— Теперь-то ты доволен? Я тоже заразился. Разве ты не этогохотел? Разве это не месть? Послушай, я дышу, как паровоз на подъеме!

Но Ника в первую очередь интересовал Билли Уорнер, вбессознательном состоянии лежавший на своей койке. Шея его распухла ипочернела. Грудь его судорожно вздымалась.

Ник выбежал из тюрьмы и заспешил к дому Бейкеров. Он нажалкнопку звонка. Через краткий промежуток времени, который, казалось ему, длилсяцелый час, Джейн открыла дверь. Лицо ее вновь было покрыто лихорадочным потом.Она не бредила, но говорила медленно и нечетко. Губы ее распухли.

— Ник. Входи. Что случилось?

В. Хоган умер прошлым вечером. Кажется, Уорнер умирает. Оночень сильно болен. Видели ли вы доктора Сомса?

Она покачала головой, чихнула и пошатнулась. Ник обнял ее заплечи и подвел к стулу. Он написал: «Не могли бы вы позвонить ему от моегоимени?»

— Да, конечно. Принеси мне телефон, Ник. Кажется… ночью уменя начался повторный приступ.

Он принес телефон, и она набрала номер Сомса. После того,как она более полминуты неподвижно держала трубку, он понял, что ответа небудет.

Она попыталась позвонить ему домой, потом — домой егомедсестре. Ответа не было.

— Попробую позвонить в патрульную службу штата, — сказалаона, но ей пришлось положить трубку уже после первой цифры. — Похоже, запределы города до сих пор нельзя дозвониться. После единицы сразу же начинаютсягудки. — Она слабо улыбнулась ему, и слезы беспомощно потекли у нее по щекам. —Бедный Ник, — сказала она. — Бедная я. Бедные все. Помоги мне подняться наверх,пожалуйста. Я очень ослабела и задыхаюсь. Похоже, скоро мы с Джоном будем опятьвместе. — Он посмотрел на нее и вновь с горечью подумал о своей немоте. — Еслиты поможешь мне, то я, пожалуй, прилягу.

Он довел ее до спальни, а потом написал: «Я вернусь».

— Спасибо, Ник. Ты хороший мальчик… — Она уже началапогружаться в сон.

Ник вышел из дома и остановился на дорожке, не зная, что жеему делать дальше. Если бы он мог водить машину, возможно, он сумел бычто-нибудь сделать. Но…

На лужайке перед домом на противоположной стороне улицы онувидел детский велосипед. Он подошел к дому, окна которого были зашторены, ипостучал в дверь. Никто не отозвался несмотря на то, что он постучал несколькораз.

Он подошел к велосипеду. Велосипед был небольшим, но ненастолько, чтобы он не смог с ним управиться. Конечно, выглядеть он будет оченьнелепо, но едва ли в Шойо остался кто-нибудь, склонный к насмешкам.

Он сел на велосипед и неуклюже поехал вверх по главнойулице, мимо тюрьмы, потом на восток по шоссе № 63, в том направлении, где ДжоРедман видел солдат, замаскированных под дорожную бригаду. Если они по-прежнемутам и если они действительно солдаты, то Ник препоручит им охрану Билли Уорнераи Майка Чайлдреса. Разумеется, речь может идти о двоих только в том случае,если Билли все еще жив. Раз уж эти люди ввели в Шойо карантин, то местныезаключенные — на их ответственности.

Путь занял у него около часа. Но когда он добрался, нисолдат, ни дорожной бригады на месте не оказалось. Дорога была взорвана, ноНику показалось, что по ней вполне можно проехать, если не слишком беречьавтомобильные рессоры.

Черное облачко привлекло его внимание, и в тот же миг ветердонес до него густой, тошнотворный запах разложения. Облачко оказалось роеммух. Он наклонился над ямой посередине дороги. В яме, рядом с новенькой иблестящей водопроводной трубой, лежали тела четырех человек. Их шеи и распухшиелица были черного цвета. Ник не знал, были ли это солдаты, и не стал подходитьближе. Он сказал себе, что надо вернуться назад к велосипеду, что здесь нечегобояться, что они мертвы, а мертвые, как известно, не кусаются. Однако, имовладела паника. На обратном пути он налетел на камень и разбил велосипед. Самон перелетел через руль, ушиб голову и содрал в кровь руки. Лишь мгновение онпомедлил посреди дороги. Его била дрожь.

Весь следующий час он провел, пытаясь достучаться идозвониться до кого-нибудь из оставшихся в живых обитателей Шойо. Сам он был вполном порядке, и наверняка должен же быть еще кто-нибудь, кто не заразилсяэтой штукой. Кто-нибудь обязательно найдется — мужчина, женщина, подросток — искажет ему: «О, да, да. Давай отвезем их в Кэмден». Или что-нибудь в этом роде.

Но на его стуки и звонки ответили меньше двенадцати раз.Дверь открывалась на длину цепочки, и больное, но исполненное надежды лицосмотрело на Ника. Потом надежда умирала, человек за дверью отрицательно качалголовой, и дверь закрывалась. Если б Ник мог говорить, то он сказал бы им, чтораз они могут ходить, то смогут и повести машину. А если они отвезутарестованных в Кэмден, то и сами смогут попасть в госпиталь. А тогда ихвылечат. Но говорить он не мог.

Но в большинстве домов вообще никто не откликался. В концеконцов он изнемог. Им овладевало зловещее ощущение из сна, и уже невозможнобыло бороться с мыслью о том, что он стучит в двери гробниц, стучит, чтобыразбудить мертвых, и рано или поздно трупы станут отвечать ему. Ему не слишкомпомогло даже соображение о том, что большинство домов просто остались пустымипосле того, как их обитатели уехали в Кэмден, Эльдорадо или Тексаркану.

Он вернулся в дом Бейкеров. Джейн Бейкер глубоко спала. Лобее был прохладным, но на этот раз его это не так обнадежило.

Наступил полдень. Ник снова пошел на стоянку. В столовой онразогрел две банки супа и перелил их в термос. Молоко в холодильнике, похоже,еще не успело испортиться, так что он захватил одну бутылку.

Билли Уорнер был уже мертв. Увидев Ника, Майк началистерически хихикать.

— Двоим — хана, а третий на подходе! Двоим — хана, а третийна подходе! Месть свершается! Так? Так?

Ник осторожно пропихнул под дверь Термос с супом и большойстакан молока. Мелкими глотками Майк стал пить суп прямо из термоса.

— Хочешь знать, как я себя чувствую? — спросил Майк.

Ник кивнул.

— Точно так же, как утром, когда ты ушел. Я выхаркал целыйфунт соплей. — Он с надеждой посмотрел на Ника. — Моя мама всегда говорила, чтоесли мокрота отходит, то ты идешь на поправку. Может, у меня легкий случай, а?Как ты думаешь, это возможно?

Ник пожал плечами.

— Послушай, парень, выпусти меня. Я умоляю тебя.

Ник задумался.

— Черт, у тебя же есть пушка. Но ты мне все равно не нужен.Я просто хочу выбраться из этого города. Дай мне шанс. Не оставляй меня в этойкрысоловке.