— Они так быстро не действуют.

— Правда? — глянула я на него.

Дженкс осторожно коснулся ногами стола и остановил крылья.Он был встревожен, хотел что-то сказать, но легкий хлопок заставил нас вскинутьголовы. Пульс у меня вошел в режим овердрайва — я почувствовала, как кто-тозачерпнул из линии на заднем дворе. Резко вдохнув, я поскользнулась и налетелана черный фаянсовый унитаз в ванной Айви, тихо вскрикнула, хлопнувшись задом окафель.

— Ой!

Я еще и локтем ударилась.

— Ведьма! — раздался звучный голос, и я отбросилаволосы с глаз — передо мной на пороге стояла фигура в мантии. — Почему,гонад Кормела ради, мой кофе отдает одуванчиками?!

Блин. Миниас.

— Улетай, Дженкс! — взвизгнула я, вскакивая.

Миниас рванулся в ванную Айви, гладкое его лицо скривилосьморщинами раздражения. Я в панике вжалась в черное махровое полотенце, висящеемежду комодом и ванной.

— Не трогай меня! — крикнула я и запустила в негосодержимым флакона с таблетками.

Что-то дернулось — это он поставил круг. Дженкс что-тозавопил из-под потолка, а беленькие таблетки бессильно отскочили от черногослоя безвременья, поставленного Миниасом.

Нужно выбраться! Слишком здесь много труб и проводов, чтобыпоставить демоноустойчивый круг.

— Что за черт? — спросил Миниас недоуменно, разглядываяпойманную таблетку. Чтобы ее схватить, ему пришлось снять круг, и я неуклюжесхватила спрей для волос Айви.

— Вон из моей церкви! — крикнула я, поливая демона изфлакона.

Спрей-выпрямитель с апельсиновым ароматом брызнул Минасупрямо в глаза. Завопив, он отшатнулся в коридор — и ударился о темную стену,соскользнул на пол, раскидав ногируки. Я не стала ждать и проверять, отключилсяли он — в кино на таких дур насмотрелась.

С колотящимся пульсом я бросилась вон прямо по нему. Онухнул, когда я во что-то попала ногой, и я вскрикнула — он расплылся туманом,нога прошла насквозь и уперлась в пол.

Оттолкнувшись руками от стены, я рванулась в кухню. Там уменя круг, и соль никуда не делась. Передо мной полосой золотой пыльцы мелькнулДженкс.

— Берегись! — крикнул Дженкс, и я рухнула — менядернули за ноги.

Воспоминания об Але нахлынули волной. Я не вернусь. Я небуду ничьей игрушкой.

Изо всех сил я отбивалась молча, молотя ногами во всестороны, забыв годы обучения боевым искусствам.

— Да что с тобой такое? — возопил Миниас и тут жеиздалухающий звук — моя босоножка попала в какое-то чувствительное место. Онстал туманным, хватка его распалась.

Я рванулась вперед, почти проползла через кухню, пока междунами не оказался мой круг. Миниас висел у меня на пятках.

— Rhombus! — воскликнула я, подключаясь к линии ихлопая рукой по черте на линолеуме.

В реальность вторглось безвременье. От страха я потерялаконтроль, и через меня хлынуло больше силы, чем мне хотелось бы — это былобольно. Но круг взмыл вверх, и Миниас влетел мордой в его стенку — изнутри.

— Ой! — воскликнул демон, падая на кухонный стол —взметнулась пурпурная мантия. Зажав рукой нос, он уставился на копоть, ползущуюпо пузырю. Шляпа с него упала, он глядел на меня злобно из-под курчавых прядей,он чуть не взбесился, когда увидел, что у него нос разбит.

— Ты мне сломала нос! — воскликнул он. Из него хлесталаярко-красная демонская кровь.

— Ну так почини, — ответила я, трясясь.

Он был в круге. В моем круге. Я сделала вдох, потом ещеодин. Медленно подобрала под себя ноги и встала, дрожа от холода в теплую ночь.

— Какая тебя, черт побери, муха укусила? — снова спросилон, явно в ярости. Над ним надувался пузырь безвременья. Демон отнял руку относа — крови не было.

— Меня? — спросила я, злостью отчасти выжигаяпервобытный страх. — Ты же говорил, что позвонишь сперва, а не будешьвламываться!

— Я и звонил! — Миниас резко оправил мантию. — Аты не ответила, и вообще… — Он сорвался на крик, поддел пальцем моюдорогую грифельную доску и сбросил на пол. — Можно же было просто сказать:«Я сейчас занята, зайдите позже, если не трудно», — так нет, ты мне дверьзахлопываешь прямо в морду! Нет, урегулируем эту метку, что между намисоздалась, потому что ты грубая, невоспитанная и невежественная, как жаба.

— Эй! — С горящими щеками я заглянула за стол иувидела, что доска треснула. — Ты мне грифельную доску разбил! — Тутя запнулась, подалась назад, скрестив руки на груди. — Это ты менязаставил чихать? — Он кивнул. — У меня нет аллергии на кошек? —Я посмотрела на Дженкса. Душа моя воспарила. — Дженкс, у меня нет аллергиина кошек!

Миниас скрестил руки на груди и прислонился к кухонномустолу.

— Невежественная, как жаба. Бесцеремонная, как незваныйгость. Ал просто святой, что с тобой имел дело — если не говорить о такомраритете, как твоя кровь.

Дженкс гнал от окна детей, уверяя их, что тут все в порядке,и наказывая, чтобы маме не говорили.

— Это я бесцеремонная? — ошалелая, натягивая юбкутуда, где ей положено быть, и чувствуя взгляд Миниаса у себя на пупке. —Это не я завалилась без предупреждения!

—Я говорил, что сперва извещу. И не соврал. И не я туткидаюсь таблетками и брызгаюсь слезоточкой, — добавил он, подбирая шляпу инахлобучивая ее на голову. Кудри выбивались из-под нее со всех сторон, и чертпобери мою душу, если это ему не шло. Нет, Рэйчел, нет! Противная девчонка! Вспоминая,что говорила мне Айви весной — насчет того, как мне необходим смертельный риск,чтобы доказывать себе, что я живая, я быстро запихнула подальше любые мысли отом, как хорош Миниас. А он был хорош.

Миниас увидел, как я вскипаю злобой, и, явно имея опытобщения с переменчивыми женщинами, опустил взгляд. Когда он снова его поднял,взгляд был намного спокойнее, хотя не менее сердитый.

— Я приношу извинения, что напугал тебя, — заявилон официальным тоном. — Очевидно, ты думаешь, что тебе есть чего бояться.Хватать же тебя руками явно не было лучшим решением.

— Еще как не было, — согласилась я, вздрогнув, когдаДженкс приземлился ко мне на плечо. — И не надо вешать мне на уши лапшупро доброго демона. Я знаю теперь троих вашей породы, и все вы — злые, безумныеили просто обыкновенные мерзавцы.

Миниас улыбнулся, но мне от этой улыбки ни на йоту не сталолегче. Глаза его шарили по моему пузырю изнутри.

— Я не добрый и, если бы мне это сошло с рук, утащил бы тебяв безвременье и дал бы кому-нибудь продать — но тут будет замешанаТритон… — Он посмотрел на меня: — Сейчас она тебя не помнит. И я хотел быэто так оставить.