– Что ты делаешь?

Он едва различил шёпот Юкии, пока создания, преследовавшие их, перестали толкаться, мешая друг другу, и устремились вперёд. В тот же миг Катаси уверился: они не пройдут.

Там, где кончик кисти вонзался точной линией в пустоту, появились железные прутья клетки, ограждая беглецов. Художник сам с трудом мог поверить в произошедшее, но раздумывать было некогда.

Юкия

Юкия плохо запомнила дорогу до дома Мию. Ведомая Катаси, она вновь бежала, в который раз спасаясь от опасности. Скоро, должно быть, это у неё в привычку войдёт: бежать изо всех сил, стараясь не упасть, чувствуя крепкую руку Катаси на собственном запястье. В этот раз, правда, перед глазами стояла картинка, как он точными движениями, такими, будто бы делает подобное не впервые, чертит линии в воздухе, а те приобретают плотность и объём.

Позже, когда они сумели, чудом избежав погони, добраться до дома Мию, Юкия почувствовала себя в безопасности. Это ощущение принесло облегчение ненадолго, очень быстро сменившись жгучим чувством вины. В том, что произошло у прилавка с безделицами, виновата была лишь она одна. Понимание этого было тяжёлым испытанием для девушки.

Когда они плутали по рынку в поисках карпа, никто и впрямь не удивлялся тому, что два путешественника ищут кого-то. Многие понимали, о чём идёт речь, но немногие видели кого-то подобного хоть раз в жизни. К Юкии быстро пришло понимание: найти волшебного карпа подобным образом будет практически невозможно. Спустя ещё немного времени она догадалась, что его и вовсе могло не оказаться в городе. Тогда к вопросам о карпе прибавился ещё один, подсказанный Катаси девушкой. Куда карп мог бы отправиться, если бы всё ещё надеялся стать драконом, если не в город речного бога?

Ёкай, похожий на старичка, сухонького и сморщенного, сперва пытался что-то вспомнить, а потом Юкия поняла: он просто страдает от недостатка внимания. Тот толком ничего не знал, но стремился продлить разговор с незнакомцем, весьма неумело к тому же. Катаси повёлся на эту игру, но Юкия чувствовала фальшивость слов ещё с детства. Видимо, её талант касался не только людей, но и существ потусторонних.

Она вспомнила отчего-то слова Сойку в тот день, когда госпожа рассказала ей о своём прошлом. Её заверения, что она никогда не лгала Юкии, оказались истиной. Девушке стало не по себе. Чувствуя, как подступающая тревога вот-вот возьмёт над ней верх, она решила отвлечься, посмотрев, что есть в соседней лавке. Это была её ошибка, только осознала она это позже, когда исправить уже ничего было нельзя.

Торговавшая разными безделушками женщина была лишь отдалённо похожа на человека. Юкия разглядывала её украдкой: жабры, кожа жёлто-зелёная, иглы, торчащие из щёк и лба. Щёки её то и дело надувались, делая её похожей на рыбу-ежа из свитков, которые в детстве показывал Юкии учитель. То ли почувствовав её любопытство, то ли насторожившись из-за того, что девушка слишком долго мнётся рядом с её товаром, женщина вдруг устремила к ней взгляд почти человеческих глаз. Она изучала девушку внимательно, оценивающе. Юкия подавила желание коснуться лба, где была зачарованная метка – единственная причина, по которой в ней не распознали живого человека.

Однако, вопреки её опасениям, женщина-рыба сделала для себя какие-то совершенно неожиданные выводы. Она расплылась в довольной улыбке и пролепетала, почти лебезя:

– Хочешь попросить подарок у жениха, красавица? – спросила она тоном заговорщицы. – Такую невесту грех не побаловать, верно? У меня много интересного. Вот серьги из раковин, целованных русалками. Благодаря им ты станешь ещё красивее. Хотя куда уж тебе? Вот лучше возьми гребень, он отгонит сглаз.

Юкия невольно посмотрела в ту сторону, куда указала торговка, но её взгляд помимо воли скользнул мимо изящного гребня для волос на серебряное зеркало. Заметив её интерес, собеседница оживилась и затараторила:

– Это действительно прекрасная вещь! Будет семейной реликвией или приданым для старшей дочери, – сказала она с гордостью. – Тот, кто посмотрит в это зеркало, будет освобождён от всяких чар, что на него наложены.

Женщина говорила что-то ещё, но Юкия плохо её слушала. Отчаянная мысль возникла в её голове: если торговка говорит правду, может, посмотрись Юкия в зеркало – проклятие покинет её? Тогда она освободится от нужды в помощи карпа, а Катаси не нужно будет больше рисковать, пытаясь помочь ей. Юкия потянулась к зеркалу и заглянула в него.

Холодная глянцевая поверхность была гладкой. Она послушно показывала лик Юкии, в ней отразившийся. Несколько долгих мгновений ничего не происходило: она не чувствовала в себе никаких перемен и уже почти поверила, что то, что говорилось о зеркале, – ложь.

– Человек, – не своим голосом заверещала хозяйка лавки. – Девка человеческая!

Ей понадобился миг, чтобы с ужасом осознать свою ошибку: зеркало подействовало, но не на проклятие Сойку, а на символы, скрывавшие истинную сущность Юкии.

Когда они добрались до дома, девушка хотела поговорить с Катаси. Ей нужно было извиниться за беспечность, так же как и за то, что она вновь принесла ему неприятности. Её желание найти простой выход принесло лишь ещё больше невзгод. Девушка желала так сильно просто закрыть глаза и оказаться дома, в светлой комнате, где она росла, не ведая о том, какое будущее её ждёт. В то же время ей нужно было почувствовать себя прощённой.

У неё не было этой возможности до самого вечера. Оживлённый и взволнованный Катаси рассказывал Мию о том, что произошло на рынке и каким образом им удалось сбежать. Юкия сидела рядом с ними, с трудом заставляя себя пить остывающий чай.

– Покажи мне, как ты это сделал, – сказала Мию, уже не соблюдая церемоний.

Она подвинула к нему бумагу. Юкия отстранённо подумала в очередной раз, что мир этот так мало напоминает о том, что они под водой. Катаси неуверенно взялся за кисть. Растерянность делала его красивое лицо моложе.

– Не сомневайся, – прошептала Мию. – Едва ли у тебя было время на сомнения в том переулке, верно?

Юкия поразилась тому, как вмиг изменился художник. Ни следа былых сомнений. Он лишь уверенным движением окунул кончик кисти в баночку с краской и несколькими движениями начертал что-то на листе. В нетерпении он подул на свежие штрихи, чтобы те поскорее высохли. Такого он не делал на памяти девушки никогда. Стоило ему закончить, как он почти испуганно отшатнулся от неожиданности: юркая рыбка выскочила с плоскости рисунка и закружила по комнате, чуть не врезавшись в нос своего создателя. Он протянул руку, и рыбка ненадолго зависла над его ладонью, точно заворожённая. Катаси рассмеялся случившемуся только что