– Ага.

Он глубоко вздохнул, и я почему-то вздрогнула, сама непонимая причины.

– Насколько сильно ты хочешь помочь леопардам?

– Что это еще за вопрос?

– Важный вопрос. Чем ты готова ради них рискнуть? Чтоты готова ради них перетерпеть?

– У тебя на уме есть что-то конкретное?

– Падма мог бы отдать Вивиан в обмен на тебя. СвободаГрегори может быть выменяна на Джейсона.

– Почему-то ты не предлагаешь на обмен себя.

– Падма не захотел бы меня, ma petite. Он не любительмужчин, в частности, вампиров. Он предпочитает теплых и женственных партнеров.

– А тогда при чем здесь Джейсон?

– Вервольф за леопарда – для него это могло бы бытьприемлемым обменом.

– Для меня нет. Мы не будем обменивать заложника назаложника, а себя я точно не собираюсь отдавать в руки этого монстра.

– Ты понимаешь, ma petite? Это ты перетерпеть несогласна. Ты не согласна рисковать Джейсоном ради спасения Грегори. Я сноваспрашиваю: чем ты готова ради них рискнуть?

– Готова рискнуть жизнью, но только если есть хорошиешансы на выигрыш. Никакого секса – абсолютно. Никого не будут насиловать илисвежевать. Как тебе такие параметры?

– Падма и Фернандо будут недовольны, но остальные могутсогласиться. Я постараюсь удержаться в тех пределах, которые ты обозначила.

– Без изнасилований, увечий, сношения, без заложников.Это сильно связывает тебе руки?

– Когда все это кончится, мы останемся живыми, а советуедет, я тебе многое расскажу о своей жизни при дворе. Я видал зрелища, которыедаже в пересказе вызовут у тебя кошмары.

– Приятно знать, что ты думаешь, будто мы выживем.

– Я надеюсь.

– Но не уверен.

– Ничто не бывает верным, ma petite, даже смерть.

Здесь я не могла не согласиться.

Вдруг запищал пейджер, и я непроизвольно издала какой-тозвук. Нервы? У меня?

– Что-нибудь случилось, mа petite?

– Пейджер сработал. – Я посмотрела на номер –Дольф. – Это полиция. Я должна перезвонить.

– Я начну переговоры с советом, mа petite. Если онизапросят слишком многого, я оставлю твоих леопардов там, где они сейчас.

– Падма убьет Вивиан, если будет знать, что онапринадлежит мне. Он мог убить ее раньше, но только случайно. Если мы их невытащим, он сделает это намеренно.

– Ты так уверенно говоришь после одной встречи?

– Разве я ошиблась?

– Нет, mа petite, я думаю, ты абсолютно права.

– Вытащи их, Жан-Клод. Сделай все, что в твоих силах.

– Ты даешь мне позволение использовать твое имя?

– Да. – Пейджер пискнул снова. Дольф нетерпелив,как всегда. – Мне пора, Жан-Клод.

– Отлично, mа petite. Я буду торговаться от нас всех.

– Так и сделай, – сказала я. – Подожди...

– Да, mа petite?

– Ты не пойдешь сегодня в «Цирк» лично? Я не хочуотпускать тебя туда одного.

– Я воспользуюсь телефоном, если ты не против.

– Я согласна.

– Ты им не веришь?

– Не до конца.

– Ты мудра не по годам.

– Не по годам подозрительна, ты хочешь сказать.

– И это тоже, mа petite. А если они не захотятдоговариваться по телефону?

– Тогда брось это дело.

– Ты говорила, что готова рискнуть жизнью, mа petite.

– Я не говорила, что готова рисковать твоей.

– А, – произнес он. – Je t'aime, ma petite[5].

– И я тебя тоже люблю.

Он повесил трубку первым, и я набрала номер полиции. Была уменя надежда, что Дольф звонит ради какой-нибудь симпатичной, прямолинейнойполицейской работы.

Как же, размечталась.

Когда я прибыла в «Жертву всесожжения», пострадавшего ужеувезли в больницу. «Жертва» – одна из моих любимых вампирских забегаловокпоновее. Она далеко от вампирского района, и ближайшее вампирское предприятиеотсюда в нескольких кварталах. Когда входишь в двери, тебя приветствует постериз «Жертвы всесожжения» – фильма семидесятых годов, и на тебя смотрят ОливерРид и Бетт Дэвис. За баром восковая фигура Кристофера Ли в натуральную величинув роли Дракулы. На одной стене, от пола до потолка, карикатуры на звезд из«ужастиков» шестидесятых и семидесятых годов, и столы там не ставят, чтобы видне загораживать. Довольно часто посетители там стоят кучками, пытаясь узнатьзнакомые лица. К полуночи тот, кто угадал больше всех, получает приз –бесплатный ужин на двоих.

Вообще местечко – чистая лажа. Среди официантов естьнастоящие вампиры, но половина только притворяется. Для некоторых это просторабота, и они специализируются на пластиковых хэллоуинских клыках и шуточках натемы крови. Для других тут есть шанс изобразить из себя вампиров. У них зубныекоронки на клыках, и они очень стараются выглядеть настоящими. Есть официанты,одетые мумиями, волками, чудовищами Франкенштейна. Насколько мне известно,единственные здесь монстры – вампиры. Если оборотень захочет выйти из подпольязаработать денег, есть куда более экзотические и хлебные места.

Здесь всегда людно. Не знаю, то ли Жан-Клод жалеет, чтопервый до этого не додумался, то ли ему здесь действительно не нравится. Тутдля него слишком declasse. А мне лично нравится. От саундтрека дома спривидениями и до бургеров «Бэла Лугоши» – все потрясающая редкость. Бэла –одно из немногих исключений в декоре, выдержанном в стиле кино шестидесятых исемидесятых. Трудно держать ресторан на тему «ужастиков» без Дракулы изоригинального фильма.

Если вы не были там вечером в пятницу на «Караоке страха»,можете считать, что вообще не жили. Я привела туда Ронни. Вероника (Ронни) Симс– частный детектив и моя лучшая подруга. Отлично оттянулись.

Но вернемся к телу. Ладно, не к телу – к пострадавшему. Ноесли бы бармен замешкался с огнетушителем, было бы тело.

Командовал на месте детектив Клайв Перри. Высокий, худой,похож на Дензела Вашингтона, только без широких плеч. Один из самых вежливыхлюдей, которых я знала. Никогда не слышала, чтобы он орал, и однажды тольковидела, как он вышел из себя – когда здоровенный белый коп наставил пистолет на«черномазого детектива». Это я тогда взяла на мушку озверевшего копа, а Перривсе еще пытался договориться. Может, я перестаралась, а может, и нет. Никтотогда не погиб.