меня разлюбите, то я все равно останусь особенной. Это всегда будет моим утешением.

– Разлюблю?! Боги свидетели, не бывать такому! Виалара, сейчас ты просишь о невозможном.

– Разве? – я отпустила его ладонь и пошла дальше по аллее. – А я думала, что для Властителя Света нет писаных правил. Полагала, он и есть Закон. И всякий, кто посмеет загонять его в рамки, – преступник против Света.

Возможно, тем вечером я переборщила. Никакого ответа его величество мне не дал, но зерно я закинула – единственное, что могла сделать для неведомой Касинды. Не отказываться же ради нее от своих планов.

* * *

Если бы Арай не знал, что Ви плохо разбирается в заклинаниях, он уверовал бы, что она колдовством подчинила волю его величества. Но с каждым днем все лучше понимал: это не так. Император живет уже слишком долго, перенимая силу у своих заклинателей, его чувства постепенно черствеют – надо все больше и больше, чтобы насытить эмоциональный колодец. А в мире не так уж много развлечений, которые может себе позволить даже первая персона империи. Он давно забросил решение скучных государственных проблем – оставил их на милость наместников и герцога Мейза. Переживает только о собственной неприкосновенности. Ласками женщин приелся. И вдруг появляется она – та, которая одним своим существованием провозглашает нечто совершенно новое, неизведанное. Откровенная, бесстыдная, греховная Виалара, способная возбудить полумертвые чувства одним только танцем. Император потакал бы всем ее прихотям только затем, чтобы себя самого вспомнить молодым и остро чувствующим. Он вряд ли полюбил Ви – он ею заболел, поскольку стал единственным человеком во всем мире, который успел вкусить все доступные блага, и ему не остается иного, кроме как перейти на недоступные.

А мерзавка не стеснялась. Порой она говорила такие вещи, что у Арая все мысли замирали – принадлежи он до сих пор к ордену Сэрс, убил бы ее на месте, чтобы не смела так откровенно порочить Свет. Она вела себя распутно, но притом горделиво смотрела в глаза и в каждом действии считала себя правой. Быстро стало очевидно, что Ви нацелилась на свадьбу – и уже ничто ее не остановит. Мейз предупредил, что одной из жен его величества теперь грозит смертельная опасность, и Араю пришлось приглядывать заодно и за ними. Когда он увидел проклятие на ауре Касинды, ночью пробрался в ее спальню и начисто его стер. Уже утром шестая жена была здорова и радостно оповещала об этом остальных женщин, некоторые из которых уже успели ее похоронить. Теперь они извинялись перед ней и самими собой, даже не догадываясь, насколько были близки к правде.

Проклятие наложили грубо – работал кейсар с одним кругом. Странно, что такую важную работу император не поручил Араю. Возможно, до сих пор ему не до конца доверял. Спасение Касинды означало только одно: если его величество не передумает, то ему все еще будет мешать одна жена, поэтому та же или другая останется под ударом. Но именно это происшествие помогло Сэрсу выстроить дальнейшие шаги. А пока его дергали по каждой ерунде. Герцог Мейз снова попросил аудиенции и, заручившись поддержкой еще нескольких влиятельных людей, безнадежно пытался изменить уже принятое решение.

– Ваше величество, а если Виалара родит вам сына? Тогда вы назначите наследником полукровку?! Я хорошо отношусь к полукровкам, вы сами это знаете, но подобное поднимет против короны все магические ордена! Сильнейшие заклинатели мира любят вас, служат вам, но до тех пор, пока вы не рушите их устои. Начнется гражданская война!

– Ты говоришь о наследнике, Винсент? – Его величество устало тер виски. – По-твоему, мне пора задуматься о наследнике? Или ты желаешь мне смерти?

– Но… всякое может случиться, – растерялся герцог.

– Если ты или кто-то другой не пожелает мне смерти, я смогу править еще тысячу лет! – прикрикнул император. – Милорд Кастер, а вам что от меня нужно? Я уже женился на вашей дочери, этого мало, чтобы вы никогда не портили мне настроение?

– Я бы не осмелился, ваше величество, – поклонился ему упомянутый мужчина. – Просто хочу подчеркнуть, что мы ровным счетом ничего не знаем об этой девушке. Я желаю вам только счастья, но ведь необязательно так спешить. Давайте сыграем свадьбу после того, как выясним хоть что-то о ее семье и наклонностях.

– Верно, – храбро поддержал его Мейз. – Ваше величество, я могу обратиться к вашему гвардейцу? Арай знает ее дольше остальных, пусть он скажет!

Поскольку император нехотя кивнул, Араю пришлось выйти из ряда охраны и заговорить:

– Я знаком с Ви уже несколько лет, но почти ничего о ней не знаю. Она гораздо умнее и хитрее, чем хочет казаться.

Император вышел из себя:

– Когда это ум начал считаться недостатком?! И мне плевать, понимаете? Сэрс, подними все свои четыре круга, и скажи честно – она приворожила меня?

– Нет, – уверенно отозвался Арай. – Я проверяю каждый день.

– Тогда в чем проблема? Вот ты, адепт школы бесчувствия, разве сможешь понять, что такое страсть, любовь, ревность? Почему только глядя на эту девушку я могу жить дальше. Почему задыхаюсь от мысли, что она может уйти и принадлежать другому, ведь я для нее достойного места не нашел. Какие советы ты можешь дать, не испытывая вообще ничего?

– Перечисленное понимать не могу и не хочу. – Арай опустил взгляд и, немного подумав, добавил: – Но если нужен мой совет – женитесь. Ваше счастье – это счастье всех подданных.

Он видел краем зрения, как Мейз затряс кулаком. Но теперь он верен не ему. На самом деле он никогда герцогу не служил – Арай служил только Свету.

Громкий хохот императора эхом отразился от золоченых стен зала.

– Слышали? Вот вам самое бесстрастное мнение! Никакой шелухи, только чистая суть, на которую никто, кроме Арая Сэрса, не способен! Решено, Виалара станет моей одиннадцатой женой!

От последнего заявления один из советников в ужасе схватился за голову:

– Одиннадцатой?! Вы спятили! Это безумие! Даже зажравшемуся властью идиоту не позволено оскорблять божественные…

Арай не думал – меч уже на первом шаге материализовался в его руке, а на втором лезвие прижалось к горлу, после чего старик заткнулся и затих в оцепенении. Император поднял ладонь вверх и резко махнул. Тонкое, почти незаметное движение кистью – и советник начал оседать на пол, заливая мраморный пол кровью. Арай растворил меч в воздухе и отступил в строй. Его величество уже не хотел смеяться, он нервно кричал на побледневших просителей:

– У других советников такое же мнение обо мне?! Напомню: это я – Властитель Света, я – Закон. И всякий, кто задумал против меня зло, сам является злом!

Арай сопровождал его величество на обед с тремя другими кейсарами. Император уже остыл, приемный зал убрали, а у несогласных закончились аргументы. Араю удалось спасти одну из жен, но вместо нее пришлось убить другого человека – гармония всегда остается главенствующим правилом. К тому же почивший советник был глуп – разве он не знал, что такие речи караются смертью? Пусть еще поблагодарит после смерти богов, что всю его семью не обвинили в измене. Если свадьбы не избежать – значит, свадьбу надо принять как факт. Тогда именно с того дня и можно начинать.

Глава 20. Красное

На родине меня нарядили бы в красное. Но при Свете все наперекосяк, все неправильно и искажено до неузнаваемости. Мой дорогой жених ради меня попрал тысячелетние традиции и сегодня женился в одиннадцатый раз, хотя боги запрещают мужу иметь больше десяти жен. Я целенаправленно шла к этому дню, я готовилась к нему, но, широко улыбаясь гостям, продолжала продумывать детали. Будет сложно. Хмельные придворные и приезжие гости в расчет не идут, хотя их присутствие может помочь. Я внимательно рассмотрела герцога Нарегу – тот все же явился с юга поздравить с женитьбой двоюродного брата, поскольку в обратном случае его уже прямо обвинили бы в неуважении. Мужчина был некрасив и хмур, но излучал энергию силы – и как-то запросто представилось, что в собственном замке он грохочет ругательствами и не стесняется в выражениях. Когда все свершится, он станет первым подозреваемым. Жаль ли мне этого незнакомца? Ни в коем случае – родственник императора тоже обладает магическим резервом, и когда Мрак восторжествует, все светлые заклинатели падут в угоду справедливости. Какая разница, казнят Нарегу по ложному обвинению или он проживет еще немного до явления моих сородичей на Свет?

Герцог Мейз, которого император усадил подле