– Спасибо. Были ли ещё какие-то странности, которые Вы заметили?

Признак 3: масколикий похищает чужие лица.

Взгляды Майи и Никиты, сидящего на трибуне, встретились. Парень секунду смотрел на Майю, поджав губы, потом отвернулся.

– Нет, не было – ответила Катрина.

– Катрина Л’Горностаева, – повысил голос Полуночник – я настаиваю, чтобы Вы подумали хорошенько. Ложь – самое опасное преступление по меркам Подземельного мира, оно карается смертью. Видели ли Вы, что кто-то из членов Вашей семьи, друзей, находящихся в доме, близких, прислуги вёл себя странно, не характерно для себя. Видели ли Вы, как лицо подсудимой раскалывается на мелкие кусочки и с него слетает «маска».

– Я такого не помню. Я этого не видела.

Полуночник был взбешен. Ноздри его раздувались, лоб покрылся испариной, но он старался сохранять спокойствие.

– Хорошо, Вы свободны, Катрина Л’Горностаева, спасибо.

– Вы не можете меня обвинить в том, что я – масколикий. У Вас недостаточно улик. – отвечала Майя под диктовку Мудруса – слова Татьяны не могут восприниматься в серьёз – она была изгнана из Нижнебурга. Да, я проникла в ГСС, но нет свидетелей, которые докажут Вам, что я убила Сонеч… Софью Л’Бурову. Вам не в чем меня обвинить.

Мудрус пел победную песенку про рыбий жир на мотив военного марша.

«Максимальное количество обвинений, которое можно предъявить – три. Согласно восьмому пункту Ночной конституции. Они использовали все попытки. Поздравляю тебя, дурище.»

Однако радоваться было рано. Полуночник не спешил завершать заседание.

– В качестве свидетеля против обвиняемой приглашается Селеста Л’Норкина.

«Так, дело плохо – впервые за все время Майя почувствовала беспокойство в голосе Мудруса – они не имеет права этого делать.»

– Согласно восьмому пункту Ночной Конституции, вы не имеете права предъявлять мне более 3 обвинений – подала голос Майя.

Полуночник будто ждал этого вопроса. Его бумажное лицо расплылось в мерзкой улыбке.

– Да, мы не можем предъявлять более трех обвинений жителю Губернии Ночи. Но Вы – из Надземного мира. Потому мы можем судить Вас как человека.

Селеста Л’Норкина переврала всё. Более того, вторым свидетелем, доказавшим её правоту, выступал Макс майер Медник. Он рассказал точно такую же историю, только другими словами. Четкую, ровную, хорошо отрепетированную. Майя сидела и испепеляла его взглядом, так хотелось врезать кулаком по самодовольному лицу этого выскочки.

– Но я не виновна в смерти Софьи! – возмутилась Майя, – Селеста, что ты творишь?! Это же ложь!

Селеста опустила глаза в пол, боясь смотреть в лицо Майе. Макс обнял её за плечи и увлёк в глубь трибун.

– Виновна или не виновна – мы узнаем после алмазки – молвил Полуночник.

– Как это «после»? – Это «после» Майе очень не понравилось.

– Как только под влиянием жара пламенного демона существо превращается в алмаз, то приобретает какой-то цвет. Черные алмазы – цвет души истинных психопатов, убийц и преступников тех, чья душа была гнилой с самого рождения. Красный, желтый, синий алмазы говорят о недавно утерянной человечности. И лишь кристально чистые бриллианты – признак невинного существа. Не волнуйся, девочка, это не твой случай!

– Господин Губернатор, – со своего места встала Элен Л’Калинова, – нельзя казнить девочку.

Глаза Майи чуть не выпали из орбит от удивления – Л’Калинова просила Губернатора о помиловании.

– По крайней мере сейчас. В её владении находиться мощнейшая реликвия Подземельного мира. Агния окта Малахита не имела права передавать девочки изумруд.

Внутри Майя закипела от злости. Л’Калинова не защищала её, она действовала в своих интересах и собиралась защищать Майю только до тех пор, пока не получила изумруд.

– У меня его больше нет. Вы забрали у меня его осколки!

– Мы теперь обе знаем, что он не имеет ценности. Ценность представляет то, что хранилось внутри изумруда.

«Наши дела плохи – взвыл Мудрус в мыслях Майи.»

– Если вы позволите, Губернатор, я…

– Не позволю! Мои люди вытащат Это из головы девочки без Вашей помощи.

Л’Калинова закусила губы от досады и зло уставилась на Майю. Майя вздохнула от облегчения, пусть лучше изумруд достанется Полуночнику, а не ядоязыким.

«Пора бы придумать, как меня спасать! – настаивал Мудрус, – Я же не за себя, я за тебя волнуюсь. Только представь: ты в этом суровом Подземельном мире и без мозгов.»

«Ну, спасибо. Не переживай, без тебя, если верить Полуночнику, я недолго буду существовать на этом свете.»

Извлечение Мудруса прошло так же безболезненно, как и его вселение в Майю. Один из агентов Полуночника – Янс грей Дарков поднёс к уху Майи большой магнит. В голове, носу, ушах, глазах всё зачесалось. Маленькие песчинки вылетали из ушей и ноздрей Майи, притягиваясь к концам магнита. В голове наступила мертвая тишина.

Стражи Мрака в количестве 11 агентов и Полуночника проводили Майю к месту казни.

Полуночник схватился за чугунный винтовой кран в стене. Кран, похожий на те, что были в старинных батискафах. Это был единственный способ проникнуть к центру ядра Земли. С противным скрипом кран прокрутился, а дверь отъехала в сторону.

Оказались они внутри огромной сферы. С небольшого металлического балкона с чугунной узорчатой оградой вдоль стены открывался вид на то, что находилось в комнате.

Внутри находился шар из пупырчатого камня, раскрасневшийся добела, обмотанный несколькими слоями стальных цепей, с огромным тяжелым замко́м на боку. Шар этот поддерживали на своих плечах 13 коренастых великанов, атлантов, превосходивших ростом пятиэтажный дом. Они упирались своими мощными ногами в пол, стены и потолок. Казалось, что они пытались раздавить шар своими спинами. Здесь были и мужчины, и женщины, но отличить их друг от друга было невозможно. Все они были горой мускулов. У них были грубые скулы, плотно сжатые губы и узкий разрез глаз, а лица искажены от натуги. Каждый обладал недюжей силой и магической способностью, которая так или иначе была связана с огнём. И пусть шар смотрелся на фоне великанов баскетбольным мячиком – ноги 13 атлантов подкашивались. Внутри что-то сидело и пыталось вырваться на волю. Оно завывало, чертыхалось и скулило. Люди называли Его ядром планеты Земля, жители подземного мира – пламенным демоном Огневиком.

Всё что оставалось Майи – это верить в метеорит или в пианино, которое по случайному стечению обстоятельств рухнет на голову Полуночнику и отменит казнь.

Майю спустили по ступенькам. Атланты по команде ослабили хватку. Полуночник полез в карман своего новомодного аквамаринового, с еловыми шишечками, пиджака. Губернатор менял свои пиджаки по четыре раза на дню и никогда не надевал один и тот же дважды. Он извлёк связку ключей и начал расстёгивать железные цепи.