– А чего она ко мне цепляется? – крикнула Тамара.

– Она больше не будет… Правда?

Сергей одарил Риту таким взглядом, что ей оставалось только прикусить язык и резко отвернуться – с риском свернуть себе шею.

– Ну вот и слава богу, – вздохнул Сергей, убедившись, что запал соперниц постепенно идет на убыль. – Тогда капитан объявляет всеобщий аврал, а сам удаляется на берег.

– Э нет, родственник, – живо возразил Виталий. – Не мужское это дело – сначала веником пыль поднимать, а потом ею дышать. Я лучше с тобой пойду.

Сергей поколебался. Вообще-то вдвоем удобнее. Пока один будет незаметно отслеживать ситуацию наверху, другой сможет прогуливаться внизу по перрону. Если на эскалаторе произойдет нечто из ряда вон выходящее или даже только подозрительное, это сразу станет заметно по реакции людей. Зеваки будут оборачиваться, вытягивать шеи, становиться на цыпочки. Поднимется шум, обстановка в метро сделается нервозной. Тогда, условившись заранее, Сергей и Виталий покинут свои посты наблюдения и каждый доберется домой самостоятельно. Вроде бы риска никакого, но…

– Что «но»? – спросил Виталий.

Сергей оторопело взглянул на него:

– Разве я что-то сказал?

– Ну да. Ты буркнул, что вроде бы риска никакого, а потом добавил «но» и замолчал.

– Надо же! Прежде я не замечал за собой привычки разговаривать вслух.

– Вот и еще один симптом! – зловеще произнесла Тамара. – С тех пор как вокруг тебя увивается эта юная особа, – указательный палец Тамары нацелился на Риту, – ты меняешься прямо на глазах, братец. Не в лучшую сторону.

Сергей покачал головой и сказал, обращаясь к Виталию:

– Если мы оставим их вдвоем, боюсь, по возвращении мы найдем в квартире не уют и покой, а Куликово поле после битвы в миниатюре.

– А если ты бросишь меня на растерзание двум этим диким кошкам, то они первым делом растерзают меня к чертовой матери!

– Почему тебя? – полюбопытствовал Сергей. – Почему не друг друга?

– Стадный инстинкт, – пояснил Виталий, мило улыбаясь супруге. – Хищники одной породы во время охоты забывают о распрях и объединяются.

– Это я хищница? – возмутилась Тамара.

– Это я хищница? – оскорбилась Рита.

Дуэт у них получился не слишком благозвучный, но зато на удивление слаженный. Что, кстати говоря, в какой-то мере подтверждало худшие опасения Виталия.

Сергей вздохнул:

– Н-да, задачка. Почище той, которая про волка и капусту.

– Ты не ломай голову, а просто возьми меня с собой, – предложила Рита. – Муж и жена – одна сатана, небось как-нибудь поладят.

– Нет, с тебя на сегодня хватит, – решил Сергей, трогая Виталия за плечо. – Айда, свояк. Я слышал, что совместный труд сближает людей.

– Так то людей, – пробормотал Виталий, следуя за ним. – О женщинах мне такого что-то слышать не доводилось.

Впрочем, сию глубокомысленную фразу он произнес не раньше, чем за ним захлопнулась дверь.

Прикасаться к чему-либо в этой квартире было крайне неприятно, но жить в такой грязи – совсем уж невыносимо. Пришлось засучивать рукава и браться за дело. Некоторое время обе девушки сосредоточенно орудовали тряпками – каждая на негласно закрепленной территории – и хранили ледяное молчание, лишь изредка бросая друг на друга ревнивые взгляды.

Убедившись, что младшая товарка не филонит и честно забирается в самые отдаленные уголки квартиры, а открытые пространства так и вовсе драит с похвальным остервенением прирожденной хозяйки, Тамара начала помаленьку оттаивать.

– Чем вы сегодня весь день занимались, хотелось бы знать? – спросила она, устанавливая посреди кухни ведро с чистой водой.

Как бы между прочим, как бы в трудовом порыве, она освободилась от верхней одежды и предстала перед Ритой в облике восточной танцовщицы: спортивные шаровары, тесный лифчик, голый живот. Некоторым пигалицам полезно увидеть и почувствовать разницу между собой и девушками рослыми, зрелыми, щедро награжденными природой всевозможными выпуклостями. А то они, эти пигалицы, слишком много о себе воображают, расхаживая на тоненьких, как спички, ногах. А сами вынуждены носить футболки на два размера больше, маскируя свои недоразвитые грудки.

Если Тамара ожидала увидеть в глазах Риты хотя бы намек на зависть или восхищение, то она просчиталась. Безразлично скользнув взглядом по распираемому изнутри бюстгальтеру собеседницы, она пожала плечами:

– Ничем особенным мы не занимались. Просто Сережа разделался с парочкой чеченцев, которые хотели его убить, а я ему в этом помогла.

– Да? – вот и все, что удалось выдавить из себя потрясенной Тамаре.

– Ага, – кивнула Рита. – Потом мы удирали на угнанном микроавтобусе, потом то плутали пешком, то меняли такси и, наконец, сняли на Курском вот эту самую квартиру. В общем, ничего особенного.

– Ничего особенного, – машинально повторила Тамара. Встрепенулась. Вытаращила глаза. – Как ничего особенного? Сережу хотели убить, а вы все это время молчали? И откуда взялись эти чеченцы?

– Из Чечни, наверное. Он ведь там воевал, насколько я понимаю?

– Больше по госпиталям валялся. Видала, какие у него шрамы на животе?

– Нет. – Рита покачала головой.

Тамара усомнилась:

– Как? Вы же вместе спали, я знаю. Не надо тут святую невинность изображать!

– Никто ничего не изображает, – тихо сказала Рита, старательно драя подоконник, покрытый слоями отвратительной коросты.

– Ну да! Как же! Хочешь сказать, что ты у нас девочка нецелованная, да?

– Целованная. Но… У меня ни с кем по-настоящему не было, а Сережа не захотел. – Это был уже не голос и даже не шепот, а шуршание какое-то.

– Что ты сказала? – не поверила своим ушам Тамара.

– Ты слышала.

– Но… Хочешь меня уверить в том, что ты действительно мыла на вокзале полы и ничего больше? И менты наградили тебя за это именным оружием?

Некоторое время Рита держала ресницы опущенными, а когда бросила взгляд на собеседницу, это напоминало бесшумный выстрел.

– Разумеется, нет, – сказала она. – Но у меня не было выбора. Мне нужен был этот чертов пистолет. Я решила раздобыть его любой ценой… Ну что, довольна? – Рита изо всех сил старалась держать голову вызывающе вскинутой.

– Да мне как-то от этого ни холодно ни жарко, – пробормотала Тамара, машинально окуная тряпку в ведро и выкручивая ее лишь для того, чтобы вновь повторить эту процедуру.

– Так я тебе и поверила! – высокомерно усмехнулась Рита. – Ведь ты меня именно за это презираешь, признайся! Чураешься меня, как будто я зачумленная. А что бы ты делала на моем месте, а?