Мурлыка придавила сползавшую тушу лапой и посмотрела на хозяйку. Айрис по-прежнему таращилась в пространство. Шестеро собак вцепились в труп убиенного слонопотама и дружно потащили. Туша соскользнула вниз. Голодные псы разорвали подачку.

Фоля топталась рядом, перебирая своими членистоногими лапками, но утешения для своей воспитанницы не находила. Да и как можно починить разбитое вдребезги сердце? Никудышная из нее получилась дуэнья. Книга почесала лапкой корешок, открыла и закрыла обложку – это движение у нее означало пожимание плечами. Звездчатый зрачок с ненавистью уставился в сторону, куда ушел предатель.

Фолиант посмотрел на безжизненную окоченевшую ведьму. Развернулся и пошел в сторону дворца.

Гигантская Мурлыка утешительно трогала мягкой лапкой Айрис, пытаясь успокоить. Девушка моргнула, откинулась и легла на холодный камень. Взгляд ее уставился в небо.

Ночь была ясной, полная луна горела в небесах оком дьявола. Ведьма вздохнула. Облачко пара вырвалось из ее рта.

Жить больше было незачем. Она закрыла глаза, свет звезд померк.

Сердце Айрис сделало последний удар.

Последнее облачко дыхания растворилось в ночном морозном воздухе. Снежинки оседали на бездыханное остывающее тело, на застывшее лицо упали первые хлопья снега.

Мурлыка задрала голову и заорала, жалуясь луне на несправедливость.

***

В горне ярко пылал огонь, на стене кузницы отображалась огромная медведеподобная тень. Ритмично, подпевая какой-то мелодии, рука с тяжелым молотом взлетала и ударяла по наковальне.

Смрад горящего кокса. Духота. Невыносимый жар. С широкой мускулистой спины стекают капельки пота. Из-под молота летят раскаленные искры. В горне поет огонь, ритмично гудит раздуваемое мехами пламя, как удары сердца.

Мелодия шкатулки тренькнула, издала пару неуверенных звуков и замолкла. Перевертыш уставился на сломанную вещицу. Осознание пришло не сразу. Патрик закинул голову и завыл, как раненый зверь.

Грубые, в шрамах от ожогов пальцы стали карябать грудь. Крупные капли алой крови упали на пол кузницы. Повинуясь движению окровавленной руки, огонь в горне вспыхнул, взметнулся к потолку и закрутился водоворотом портала. Патрик шагнул в пылающий горн.

***

Айрис очнулась. Она лежала на чем-то жестком, грубая ладонь закрывала ей лицо. Ведьма не могла сказать, что чувствовала себя хорошо. Грудь жгло огнем, во рту пересохло, несмотря на это, она ощущала запахи, и что это были за запахи! После небытия смерти они казались райскими, хотелось втягивать их в себя носом, наслаждаться.

Запах сырого, растущего под снегом мха. Аромат мокрого крошева каменной стены, сладкий запах плесени, поедающей ветки деревьев, морозный воздух с привкусом свежести огурца. Яркие ароматы кружили голову, заставляя поверить, что она жива, и эта жизнь слаще всего, что есть в мире. Какой бы сложной судьба ни была, она все равно противоположность пустоте, небытию, тишине и смерти.

Айрис подняла руки и сдвинула шершавые пальцы со своих глаз. Яркость лунной ночи, сочность красок обожгли ее взгляд. От красоты мира тому, кто побывал одной ногой за пределом, хотелось плакать.

Ведьма попыталось встать, грудь пронзила боль. Резкая, острая. Айрис опустила голову и посмотрела: кожа была опалена и кровоточила. Грудь пересекал уродливый красный шрам. Единственное, о чем она подумала: «Боль, я чувствую ее, значит, живу!».

– Это последняя магия огня, больше мне нечего тебе дать.

Айрис с преданностью в глазах посмотрела на Патрика. Его грудь, испещренную рунами трансформации, пересекал такой же красный шрам.

– Никто мне не дарил подобных подарков. За вторую подаренную жизнь нельзя отплатить и вернуть такой огромный дог, это на всю жизнь. За это не расплатиться. Теперь моя жизнь принадлежит тебе.

– Нет, – с грустью сказал Пат, – она не может принадлежать мне, хоть я и хотел бы этого. Есть тот, который забрал ее до меня.

Айрис молчала. Она все понимала.

– Но ты действительно сможешь для меня что-то сделать. Пообещай мне одну вещь.

– Все что угодно! – с жаром воскликнула девушка.

«За дар жизни я тебе по гроб обязана», – подумала про себя девушка.

– Убей зло. То, что отравляет душу и занимает место пустоты в душе. Абсолютная тьма. Она нашептывает людям на ухо неправильные советы. Не позволяй мраку и безысходности потушить огонь, который я тебе дал, внутри. Не позволяй ему заполнить тебя, убив любовь, иначе твоя душа умрет.

Айрис печально улыбнулась.

– Ты мудрый, а это многого стоит! Может быть, не самый умный или хитрый, но сдержанный и немногословный. Мудрый именно потому, что больше молчишь, смотришь и анализируешь, стараясь понять прежде, чем осуждать или высказывать свое мнение. Я поняла тебя, больше такой ошибки не совершу! Никто и ничто не погасит мой огонь!

– Но… – Айрис замялась, не зная, как спросить, все же она нашлась, – даже если магия огня меня оживила, как же я оставалась такое долгое время…

– Я понял, – Патрик улыбнулся, – у тебя было два сердца, и когда одно остановилось, второе билось за вас двоих.

Спустя минуту раздумий до девушки дошло. Яркая солнечная улыбка озарила ее лицо, отразилась в глазах перевертыша, зажигая улыбку и у него.

Айрис встала на цыпочки и поцеловала Пата в губы. Развернулась и пошла к Мурлыке, запрыгнула на ездовую кошку, ударила пятками ей под ребра. Демоническая кошка легкими прыжками поскакала к башне.

Существо, доселе прятавшееся среди снега, выползло из-под сугроба и поплыло за девушкой.

Парень кивнул головой полупрозрачной твари, что скользила за наездницей. Призрачное, похожее на медузу создание отсалютовало синеволосому плавником и продолжило следить за ведьмой на безопасном расстоянии.

– Присмотри за ней! – прошептал одними губами перевертыш.

Один раз Айрис обернулась. Патрик все так же провожал ее, помахивая вслед рукой. Она чувствовала его поддержку даже на расстоянии, рука дотронулась до шрама, слушая биение механического сердца. Улыбаясь своей тайне, девушка мурлыкала неостановимый мотивчик пылающего в горне огня.

Мурлыка несла ее сквозь переплетения лабиринта, приближаясь к черной башне, плывущей в тумане.

***

Когда девушка скрылась за поворотом, парень, стоявший и махавший ей рукой, вдруг побледнел. Лицо его исказилось, размылось судорогой трансформации, фигура пошла волнами. Он выгнулся, руки с судорожно скрюченными пальцами схватились за грудь, царапая магические руны.

Знаки горели огнем, облако едкого дыма с запахом паленой кожи окружало перевертыша. Заклинанья трансформации сжигали мертвое тело без сердца. Кожа принца чернела.

Смрадная гарь рассеялась.