могу доверить свою дочьчеловеку, который попал в серьезную аварию.

– Но я же не виноват! Я могу все документы показать измилиции, виновником аварии признан тот козел! Я ничего не нарушал.

– Это не имеет значения. Есть люди, которые притягиваютк себе неприятности, а есть люди, которые притягивают травмы и опасные дляжизни и здоровья ситуации. От них ничего не зависит. Они такие от рождения, отприроды. Ты, может, и не виноват, но ты притягиваешь. А Даной я рисковать немогу. Все, это не обсуждается.

Вот спасибо, обрадовал. Конечно, приятного мало, но на фонепредстоящей поездки обида быстро рассосалась.

Однако я не учел самого главного – моей подопечной БогданыРуденко. Ее реакция оказалась вполне предсказуемой, просто я – дурак! – обэтом не подумал.

– Я никуда не поеду, – резко заявила она, кактолько я сообщил ей о занятиях спортингом.

– Почему?

– Не поеду – и все.

– А ты это своему папе скажи, – коварнопосоветовал я.

– Я говорила. И вам говорю.

Говорила, значит… А папаня все равно решил по-своему. Нуладно, будем прорываться вперед с боями.

– Дана, – мягко заговорил я, – ты пойми, этонужно. Это необходимо, если мы с тобой хотим получить результат. В условияхтвоей тренажерной комнаты мы не можем обеспечить весь комплекс мер, которые намнужны. Тебе надо не только делать упражнения, но и просто ходить. Ходить нужнообязательно.

– Но я хожу! Я же два раза в день по полчаса хожу подорожке! Мало, что ли?

– Ты ходишь в комнате. Да, мы открываем окна, но всеравно это не то. Ходить и двигаться надо на свежем воздухе, за городом, чтобытвой организм получал хоть какой-то кислород, тогда обменные процессызаработают. Без кислорода у нас ничего не получится. В центре Москвы его простонет, здесь же все загазовано.

– Я не буду ездить, – твердо сказала Дана иотвернулась.

Н-да, поздновато до меня доходит. Но хорошо, что все-такидоходит. Я подошел к ней, одной рукой взял за плечо, другой повернул головуДаны так, чтобы она смотрела мне в глаза.

– Я тебе обещаю, – тихо произнес я, – есликто-нибудь посмеет хоть что-нибудь вякнуть, я его порву. Сразу и в клочья. Ноесли я буду рядом, никто и не посмеет.

С этими словами я поднес к ее глазам бицепс и картиннопоиграл обтянутыми майкой мышцами, скроив при этом страшную рожу. Расчетоправдался: Дана слабо улыбнулась. Еще полчаса из отведенного на занятиявремени ушло на уговоры, но в конце концов я девчонку уломал.

И вот настал долгожданный вторник. Паркуя без пяти семь утрамашину у дома Руденко, я заметил незнакомый белый «Рейнджровер». Вроде я уженаизусть выучил все автомобили, которые стоят здесь по утрам, а этоговнедорожника никогда прежде не видел. Неужели это та самая «машина с опытнымводителем», которую грозился прислать папаня? Ну, круто! Такая штучка под стотысяч долларов тянет.

Так и оказалось. Из «ровера» вылез папаня собственнойперсоной и направился прямо ко мне.

– Дана уже в машине, – хмуро сообщил он. –Поезжайте.

Что-то мне в его голосе не понравилось, но стоило залезть вроскошный салон – и я сразу понял, в чем дело. На заднем сиденье, забившись вугол, скрючилась рыдающая Богдана. Все ясно. Она дала себя уговорить, но кактолько дошло до дела – испугалась. И ведь ничего страшного ей не предстояло,девочку везли не в гимназию, где ее оскорбили и обидели. Она испугалась простопотому, что давно уже никуда не ездила. Она отвыкла от чужих людей, от машины,от дороги. Она утратила навык существования где бы то ни было, кроме своейквартиры. У Даны началась обыкновенная паника. Ой, как прав оказался ее дядюшкаВолодя! Если сейчас поездка в машине вместе с хорошо знакомым человекомвызывает у нее такой ужас, то что будет, если она просидит дома еще какое-товремя? Даже представить страшно.