– Иван, ты меня заблокировал, – андроид протянул ему пластиковую бутылку с водой.

– Знаю.

– Управление расширителем не в твоей власти?

– Технология экспериментальная.

– Что же нам делать?

– Обойдем систему безопасности.

– Каким образом?

– Я не знаю мастер-кода для своего импланта. Это секретная информация. Мне не удосужились ее передать. Но устройство расширителя предназначено для управления внешними кибернетическими модулями. Давай я подключусь к тебе. Примеры чиперов говорят, что такое возможно.

– Хорошо. Попытаемся.

Иван сделал несколько глотков воды и вновь закрыл глаза.

…

Соединение установлено.

Обнаружена искусственная нейросеть.

Подключение…

…

Иван внезапно увидел себя глазами машины. Дейвид, понимая суть происходящего, до минимума ограничил потоки данных.

– Это очень опасная технология, – синтезированный голос андроида эхом отдался в рассудке.

– Не рассуждай. Действуй.

Теперь при работающем соединении, инициированном человеком, андроид стал «внешним подконтрольным устройством», что не входило в конфликт с протоколами безопасности. Оказывается, чтобы обойти сложную систему, достаточно обычной человеческой смекалки.

– Информацию снял, обрабатываю.

* * *

Прошел час. Спутник завершил очередной виток и вскоре должен был вновь появиться над горизонтом.

– Я нашел проблему.

– В чем суть?

– Повреждены синоптические связи между имплантом и височной долей твоего мозга. Думаю, это следствие перегрузки. Проще говоря, уменьшилось количество каналов обмена данными. От этого в сохранившихся связях возникает сбой. Их пропускной способности недостаточно для приема больших массивов информации.

– Есть ли возможность устранить повреждение? Раньше я мог управлять истребителем. Мой мозг становился ядром системы без критических последствий.

– Думаю, вопрос надо адресовать Хлое. Она скажет точно. Я бы посоветовал обновить софт импланта. Можно воспользоваться моей прошивкой[25]. Она оптимизирована для работы с нейросетями.

– Хорошо. Тогда, возвращаемся.

* * *

Хлоя не обрадовалась просьбе Стожарова.

– Иван, мне кажется, ты просто упрямишься. Дейвид прав: тебе незачем подвергать себя такому риску.

– Не спорь, – Стожаров лежал под прицелом сканеров диагностического комплекса. – Ты ведь можешь восстановить поврежденные связи?

– Да. Но методика разрабатывалась для обычных имплантов. Тебе же вживлено устройство нового поколения, в сотни раз более мощное. Есть риск повреждения височной доли, – повторила она.

– Я принимаю риски.

– Зачем? – переспросила Хлоя. Она не понимала стремлений Ивана. Да, интерфейс мысленного управления удобен. Но Стожарова подвергли запредельному эксперименту и в результате он едва не погиб. Технология признана опасной. Почему он снова рвется использовать ее?

Заметив нерешительность, Стожаров коснулся ее руки:

– Ты ведь тоже рисковала, проводя на себе генетическую терапию, – напомнил он.

– У меня не было выхода!

– Неправда. Ты могла укрыться в модуле лаборатории, не выходить наружу, синтезировать безопасную пищу.

– Иван, это разные вещи!

Он лишь покачал головой:

– Нет. Это всего лишь аспекты выживания. Каждый из нас является носителем определенной технологии. «Беглец» лежит в обломках. Сотни его подсистем сейчас раздроблены на автономные узлы и не взаимодействуют друг с другом. Что мы можем предпринять?

– Позволите? – вступил в разговор Дейв. – Я бы попытался пробиться к уровню командных палуб и резервного поста управления. Уверен, что смогу собрать заново, либо отремонтировать имеющиеся сервера.

– Сколько это займет времени? – спросил Стожаров.

– Сейчас невозможно оценить, – признал андроид. – Придется вести тоннель через застывшую лаву…

– У нас меньше месяца, прежде чем начнут отказывать криогенные камеры, – напомнил Иван. – Твои действия? Будешь наблюдать за агонией? Сколько человек окажутся замурованы в недрах «Беглеца»?

– Десятки тысяч.

– Тогда мы спорим понапрасну. Хлоя, делай, что нужно.

– Да не сможешь ты стать биологическим ядром системы колониального транспорта! – эмоционально воскликнул дройд. – Твой рассудок такого точно не выдержит!

Наступил миг напряженной тишины. Из-за тонкой переборки доносились приглушенные голоса подростков. Они что-то горячо обсуждали.

Иван отпустил похолодевшие пальцы Хлои.

– Хватит пререкаться. Действуй. А ты, – он взглянул на Дейвида, – обнови прошивку моего импланта. Будет неплохо, если можешь увеличить радиус действия передатчиков. Затем иди к станции связи и сними данные со спутника.

Стожаров закрыл глаза, давая понять, что готов к операции. Он больше не хотел спорить.

* * *

В пятидесяти километрах от места крушения «Беглеца». Трое суток спустя…

Иван очнулся до рассвета, и некоторое время лежал, не шевелясь, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

Голова была на удивление ясной. Он чувствовал себя намного лучше, исчезла спутанность сознания, отступила боль.

Привстав, он дотянулся до своего кибстека, защелкнул его на запястье, вновь откинулся на подушку, закрыл глаза, страшась торопить события.

Личный нанокомп загрузился и на фоне смеженных век появились сообщения нейроинтерфейса:

Дата: 17 сентября 2218 года по земному летоисчислению.

Местное время: 4 часа 23 минуты.

Статус процесса биореконструкции: процедура завершена.

Восстановлено 72 % синаптических связей.

Установлено обновленное программное обеспечение импланта.

Тест биокибернетической составляющей – успешно.

Обнаружено новое вживленное устройство – метаболический корректор.

…

Сердце билось учащенно.

Не отключаясь от блоков медицинской аппаратуры, Стожаров мысленным усилием вошел в локальную сеть биолаборатории. Модуль прямого контакта работал исправно. Потоки информации, хлынувшие в рассудок, не ухудшили состояния.