– вот она. Бирка крепится на большом пальце правой ноги, имей в виду! А Ольгу Владимировну я прямо сейчас увезу отсюда в гостиницу. Скажу, что до утра никаких новостей о супруге не будет.

– Н-ну, не знаю, – в сомнении покрутил головой Ивелич. – Это прямо сцена из авантюрного романа!

Климов крепко выругался, схватил друга за плечи и несколько раз внушительно тряхнул:

– Авантюрный сей план или нет – будет видно потом! А тебе скажу прямо: ежели организм Карла кризис переборет и второе переливание крови выдержит, то уже денька через три-четыре и свечку за его здравие ставить можно будет!

– «Свечку ставить»! А Ольга Владимировна все это время будет в трауре пребывать? Какого-то чухонца оплакивать и хоронить? Слушай, может, посвятить ее в твой план, Илья?

– И думать забудь! Ландсберг для всех помереть должен! И для мадам Дитятевой тоже – не актриса она, чтобы достоверно сыграть горе так, чтобы никто ничего не заподозрил!

– Оно так, это ты верно заметил… Но какой же, все-таки, для нее удар!

– Выдержит! Уж если два десятка лет на каторге перенесла… Я вообще, признаться, не понимаю, на что твой друг рассчитывал, возвращаясь в Петербург под своим настоящим именем? Ему сразу уезжать из России надобно было. А все наши нынешние треволнения и попытки его спасти – лишь последствия его легкомыслия!

– Н-не знаю, Илья… Просто не знаю, что и сказать! – Ивелич с силой потер лоб. – Словно в авантюрном спектакле участие принимаю… Ну, допустим, все так и пройдет: Карла вывозим под видом донора, чухонца кладем в гроб и хороним под именем Ландсберга… А о самом чухонце ты подумал, Илья? Ведь несчастного кто-то обязательно хватится! Явится родня за телом, а его и нету! Это первое. Есть и второе: Карл, как ты предполагаешь, вполне может после второй операции взаправду умереть. И что у нас получится: двух Ландсбергов, одного за другим хоронить?

– Дался тебе это чухонец! – с досадой сплюнул Климов. – Свято-Евгеньевская община и больница при ней, если ты до сих пор не понял, открыта прежде всего для малоимущих. Я у сторожа справлялся: жалуется, что пол-ледника невостребованными покойниками занято. Помрет здесь человек, а у родни денег нету, чтобы похоронить. Вот и ждут, пока отцы города прислушаются к жалобам на переполненный морг и не отпустят казенные суммы на похороны бедняков. Так что будем надеяться, что и чухонца нашего никто не хватится первое время… А вот со второй проблемой действительно закавыка может получиться. Об этом я, признаться, не подумал, Марк…

– Вот видишь, друг мой!

– Что я должен видеть? – разозлился Климов. – Возникнет эта проблема – решим и ее! Чего прежде времени себе голову ломать? Я ведь не просто так вожусь с Ландсбергом твоим, без надежды на успех! Не стал бы время свое тратить, уверяю! Надеюсь на успех, Марк, вот и вожусь! Рискую, между прочим! Не желаешь в сей «авантюре», как ты называешь, участия принимать – изволь! Могу руки умыть и второй трансфузии вовсе не производить!

– Ну-ну, не кипятись, Илья! Извини, если я задел твои чувства. Вижу, знаю, ценю, поверь!

– Хватит, прошу, Марк! Забирай свой башлык и пошли обратно в Хирургический павильон. Прав ты – холодно! Продрог я. Время идет, а мы тут дискуссии разводим – дела делать нужно, брат! Резюмирую: я даю своему ассистенту последние инструкции и исчезаю вместе с Ольгой Владимировной. Твоя первая забота – сторож. Потом дожидаешься, пока персонал Хирургического павильона объявит о кончине Ландсберга. Проследишь, чтобы все чин чином прошло. По дороге в гостиницу к гробовщикам сразу надобно заскочить, распорядись. Предупреди: гроб закрытый требуется! И последнее: извини, брат, но именно тебе предстоит сообщить Ольге Владимировне о кончине супруга… Не сейчас, боже упаси! Как до гостиницы доберетесь! Позже я объясню ей, что гроб нельзя открывать из-за мимических судорог мышц лица покойного… Ну, пошли быстрее!

Ретроспектива-7

Мирная конференция в Портсмуте, как известно, завершилась еще в конце августа 1905 года. Планы Японии относительно «присоединения» к ней всего Сахалина рухнули: Стране Восходящего солнца достался только «низ» острова с границей по 50-й параллели. Острову срочно нужен был полновластный хозяин. Однако номинально военным губернатором Сахалина продолжал оставаться Ляпунов: Высочайший указ о его назначении отменен пока не был. И хотя в его отрешении от должности никто не сомневался, торопить императора с окончательным решением сахалинского вопроса было нельзя, и тогда назначенный Приамурским генерал-губернатором Колюбакин принял решение. Для приемки северной части Сахалина от японской военной администрации со стороны России был назначен полковник Генерального штаба Валуев.

Собираясь в первую поездку на Сахалин, Аркадий Михайлович Валуев получил полную информацию о царившей там разрухе. Понимал полковник и то, что одним военным присутствием экономику вышедшей из-под разорительной оккупации территории не поднять. В Сахалин надо было срочно «закачивать» серьезные капиталы. На бюджет империи, только что вышедший из разорительной для казны войны, рассчитывать не приходилось.

С острова доносили о небывалом разгуле преступности. И Валуев не сомневался в том, что тамошние толстосумы давно покинули Сахалин. Ехать на остров с пустыми руками он не желал, и целый месяц с момента своего назначения провел во Владивостоке, собирая о Сахалине все возможные сведения. Одновременно разыскивались следы островных коммерсантов, не успевших уехать с Дальнего Востока в Европейскую Россию.

Одним из первых в составленный по его поручению список перспективных инвесторов Сахалина попал Ландсберг. Однако, давая ему великолепные аттестации, и в правлении КВЖД, и в пароходстве, и в торговом доме «Кунст и Албертс» затруднялись сообщить о месте его пребывания.

– Слыхали, ваше благородие, что перед высадкой на Сахалин японского десанта он был поставлен на командование добровольной дружиной. А где он нынче, жив ли – не знаем!

Валуев сделал у себя пометку и дал поручение разыскать документацию штаба генерала Харагути относительно списочного состава Сахалинской воинской команды, сдавшейся в плен год назад. Запрос был сделан и через Владивостокское отделение Международного Красного Креста. Для всякого другого наведение подобных справок представило бы мучительную растяжку по времени, однако порученцы Генерального штаба умели работать сами и заставлять работать других. Списки военнопленных с Сахалина были быстро найдены, и легли на стол полковника Валуева. Числился в этих списках и Ландсберг.

Следующая справка, затребованная полковником Валуевым, потребовала для исполнения и вовсе минимальное время. Ему доложили, что на сей момент весь воинский контингент с острова Сахалин, сдавшийся в плен и вывезенный минувшим летом в Японию, продолжает пребывать в лагере Фусими. О сроках отправки сахалинских военнопленных на родину в