– Ребята! Отменяй пока ужин! Я тут вот о чём договорился! Сейчас мы пойдём и уберём немного часовенку – ту, новую, что справа от старой церкви. Затем там помолимся, свечи поставим, и ты – он показал пальцем на Яна – проведёшь свой магический ритуал! Как вам идейка?

– Знатная идея! – поддержал его Ян, приветствовавший проведение ритуала в духовных местах, так как в этом случае сила магии увеличивалась.

– Да полы мыть неохота! – отозвался диакон. – Почитай, весь день по лесу прошатались, устали уже!

– Хули там мыть! – возразил Сергий. – Часовенка-то маленькая! Да и полы там чистые! Как большой храм закроется, пойдём туда! Вы только бухло запакуйте в пакеты, чтобы не светить, как потащим! И с закусью надо аккуратней, не мусорить!

В общем, накатив по стопарю, пришлось идти убираться в часовне. Сделать это оказалось действительно несложно, поскольку там и так было чисто. По завершении уборки Сергий вместе с диаконом расставили заранее припасённые свечи и зажгли их, а электрический свет выключили.

Часовня тут же преобразилась. В интерьере появилось нечто завораживающее. Золотистый свет свечей, мягкое потрескивание, тёмные лики святых, взирающих на происходящее будто живыми глазами… В таких условиях несложно настроиться на вдохновенную волну. Даже Ящур, разливая очередную порцию портвейна в стаканы, старался не звенеть и не булькать, соблюдая благоговейную тишину. Саша с Яном, в свою очередь, пытались открывать пивные бутылки, избегая шипения, что, впрочем, у них не особо получалось. Скоро к визуальному образу добавился аромат благовоний – диакон раскочегарил кадило.

Ян начал приготовления к своему ритуалу, но Сергий остановил его, сказав:

– Прежде надо вознести молитву ко Господу!

Он накатил налитую Ящуром порцию, для пущего вдохновения запил её пивом, приложившись к бутылке Яна, встал лицом к алтарю и начал первую молитву. Ян, Саша и диакон встали за спиной Сергия, однако только диакон успевал повторять вслед за Сергием слова, так что им оставалось лишь периодически креститься. Ящур к ним не присоединился, однако с уважением взирал на импровизированное богослужение, похрустывая маринованным огурцом и поблёскивая пивной бутылкой из угла.

Скоро Сергий запел. Ян про себя удивился: «Надо же! Поёт как красиво, сцуко! Я так не умею!» И действительно, Сергий пел замечательно. Его мягкий баритон приятно заполнил всё пространство часовни, а мелодия и слова молитвы, нехитрые каждые в отдельности, вместе образовывали какой-то волнующий симбиоз, на удивление цельный образ, который захватывал душу и не позволял отвлекаться. Даже когда, не сумев сдержаться, Ящур смачно рыгнул, вдохновенная атмосфера не нарушилась.

– Что ж, хорошая прелюдия! – искренне похвалил Сергия Ян, когда тот закончил свои песнопения. – Действительно настраиваешься на высокую волну! Знал бы заранее – подобрал бы другую технологию, более уточнённую!

Довольный Сергий хотел что-то ответить, но его перебил диакон, только к этому моменту осознавший, что Ян собирается осуществить магический ритуал прямо здесь, напротив алтаря.

– Так это! Ты это! – не сумев сразу подобрать нужных слов, тыкал диакон пальцем в Яна. – Ты что же, игнева мать, колдовство в храме учинить хочешь, богохульник?! Обруел?!

– Тихо, тихо! – обеспокоенно схватил его за руку Сергий. – В Божьем храме громко матом не ругаться!

– Вань, успокойся, это не колдовство в том смысле, как ты его понимаешь! – взял диакона за другую руку Ян. – В чём суть традиционного колдовства? В том, что колдун теми или иными средствами заставляет работать на себя внешние силы, выступая в роли как бы завоевателя мира, пусть и малой его части. Поэтому колдовство считается грехом, и поэтому за него требуется плата. А я не колдун – я маг нью-эйдж! У нас совсем другая ситуация. Мы исходим из того, что человек, созданный по образу и подобию Божию, сам творит свой мир, реализуя свою свободную волю. Это, кстати, не противоречит классическому богословию, ведь свободная воля человека – один из краеугольных постулатов веры. Даже сам Господь не может спасти человека, если тот этого не захочет! И здесь мы просто формулируем волю, заявляем о ней миру, а ритуал нужен, чтобы чётко зафиксировать своё намерение. Можно обойтись и без него, но, когда что-то делаешь в материальном мире, фиксация срабатывает намного сильнее. Так что это не колдовство в его обыденном понимании, а скорее заявление о намерении или тоже, в своём роде, молитва! К тому же, если ты действительно христианин, ты вообще не должен верить в колдовство, оно для тебя не существует, ибо ты веруешь в Иисуса!

Диакон осмысливал услышанное, продолжая недоверчиво смотреть на Яна. В свою очередь, Сергий решил дополнить сказанное своими аргументами.

– Иван, понимаешь, сейчас под угрозой не только наши жизни, но и цель всей нашей экспедиции. А ведь мы делаем исключительно важное для Родины дело! Ведь настоящий православный должен быть патриотом, так? И вот ради этого дела, я считаю, можно ну если не на Бога схулить, то в виде исключения отступить от канонов. К тому же ритуал не мы будем проводить, а Ян, а он католик, ему до звезды!

С последним Ян был категорически не согласен. Ему вовсе не «до звезды», напротив, он привык с уважением относиться к чужой вере, в том числе к православной. Даже несмотря на то, что со стороны православных он много раз натыкался на обидную, оскорбительную, злобную и бескультурную критику католичества. Но было не время спорить. Увидев, что диакон стушевался, он приступил к осуществлению ритуала.

– Возьми бумагу, записывай! – протянул он Саше лист и ручку. – Ты ведь хотел учиться!

Затем достал из своей сумки другой лист, запасную ручку и объявил:

– Я применю технику рисунка. Сейчас на этом листе я в образной, то есть абстрактной, форме нарисую текущую ситуацию с бандитами. Мне надо сосредоточиться и настроиться, поэтому прошу не мешать.

Ян устроился прямо на полу, развернувшись так, чтобы не заслонять собой свет от свечей, и на какое-то время замер. Затем стал медленно рисовать. Все остальные молча следили за ним, и даже Ящур передвинулся поближе из своего угла.

Саша пытался понять, что же рисует Ян, но так и не понял. Какие-то завитые линии, пересекающиеся кривые, странный фонтан листьев из центра… Закончив, Ян показал своё произведение.

– И что ж это ты тут намалевал? – недоумевающее спросил диакон.

– Это образ нашей ситуации!

– Какой же это образ! Это ж мазня какая-то!

– Погоди, Ваня! Не мешай человеку работать! Он специалист! – вступился за Яна Сергий, который не задавал вопросов, так как, видимо, знал смысл этой технологии.

– Нормальный абстрактный образ, в своём роде портрет! – в свою очередь, пояснил Ян. Здесь зафиксировано наше положение: на нас наехали бандиты и охотятся за