—Она определенно вознаградит и тебя, если ты расскажешь ей о моем маленьком… как ты его назвала? Клубе?

—Я не собираюсь ей рассказывать,— теперь я пыталась защищаться от него словами. Да и нечем было — кроме них.

—Я знаю. Именно поэтому ты все еще жива,— теперь он не отпускал мой взгляд.— Дело вот в чем, Сорренгейл. Надежда — непостоянная, опасная штука. Она крадет твое внимание и направляет его на возможности, вместо того чтобы держать его там, где оно должно быть — на вероятностях.

—И что я должна делать? Не надеяться, что выживу? Просто ждать смерти?

—Ты должна сосредоточиться на вещах, которые могут убить тебя, чтобы найти способы не умереть.— Он покачал головой.— В этом квадранте полно людей, которые хотят твоей смерти — либо в качестве мести твоей матери, либо потому, что ты просто очень хорошо умеешь злить людей, но, вопреки всему, ты все еще здесь.— Тени окутали меня, и я готова была поклясться, что почувствовала ласку, когда они гладили пораненную щеку.— Было довольно удивительно за этим наблюдать, если честно.

—Счастлива развлечь тебя. Я иду спать.— Повернувшись на пятках, я направилась к входу в казармы, но он шел следом, так близко, что почти получил по лицу дверью, когда я попыталась ее захлопнуть… Но он поймал ее, неестественно ловко и быстро. Как всегда.

—Возможно, если ты перестанешь плескаться в озере жалости к себе, то увидишь, что у тебя есть все, что нужно, чтобы преодолеть Полосу,— сказал он, и его слова эхом разнеслись по коридору.

—Озеро… чего?— Я обернулась, почувствовав, как моя челюсть натурально падает, пробивая пол.

—Люди умирают,— медленно сказал он, и его подбородок напрягся. Потом Ксейден глубоко вздохнул.— Это будет происходить снова и снова. Такова природа жизни здесь. Настоящим всадником тебя делает то, как ты себя ведешь после смертей других людей. Хочешь знать, почему ты до сих пор жива? Потому что ты — это весы, по которым я оцениваю себя каждый вечер. Каждый день, когда я оставляю тебя в живых, я убеждаю себя, что во мне еще есть часть порядочного человека. Так что если ты хочешь свалить отсюда, то, пожалуйста, избавь меня от искушения и свали на хрен. Но если ты хочешь что-то сделать… по-настоящему, то сделай это.

—Я слишком маленькая, чтобы преодолеть дымоход,— громко прошипела я, уже не заботясь о том, что нас мог кто-то услышать.

—Правильный путь — не единственный. Осознай это.

А потом он повернулся и ушел.

Чтоб его.

Следующие тренировки наПолосе препятствий прошли не более успешно, чем первая. Но мы, по крайней мере, больше не потеряли ни одного из членов отряда. И еще Тайнан перестал трепаться по моему поводу — конечно, потому что сам никак не мог справиться с маршрутом.

Он все время падал с шаров. А я — выпадала из «дымохода».

К девятому — предпоследнему — занятию я была уже готова просто поджечь всю Полосу. Участок маршрута, на котором меня постигала неудача, был призван заставить нас проявить силу и ловкость, необходимые для того, чтобы взобраться на дракона. И вот тут стало кристально ясно, что мои гребаные габариты меня подведут.

—Может, ты заберешься мне на плечи, а потом…— Рианнон качала головой, когда мы в который раз изучали расщелину, ставшую моим заклятым врагом.

—Я все равно застряну на полпути вверх,— ответила я, вытирая пот со лба.

—Это не имеет значения. Нельзя прикасаться к другим кадетам на маршруте,— Сойер подошел к нам и встал рядом, сложив руки на груди.

Кончик его носа теперь был ярко-красным, обгоревшим на солнце.

—Ты здесь, чтобы разрушать надежды и мечты, или у тебя есть предложение?— парировала Рианнон.— Презентация уже завтра, так что, если у тебя есть какие-то светлые идеи, сейчас самое время нас ими одарить.

Если я собиралась бежать в квадрант писцов, то нужно делать это сегодня ночью.

Последняя возможность.

Мое сердце сжалось от этой мысли. Это был логичный выбор. Безопасный выбор. Только две мысли останавливали меня.

Во-первых, нет никакой гарантии, что моя мать не узнает. То, что Маркем будет молчать, не означает, что так же поступят тамошние инструкторы.

Но самое главное, если я уйду, если я спрячусь… то никогда не узнаю, достаточно ли хороша, чтобы выжить здесь. И пусть я могу не выжить, если останусь, все же не уверена, что смогу жить в мире с собой, если сбегу.

* * *

—Глория Меррилл,— зачитывал капитан Фитцгиббонс с помоста.

Каждая черта его лица была видна очень ясно. И не только потому, что слепящее солнце пряталось за тенью облаков, но и потому, что я теперь стояла ближе. Наш строй становился теснее с каждым упавшим курсантом.

Если верить Бреннану и статистике, сегодняшний день собирался стать одним из самых смертоносных для первогодков.

Это День Презентации, и чтобы попасть на летное поле, нам придется сначала взобраться вверх поПолосе. Всё в квадранте всадников направлено на отсев слабых, и сегодняшний день — не исключение.

—Камрин Дайр,— капитан Фитцгиббонс продолжал зачитывать имена со свитка.

Я чуть заметно дрогнула. Его место было напротив моего на занятиях по определению драконов.

—Арвел Пелипа.

Имоджен иКвинн, стоявшие передо мной,— обе второкурсницы — со свистом втянули воздух. Не только первогодки подвергались риску; мы просто погибали чуть чаще.

—Мишель Иверем,— капитан Фитцгиббонс опустил свиток.— Мы отдаем их души Малеку.

И после этих слов наш строй сломался.

—Второй и третий курсы, если вы не дежурите сегодня наПолосе, отправляйтесь в учебный корпус. Первокурсники, пришло время показать нам, на что вы способны.

Даин натянуто улыбнулся и шагнул мимо меня, показательно глядя на других членов отряда.

—Удачи сегодня.— Имоджен заправила за ухо выбившуюся прядь розовых волос и одарила меня тошнотворно-сладкой улыбкой.— Надеюсь, ты не упадешь… слишком низко.

—Увидимся позже,— ответила я, поднимая подбородок.

Несколько секунд она с отвращением сверлила меня взглядом, а потом ушла прочь вместе сКвинн иСианной. Светлые локоны заместительницы Даина подпрыгивали на плечах.