же миг будущее твое вспыхнуло жарким огнем, который я так отчетливо вижу. Следуй за тем, что избрала, принцесса Виоланта!

И ни в чем не сомневайся – этот огонь в твоей душе чист и ясен…

Мадам Иоланда вздрогнула. Показалось, что кто-то зашел… И тут же внутри нее словно замолотила хвостом огромная собака.

Кто там?!!!

Она обернулась, посмотрела по сторонам.

Нет… Показалось.

Собака утихла, но противная дрожь отпустила не сразу.

Что это? Откуда такой страх? Неужели она – всесильная герцогиня Анжуйская – боится маленькую девочку?!

Мадам Иоланда выпрямилась на скамье. Взгляд ее упал на распятие – лицо Христа было каким-то особенно милостивым.

Всепрощение и второй шанс…

Господи! Она же никогда не преследовала целей низких и корыстных! Все так хорошо продумала! Нашла девочку, подготовила нужных людей, собрала под своё крыло тех, кто через несколько лет составит обновленную знать и окружение нового короля. Того короля, которого сама же она воспитает, и которого – когда придет время – возведет на престол Дева с такой же, как у него, королевской кровью!

Это последнее обстоятельство мадам Иоланда считала единственно правильным, потому что с раннего детства знала: помазание не пустая формальность, а символ родства короля земного и Царя Небесного, и новое прощение сможет принести только его потомок! Не зря же в тайных рукописях, привезенных далеким предком Карла Лотарингского из крестовых походов, есть указание на то, что в жилах самого Христа текла царская кровь!

Так где же, где – если, конечно, Мигель прав – отступила она от пути истинного?!

Собственный план казался мадам Иоланде идеальным. Ребенок от королевы и брата короля должен был убедить высшую знать. За высшей знатью пойдут дворяне пожиже, а то, что воспитывалась девочка у простой крестьянки, поведет за ней рабов.

Тут, правда, существовала некоторая сложность: с одной стороны, воспитательница из простой крестьянки, конечно, никакая. Даже кормилиц для королевских детей выбирали из числа обедневших дворян. Поэтому и для будущей Девы нашли на первое время мадам де Вутон – женщину из семьи дворянской, но временно дворянства лишенной по причине крайнего обнищания. И мужа ей подобрали такого же. Однако, нищие дворяне от крестьян мало чем отличаются, да и Домреми – местечко захудалое. Здесь все на виду, а девочку к её миссии следовало ГОТОВИТЬ! То есть, с раннего детства обучать верховой езде, обращению с копьем, не говоря уже об умении ясно мыслить и мысли свои так же ясно излагать. Герцог Лотарингский готов был выделить пару дворян для этого тайного обучения, но не в Домреми же это делать, в самом деле?!

И семейство Арков приближать к герцогу тоже пока не хотелось. В том, что девочка воспримет свою миссию как Божье предначертание, мадам Иоланда не сомневалась: королевская кровь просто так не дается. Но преждевременное приближение к Лотарингскому двору семьи простолюдинов могло впоследствии подпортить чистоту истории о Деве. Вот когда она воссияет во всем своем величии, тогда эту семью уже НУЖНО будет предъявить и приласкать…

Мадам Иоланда тяжело вздохнула.

Нет, не прав Мигель, говоря, что Господь от них отвернулся! Будь так – разве послал бы он Калу Лотарингскому простую крестьянскую девушку по имени Ализон Мэй? И разве могла бы простая торговка овощами – молоденькая и глупая – завоевать сердце герцога одним своим появлением без Божьего промысла и, тем самым, решить все их проблемы?

Какое-то время Ализон находилась в услужении у фрейлин герцогини Лотарингской, где быстро выучилась и благородным манерам, и правильной речи. Но когда склонность к ней его светлости стала бросаться всем в глаза, девушку рассчитали и оправили к матери в Нанси, где она теперь и жила, получая от герцога пансион достаточно солидный, чтобы позволить себе в воспитанницы девочку из бедной деревни…

Мадам Иоланда упрямо тряхнула головой. Господь на их стороне, и она не должна сомневаться в том, что сделала! Все правильно. Все продумано. Все взвешено, измерено и признано годным…

Но этот найденыш! Эта девочка из леса!

Почему нашла её не какая-нибудь Одетта или Мари, а именно Изабелетта Вутон, которую сама же герцогиня Анжуйская определила, как приемную мать для СВОЕЙ Девы?! Это-то для чего?!

Непонятно. А все непонятное требуется понять, и тогда само собой станет ясно – зачем?

Раздался дробный стук, как будто по полу покатились крупные яблоки, и герцогиня снова вздрогнула.

– А вот и Жанна!

Голос священника окончательно разогнал тишину, висящую в церкви.

– Эта девочка приходит на исповедь так часто, что ее грехи за ней не поспевают.

Мадам Иоланда медленно обернулась.

В раскрытых дверях церкви стояла обыкновенная девочка. Стояла и улыбалась во весь рот, демонстрируя дырку от недавно выпавшего зуба. Покрасневшие от холода ладошки были наспех сложены на чистом простеньком передничке, надетом поверх крашеного охрой платья, плечи покрывала коричневая накидка. Из-под чепца на голове хулигански торчали светлые метелочки косиц, перевязанных холщевыми лентами, и веселый румянец на щеках красноречиво свидетельствовал о здоровье и отличном настроении.

– Неужели опять на исповедь, Жанна? – спросил священник, притворно хмуря брови. – Смотри, надоест Господу нашему слушать твои истории, и он пошлет тебе страшное искушение.

Девочка рассмеялась серебристым колокольчиком, ничуть не испугавшись. Взгляд ее любопытно скользнул по лицу мадам Иоланды, а потом наткнулся на отца Мигеля. И веселый смех тут же оборвался радостным вздохом.

– Здравствуй, дитя, – выступил вперед Мигель. – В добром ли здравии пребывают твои родные?

– Да, – быстро кивнула девочка. – И родители здоровы, и Жакемин, и Пьер с Жаном, и маленькая Катрин, и овечка, которая вчера родила, и даже ее ягненок!

По всему было видно, что девочке очень хочется рассказать про ягненка, но она не знала, стоит ли говорить об этом в присутствии незнакомой молчаливой дамы, которая, едва Жанна вбежала в церковь, встала со скамьи и подошла. Дама эта, видимо, из-за чего-то расстроилась или сильно задумалась, потому что смотрела хмуро и не замечала, что уже дважды бесцельно стягивала с рук перчатки, потом снова их надевала.

– А ты опять пришел поговорить со мной? – спросила девочка у отца Мигеля, решив все же, что при незнакомке о ягнятах болтать не стоит.

– Сегодня я сопровождаю эту даму, – ответил монах, указывая на герцогиню легким поклоном.

Мадам Иоланда выпрямилась.

– Это про тебя святой отец говорит, что ты бегаешь на исповедь по нескольку раз за день? – спросила она, высокомерней, чем собиралась.

Девочка широко улыбнулась, снова продемонстрировав молочную дыру между зубами, и кивнула.

– Но в лес я хожу еще чаще, – сообщила она. – Летом там так