Перепуганная Майя на цыпочках пробежала по коридору ивыскочила на свет. То, что она увидела, потрясло ее. Она тут же подалась назад,закричала и со всей силы ударилась спиной о косяк. Стас Половцев, оказавшийсяпоблизости, мгновенно подскочил к ней, рванул на себя, крутанув, как фигуристпартнершу, и зажал рот рукой.

— Молчи, молчи! — выдохнул он ей в ухо. —Уходим отсюда.

Роман Потапов висел в петле с жутким синим лицом и всемиостальными приметами удавленника. По комнате были разложены связки бананов —чистый желтый цвет бросался в глаза, а от сладкого запаха плодов, смешанного сзапахом смерти, сводило скулы. Бананы лежали на столе, на подоконнике, настульях и даже на полу. Все это производило жуткое впечатление — как будто тыпопал на праздник безумства, где каждый совершает страшные поступки, а потом,весь окровавленный, выходит на сцену и демонстрирует публике, что он натворил.

Майя смотрела на труп расширенными глазами и не моглаотвести взгляд. И убежать не могла, потому что ноги перестали слушаться. Стасбольно ухватил ее за плечи и поволок по темному коридору к выходу. Теперь вруке у него вместо пистолета оказался носовой платок, которым он взялся заручку двери. Только очутившись на лестничной площадке, Майя заметила, какоежесткое лицо у ее спутника.

— Нам надо… — пискнула было она, но Стас с такойсилой дернул ее за руку, что чуть не отправил вниз пересчитывать головой ступеньки.

Бегом они спустились на первый этаж, но из подъезда вышлинеторопливо, изображая влюбленную парочку. Вернее, это Стас изображалвлюбленного, а Майя просто болталась у него под мышкой, поскольку он обнял ееодной рукой за плечи.

— Ах, теплая летняя ночь! — мечтательно протянулПоловцев, сделав глубокий показательный вдох. — Покровительница убийц ивлюбленных…

— Шекспир? — спросила Майя дрожащим голосом.

Лучше заткнитесь, — шепотом посоветовал он, оглядываясьпо сторонам и увлекая ее в густую черную тень старой сирени, заполонившейпалисадники. Весной от этой сирени голова шла кругом у жильцов всего дома.

Стас долго водил ее какими‑то дворами, и она бежала заним, царапая коленки о заборы и не различая земли под ногами. Когда они наконецвыскочили на пустую автобусную остановку, организм Майи взбунтовался, и еедолго выворачивало наизнанку в придорожной канаве.

Половцев молча ждал, пока она оправится, а потом подал ейсвой носовой платок, от которого она отшатнулась с ужасом — как недавно от егопистолета. Когда подошел автобус, они прыгнули в него и сели сзади, подальше отдвух мирно дремлющих женщин с корзинами на коленях.

— Почему вы скрылись с места преступления? —шепотом спросила Майя. — Вы же сами оперативник.

— Это не мой район.

— Ну и что?!

— И еще я не хотел, чтобы вас потащили на допрос. Каксвидетеля, как причастное лицо, как главного подозреваемого — выбирайте, чтобольше нравится. Кстати, кто будет носить вам передачи? А‑а, вы вспомнилио Сильвестре… Так вот запомните раз и навсегда: как только вы выложите эту своюбасню про банановую шкурку, его немедленно загребут. Пока разберутся, что кчему…

— Но это же убийство! — воскликнула Майя.Восклицать приходилось шепотом, и она ужасно сердилась. — Когда станутрасследовать, тут и вскроется связь…

— Да, безусловно. Кстати, чтобы вы знали, никакогоубийства не было.

— Как это?!

— У Потапова на столе компьютер, на экране болтаетсяпослание: «Раскаиваюсь в том, что сделал, не поминайте лихом. Тетя, простименя! Роман».

— Но это чушь на постном масле! — ахнулаМайя. — А бананы?! Неужели вы будете отрицать, что у Потапова побывалубийца и все подстроил?! С помощью этих бананов он показал, что снова утер намнос!

— Т‑с‑с, не орите так, — одернул ееСтас. — Не нужно, чтобы на нас обращали внимание. Смотрите, что мы имеем.Во‑первых, труп Романа Потапова, который повесился, оставив косвенноепризнание в убийстве жениха своей бывшей жены. Помните — «раскаиваюсь в том,что сделал?». Допустим, Сильвестр очень удачно выступит тут со своимидоказательствами — побелка на лице Фофанова, пакет с канифолью и все такое. Егологические построения отлично укладываются в схему, которую подкидываетследствию преступник: Потапов из ревности убил соперника и повесился. Делозакрыто, все довольны и весело рапортуют о том, что «висяка» нет.

— Потапов не повесился, его убили! Это доказываютбананы, которыми завалена комната. Что скажут по этому поводу ваши следователи?

— Ну, мало ли… Вдруг Потапов перед самоубийствомчокнулся? Или просто решил продемонстрировать связь между своим самоубийством исмертью Фофанова. Не волнуйтесь, следователи придумают, как это все увязать,они для этого специальное образование получали.

— И вы не станете вмешиваться? — все еще не верилаМайя.

— Не стану.

— Но это… это противозаконно! Какой‑то гад убиваетлюдей направо и налево, а вы, значит, закрыли на это глаза?!

— Что значит — закрыл? Банановая теория целиком насовести вашего любимого Сильвестра. Вот пусть он и доводит дело до конца.

— А если у него не получится?

— Получится, — заверил ее Стас. — Не впервой.

Майя открыла рот, потом захлопнула его и некоторое времямолчала. Автобус мчался подлинным пустым улицам, заваливаясь на поворотах игромко хлопая дверьми на остановках. Ночные пассажиры входили и выходили, с пыхтениемпротискиваясь через турникет. Иногда появлялась стайка молодежи, и тогда всалоне на некоторое время воцарялись шум и веселье.

— Что значит — не впервой? — все‑такиспросила Майя после длинной паузы. — Вы о Сильвестре что‑то знаете?

— А вы?

— Ничего не знаю, — честно призналась она.

— Вообще‑то я не должен выкладывать сведения,полученные оперативным путем в ходе ведения следствия…

— Стас!

— Ну ладно, ладно. Ваш Сильвестр — бывший военный.Полковник, командир артиллерийского полка.

Майя издала неопределенное восклицание, но Половцев сделалвид, что ничего не слышал.

— И вот как‑то случилось у них в части ЧП.Повесился один прапор — начальник склада, где в том числе хранились боеприпасы.А от прапора этого только что жена ушла. Гуляла с офицерами… Ну что вамрассказывать? Обычные гарнизонные дрязги. Короче, военная прокуратураприступила к расследованию и пришла к выводу, что начсклада сам наложил на себяруки. Ребята особо не парились — мотив‑то был налицо. Ну а Сильвестр вашв самоубийство с самого начала не поверил. Вы же видели, у него глаз — алмаз. Вобщем, взялся он сам за это дело и быстренько его размотал. Благодаря егосообразительности и упорству накрыли банду, которая продавала оружие,похищенное из воинских частей. И хотя концы там все были хитро спрятаны, передревизией свои же решили убрать того прапора, на всякий случай.