и под окнами. Приходилось смеяться, болтать о ерунде и прикосновениями кончиков пальцев к его щеке сулить небывалое наслаждение. Я беспощадно била по всем его эмоциям, не жалела его разум – и с каждым днем видела в глазах его величества все больше пьяного тумана. Дальше поцелуев в щеку не заходила: не хотелось тратиться впустую, правильнее было нагнетать его интерес, чтобы позже выковать нечто стоящее.

Вытащила императора в летнюю резиденцию, когда он о ней упомянул. Отдых получился ужасным – охрана даже на шаг не отступала. Каково мне было флиртовать с его величеством под равнодушным взглядом Арая, который ловил каждое мое слово? Возможно, именно для него я высказала совсем уж откровенную фразу:

– Я берегла себя для мужа, ваше величество, но уже чувствую, что моя кровь бурлит совсем не так, как это бывает у чистых дев без темных примесей. Интересно, каково это – полностью отдаться греху и не перечить своей природе?

Император нервно сглотнул, два заклинателя отвели взгляды и сделали вид, что не расслышали, один Арай пронзал меня вниманием – и было категорически непонятно, какие мысли в тот момент бродили в его голове. Хотелось бы надеяться на ревность или хотя бы собственнический инстинкт, но скорее его отношение балансировало между равнодушием и непониманием моих поступков.

Я быстро перезнакомилась со всеми служанками – уже в который раз благодарна своей общительности и умению находить подход к людям. От них узнавала подробности и лучше понимала ситуацию. Сейчас меня разместили в крыле для гостей – да, почетно, но поскольку здесь часто бывают посторонние, император в этом месте не ощущал себя в полной безопасности. Сам он, как и все его близкие, живет в отдельной башне – и только там гвардейцы могут оставить своего подопечного без круглосуточного надзора. Королевская башня целиком покрыта защитными заклинаниями, никто не может беспрепятственно проникнуть туда и оставить незаметный колдовской знак. И, разумеется, полное уединение его величество получает, переступая порог того здания – надо же ему когда-то отдыхать. У него действительно паранойя, хотя в моем случае не напрасная. Так странным образом и выходило, что мой путь к его горлу пролегал через свадебный зал.

Император уже давно отнес мою сдержанность на желание получить законный статус. И теперь я активно поддерживала его убежденность: что толку становиться любовницей, если это не приведет меня к цели? Я давала все больше намеков, но не реагировала ни на один из его. Единственное, что он все-таки от меня добился: жаркий долгий поцелуй во время ночной прогулки под светящимся фонтаном. Уверена, после этого он пару ночей глаз не мог сомкнуть – и уже беспрерывно думал о том, как эту ситуацию разрешить, не обидев меня.

О том, что расползаются сплетни, я догадалась задолго до того, как их услышала. Кажется, через полмесяца уже весь дворец шептался о том, что у императора появилась новая невеста или фаворитка. Разумеется, это мало кому нравилось, и под руководством настырного герцога Мейза против меня поднималась волна негодования – каждый советник и знатный чиновник рисковал своим положением, но все же опасливо предостерегал его величество от неверного шага. Об этом я тоже частично узнавала от слуг, но я и сама – превосходная шпионка. Старательно избегая только кейсаров, я подслушала достаточно разговоров, чтобы целиком понимать ситуацию. И всякий раз чувствовала сомнения его величества, которые приходилось вновь и вновь гасить.

– У вас сегодня грустные глаза, – я делала вид, что не знаю причину. – Если это как-то связано со мной, то я немедленно покину столицу! Лучше умру, чем вас расстрою.

– Не с тобой, – врал он, отводя взгляд к окну. – Государственные проблемы.

– Нет-нет, я немедленно собираю вещи! Как я посмела занимать ваше время собой, когда у вас столько дел?

И я всерьез начинала складывать свои платья, демонстративно отбирая на столик подаренные им драгоценности, тем намекая: ничего мне от него не нужно, побрякушками разбитое сердце не склеишь. Ощущение, что прямо сейчас он может меня потерять, вынуждало его забыть о разумных советах верных людей – он хватал меня за руку и почти умолял:

– Не горячись, драгоценная Виалара. Лучше потанцуй для меня.

Танцевала вчера и позавчера, хватит. Сегодня осела на пол и театрально разревелась, взахлеб жалуясь на свою судьбинушку:

– Я всегда знала, что ущербная. Каждая собака мне тыкала этим в лицо… Но однажды я увидела настоящий Свет – и дала себе право быть счастливой. Кто же знал, что лишь тогда начнется мое настоящее несчастье? В чем грех – просто любить и быть любимой?..

Этой фальшивой исповедью я выбила из него обещание, что уже скоро я стану его законной супругой – мол, вся его империя не стоит ни единой моей слезинки. Интересно, люди без совершенствования даже за сто лет не умнеют?

Ранним утром меня разбудила перепуганная служанка:

– Госпожа Виалара, к вам ее величество Мендея!

– Кто это? – я спросонья не могла сообразить.

В мою спальню без приглашения вошла высокая дама средних лет – и только тогда я припомнила, что видела ее на банкете в пугливой стайке жен. Сейчас она выглядела убитой: ни грамма высокомерия, ни нотки пренебрежения, просто бесконечная усталость. Могла ли я называть ее императрицей? Если герцогинь всего две, то они еще могут поровну поделить меж собой титул, а когда жен целый десяток, то каждая из них всего десятая часть от целого? От усмешки я удержалась только из-за ее вида. Мендея прошла и села в кресло рядом с окном, опустила лицо и сразу начала с главного:

– Ты его околдовала, Виалара, мы все это знаем. Но ничего уже поделать не можем. Потому я пришла умолять тебя о сострадании. Три дня назад тяжело заболела Касинда, вчера вечером она уже не могла подняться на ноги. Сегодня утром ей заметно полегчало. К сожалению, так часто бывает перед окончательным ухудшением…

– Кто такая Касинда? – глупо переспросила я, все еще пытаясь сообразить, как себя вести.

– Шестая жена его величества, – пояснила ее величество терпеливо.

Вообще-то, правы те, кто называет меня наглой выскочкой: я ведь даже имена своих будущих товарок выучить не удосужилась. На самом деле я их попросту не брала в расчет. Но сейчас ощутила невольное сочувствие:

– Что с ней, ваше величество?

Она посмотрела на меня больным взглядом и сообщила:

– Не знаю, но все мы догадываемся – колдовское проклятие или яд. Если Касинда отойдет к богам, то освободит место для тебя. Она никогда мне не нравилась, склочная и шумная. Ее величество женился на ней, чтобы заручиться поддержкой герцога Кастера, и, насколько мне известно, после брачной ночи ни разу ее не навещал. Но смерть – это слишком жестоко. Я подумала, что мне будет проще жить, если попрошу за нее. И ты подумай. Как ты сможешь стать одной из нас, переступив через труп женщины, виновной только в громком голосе?

Я медленно вдохнула. На самом деле, им всем придет конец, если я буду достаточно удачливой и выпущу демонов на Свет. И одной из них я становиться не собиралась, даже не примеряла на себя эту роль. Я до сих пор не могла понять, каким образом женщина может согласиться на подобную участь. У супруга дела, обязанности, друзья и поездки, а когда ему хочется близости – он просто выбирает одну из жен, ее натирают душистым маслом, наряжают и отправляют ублажать мужчину. В чем заключается смысл ее жизни, кроме этого ожидания – выберут сегодня ее или другую? У нее не может заболеть голова или отсутствовать желание. Какая там голова, если следующую близость с единственным доступным мужчиной она может и через год не дождаться? Ох, не те вещи здесь называют мраком.

Тем не менее я обещала поразмыслить и выпроводила одну десятую императрицы из своей комнаты. А на вечерней прогулке с его величеством остановилась, взяла его за руку, переплела наши пальцы и с нежностью заглянула ему в глаза.

– Знаете, о чем я думаю, ваше величество? Что родилась особенной. И вы мне каждый день это повторяете.

– Ничуть не преувеличиваю, драгоценная Виалара, – страстно заверил он.

– Вы меня портите! – звонко рассмеялась я. – Раньше я не умела мечтать, а теперь утопаю в смелых фантазиях.

– О чем же ты твои фантазии? – с придыханием отозвался он, полагая, что я снова затрону какую-то интимную тему.

Но я его разочаровала:

– Стать вашей женой…

– Я говорил, что этот вопрос уже улаживается! – перебил он.

– Одиннадцатой женой, – исправилась я. – Впервые в истории Света стать одиннадцатой женой. Тогда если вы