—Желаю удачи.— Хитон — самый толстый третьекурсник в нашем отряде, с рвано подстриженными и покрашенными в цвет пламени волосами,— прикоснулся к сердцу, сложив ладони над двумя нагрудными нашивками, и подарил нам искреннюю, но не слишком жизнерадостную улыбку. И тоже ушел.

Провожая взглядом его удалявшуюся спину, я задалась вопросом, что означает круглая нашивка на правой руке — с водой и парящими сферами. Я знала, что треугольная нашивка слева от этой, с длинным мечом, означала, что с ним не сто́ит связываться на ковре. С тех пор как Даин рассказал мне о нашивке, обозначающей его сверхсекретные способности, я стала обращать пристальное внимание на изображения, которые другие курсанты пришивали к своей форме. Большинство носили их как почетные знаки, но теперь я видела в них то, чем они на самом деле являлись,— сведения, разведданные, которые однажды могли понадобиться мне для победы над противниками.

—Я не знал, что Хитон умеет говорить.— Между бровями Ридока пролегли две морщинки.

—Может быть, он решил, что стоит хотя бы поздороваться, прежде чем нас потенциально поджарят сегодня,— сказала Рианнон.

—Стройтесь,— приказал Даин.

—Ты идешь с нами?— спросила я.

Он кивнул, по-прежнему не глядя на меня.

Мы встали в две линии по четверо, как и другие отряды вокруг.

—Как неловко,— прошептала мне Рианнон.— Кажется, он на тебя злится.

Вместо ответа я посмотрела вперед, через плечо Трины. Тем временем ветер уже растрепал косу, которую я заплела, уложив короной, и из нее вырвались несколько прядей. Огненные кудряшки Трины, кстати, тоже не желали спокойно лежать в прическе.

—Он хочет того, чего я не могу ему дать.

Брови Рианнон разом взлетели.

Я закатила глаза:

—Это не то, что ты…

—Да даже если бы и так,— с тихим вздохом ответила она.— Он такой горячий. Эдакий мальчик-из-соседнего-двора-который-все-еще-может-надрать-тебе-задницу.

Я с трудом подавила улыбку, потому что она права. Он такой, да.

—У нас самый большой отряд,— заметил Ридок, когда отряды, сперва изПервого крыла, самые дальние от нас, принялись проходить через западные ворота во двор.

—Сколько нас всего осталось?— спросил Тайнан.— Сто восемьдесят?

—Сто семьдесят один,— ответил Даин.

Отряды изВторого крыла тоже начали двигаться, ведомые своим командиром, что означало: Ксейден сейчас где-то впереди нас.

Мне стоило поберечь нервы для Полосы препятствий, но я все же не могла не подумать, в какую сторону склонятся его весы, например, сегодня.

—На сотню драконов? Но что нам…— спросила Трина, проглотив половину вопроса,—уж слишком она нервничала.

—Поменьше ужаса в голосе,— огрызнулась Лука из-за спины Рианнон.— Если драконы сочтут тебя трусихой, завтра от тебя останется только имя.

—Говорит Лука,— тут же подхватил Ридок,— вызывая еще больше страха.

—Заткнись,— ответила Лука.— Ты же знаешь, что я права.

—Просто изобрази уверенность, и все будет хорошо,— когда Третье крыло начало маршировать к воротам, я наклонилась кТрине, чтобы подбодрить ее — и чтобы остальные не услышали моих слов из-за шума.

—Спасибо,— прошептала она в ответ.

Взгляд сузившихся глаз Даина наконец-то остановился на мне, но, по крайней мере, он не назвал меня обманщицей. Хотя в его глазах было достаточно обвинений, чтобы меня можно было отдать под суд и вынести приговор за ложь.

—Нервничаешь, Ри?— спросила я, зная, что нам сейчас прикажут выдвигаться.

—За тебя?— спросила она.— Вовсе нет. Мы справимся.

—О, я имела в виду завтрашний тест по истории,— поддразнила я.— Сегодня же ничего особенного не произойдет, так зачем паниковать.

—Теперь, когда ты об этом заговорила, я поняла, что договор сАрифом может стать для меня смертельным препятствием,— усмехнулась она.

—Ааа, то самое соглашение между Наваррой иКровлой о взаимном воздушном пространстве для драконов и грифонов над узкой полосой Эсбенских гор, между Сумертоном иДрейтусом,— вспомнила я, кивая.

—Твоя память ужасает,— улыбнулась мне Ри.

Все так. Вот только память не поможет мне взобраться поПолосе.

—Четвертое крыло!— крикнул Ксейден откуда-то издалека. Мне даже не нужно было смотреть вперед, чтобы понять, что это именно он отдал приказ, а не его помощник.— Выдвигаемся!

И мы пошли. Секция Пламени, затем Когтя и, наконец, Хвоста.

У ворот возникла небольшая заминка, но потом пробка рассосалась, и мы вошли в освещенный магией туннель, по которому ранее каждое утро добирались доПолосы. Тени покрывали неровности скал вдоль всего нашего пути.

Каковы вообще пределы силы Ксейдена? Может ли он с помощью теней перебить здесь всех кадетов? Понадобится ли ему после этого отдых или подзарядка?

Сдерживает ли хоть что-то такую огромную власть? Есть ли у нее противовесы?

Даин чуть замедлил шаг и оказался между мной иРианнон.

—Передумай,— еле слышно прошептал он.

—Нет,— я говорила гораздо увереннее, чем чувствовала себя.

—Ты. Должна. Передумать,— его рука нашла мою. В тоннеле было узко, мы все шли вплотную друг к другу, и его жеста никто не заметил.— Пожалуйста.

—Я не могу,— я покачала головой.— Ты бы сам мог бросить Кэт и сбежать к писцам?

—Это другое,— его рука сжала мою, и я почувствовала напряжение в его пальцах, в его ладони.— Я всадник.

—Ну, может, и я тоже,— прошептала я, когда впереди появилось пятно солнечного света.

Я не верила в это раньше, когда не могла сбежать из-за запрета матери. Но теперь у меня был выбор. И я выбрала остаться.

—Не будь…— он осекся и выпустил мою руку.— Я не хочу хоронить тебя, Ви.

—Одному из нас когда-то придется хоронить другого. Неизбежно. Нет, это не грустно. Это просто факт.

—Ты знаешь, что я имею в виду.

Свет впереди вырос в арку высотой в десять футов, ведущую нас к основанию Полосы.

—Пожалуйста, не делай этого,— взмолился Даин, на этот раз в полный голос, не утруждая себя шепотом, когда мы вышли под лучи солнца.

Вид отсюда, как и всегда, открывался захватывающий. Мы были все еще высоко на горе, в тысячах футов над долиной, и зеленая травяная гладь с вкраплениями приземистых деревьев и разноцветных пятен диких цветов, казалось, бесконечно простиралась на юг. Потом мой взгляд обратился к высеченной в скале Полосе, и, не удержавшись, я в который раз проследила маршрут от препятствия к препятствию, все выше и выше, пока не добралась до вершины хребта. Согласно изученным картам, оттуда было совсем близко до каньона почти правильной прямоугольной формы — летного поля. Я прикусила губу, глядя на разрыв в ровной линии деревьев.