— Спасти от пересдачи, — весело поправил я и выключил импровизированный будильник. — Зря, что ли, этой ночью глаз не сомкнул?

Девушка перекинула растрепавшиеся кудри на одну сторону, протерла глаза и с зевком приняла из моих рук флэшку. Теперь голос ее звучал мягче и убийственных ноток в нем не отмечалось:

— О, Макс, я твоя должница!

— Ты моя подруга. Но не исключено, что и мне однажды потребуется помощь.

Девушка, чуть шатаясь, встала на кровати и вознаградила меня поцелуем в щеку, после чего вяло села обратно и полезла искать обувь.

— Ты пойдешь в этом? — поинтересовался я, протягивая кеды, которые она запульнула в дальний угол комнаты.

На ее футболке красовалось внушительное пятно от кофе.

— Мне не хватит времени переодеться.

— Хм, а что, если я дам тебе свою рубашку? Или ты будешь слишком странно выглядеть в ней?

— Словно за ночь похудела фунтов на сорок [48], еще и стопталась, — кивнула она и тут же воспаряла духом: — Может, Кимли решит, что я недоедаю, и наконец примет проект?

— Он и так его примет. Ты проделала много работы, Пэм. Дизайн — лишь завершающий штрих.

— Будет слишком нагло, если после всего, что ты сделал, я все же заберу у тебя еще и рубашку?

Я засмеялся:

— Если обещаешь носить ее с гордостью, а не как голодающий ребенок вдали от дома.

Пэм переоделась, еще раз чмокнула меня в щеку и уже собиралась уйти, но обернулась в дверном проеме и скорчила гримасу:

— Backstreet Boys? Серьезно? Эта песня старше тебя.

Полетт

Келли без устали твердила, насколько я буду восхищена лекцией, на которую ей удалось протащить нас с МакКензи. Делала она это тайком от парня, даже не предполагая, что профессор МакКуин с его утонченными чертами лица и глубоким голосом произведет на моего друга не меньшее впечатление, чем на меня саму.

— Пожалуй, я еще раз подумаю над предложением университета Чапел-Хилл принять меня в ряды студентов, — шепнул МакКензи мне на ухо, не отрывая взгляда от лектора.

Я улыбнулась самой себе, надеясь, что он шутит.

С одной стороны, UNC — отличный университет, который может обеспечить МакКензи не только достойным образованием, но и спортивной стипендией. Если парень остановит выбор на нем, мы сможем продолжить общаться с той же регулярностью, что лично меня приводит в восторг. Но с другой стороны, его отец читает тут лекции по социологии, а значит, мой друг либо и дальше будет скрывать свою натуру, либо разругается с родителями, даже не будучи к этому морально готовым.

К слову, из-за МакКензи с этой его практикой несования носа не в свое дело я оказалась не в курсе последних сплетен о Максе. Новость о его расставании с Керой была для меня сродни упавшей на голову гире, при условии, что последняя не раздробила мне череп, а отскочила и таким образом указала на наличие суперспособностей Эластики [49]. Посему, хотя высшая математика из уст привлекательного профессора и не казалась пеклом, в голове моей крутился лишь предстоящий диалог с Максом.

Я так и не решила, стоит ли начать издалека или сразу уточнить, почему братец почти месяц молчал о переменах в личной жизни, но как только пара кончилась, стремглав понеслась к нему. Лоис сказала, что единственную пару Макса отменили, поэтому я сразу направилась в общежитие. Мне не довелось проделывать трюк с «забыла пропуск» и щенячьими глазками, так как из главного входа на меня налетела суетливая блондинка.

— Мэйбл? — удивилась я.

— Мимо, — ухмыльнулась та Маклин, от которой меня не воротило.

Выдохнув, я заключила девушку в объятия и поинтересовалась:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Памела, ты не в курсе, Макс у себя? Он не отвечает на звонки.

Стоило мне это сказать, как взгляд упал на непомерно большую рубашку, которая скрывала формы девушки. Однажды перед Рождеством мы с мамой обошли половину магазинов Чикаго в ее поисках.

— Уф, он, наверное, поставил на беззвучный и завалился спать. — Пэм второпях смахивала растрепанные локоны с лица. — Это была сумасшедшая ночка, а твой брат не иначе как волшебник! Помимо доброго сердца, у него золотые ру…

— Да, — резко оборвала ее я, зажмурившись и потирая висок, — очень даже верю. Ты, похоже, куда-то спешишь. Я тоже. Увидимся в другой раз. Пока!

— Сказать ему, что ты приходила? — крикнула она мне вслед.

— Без разницы.

И так ясно, что я ему не нужна.

Макс, 28 марта

Я тащил пакеты с едой в дом, пока мама семенила рядом, делясь планами:

— Уверена, это будет отличная новая традиция.

— Чем тебя не устраивала старая? — хмурился я, выглядывая из-за сельдерея. — Мы всегда собирались на Пасху.

— Так ее никто и не отменяет. Мы просто добавим еще одну дату для встречи. Понимаешь, католическая и православные Пасхи попадают на разные дни. Двенадцатого у Кевина еще будет длиться пост, поэтому мы соберемся второй раз позже.

Переместив пакеты в руках так, чтобы мама увидела мое лицо, я выразительно взглянул на нее:

— Теперь мы и званые ужины подстраиваем под МакКензи?

Мама направлялась на кухню, покачивая головой и причитая о том, что «мы никогда не ладили».

Конечно, мы не ладили — он вечно подбивал клинья к моей Этти!

— Я просто хочу, чтобы мы провели время все вместе, — вздохнула мама, принимаясь разбирать продукты. — Он очень хороший мальчик, и Полетт с ним такая счастливая.

— И кто будет на этом внеплановом сборище? — спросил я, засовывая сибаса в морозилку.

Оказалось, из семейства будем только родители и мы с сестрой. Это могло бы стать моим личным адом: смотреть, как МакКензи заигрывает с Этти, и пытаться не подавиться отвращением или не перепутать его грязные руки с мясом, которое буду разделывать.

— Может, Бадди придет?

— Он с родителями улетает к бабушке в Бирмингем на той неделе, но, мам… — осекся я и виновато поморщился: — Не уверен, что и я смогу присутствовать на этом вечере.