— Да сходи, красавица ты наша, сходи, — чмокнула меня в щекубаба Уля.

— Я бы жить не смогла, когда кто-то за спиной.

— Схожу. Потом. Когда-нибудь. Сейчас мне не до того. Сейчасмне про кусты знать надо. Татьяна, я не поняла, в каких кустах кто лежал.

— Да мы сейчас пойдем и выясним, где кто лежал, —воскликнула баба Уля, вскакивая с места. — Правильно, Татьяна? Проветритьсянадо. Походим, песни попоем, протрезвеем. Сколько можно в избе сидеть?!

И глазом я моргнуть не успела, как вся компания дружноснялась с насиженных мест и шумно двинулась на улицу. Татьяна повела всех прямок дому Жанны. К моему огромному удивлению, компания во главе с ней трезвелапрямо на глазах, проявляя живой интерес к моей проблеме. Обогнув дом по широкойасфальтированной дороге, мы свернули на тропинку, ведущую к нашему дому, но ужек его фасаду.

Признаться, в тех краях я давно не была, пожалуй, со временсвоего детства. Наш дом, имея Г-образную форму, одной стороной выходит напроспект, одной во двор, а другой смотрит на улицу и, соответственно, наостальные дома.

Попасть на эту сторону из нашего двора непросто, поскольку кдому прилепилось еще одно здание. Поэтому Татьяна и повела нас окольнымипутями. Так вот там, оказывается, есть тоже кусты, о существовании которыхзнают все собачники и понятия не имела я. В тех кустах и валялись наши любимыемужчины.

Видимо, они сошли на станцию раньше и пробирались к моемудому не с той стороны, с какой это обычно делают все жильцы.

— Но как получилось, что Евгений валялся один? — удивиласья.

— Это он валялся уже второй раз, — пояснила Татьяна. — Тамего Старая Дева и видела.

И она повела всех на экскурсию к нашим кустам, в которых яраньше нашла его носовой платок. Воздух на улице был прохладен и свеж. Всезамерзли.

— Вот, — сказала окончательно протрезвевшая Татьяна,показывая на кусты, — здесь Женька и лежал. Но недолго. Перед ним здесь полежалСерега. Он шел по аллее и вдруг упал. Потом поднялся и ушел в обратную строну.Я как раз бегала в «Двадцать четыре часа» за хлебом. Наш-то магазин уже закрытбыл. Когда я вернулась обратно, во дворе стояла Старая Дева.

— С собачкой? — уточнила я.

— Да, с собачкой. Она рассказывала мне сплетни, которыеузнала от соседки с пятого этажа. Пока мы разговаривали, высыпали твои гости,сели в машину и укатили. Тут-то и подошел Марусин Ваня. Я сказала ему: «Всетолько что уехали». Он повернулся и потопал по аллее и тоже завалился в кусты.Правда, тут же поднялся и пошел в сторону метро.

— А мой Евгений?

— А Женька уже после. Не знаю, как он туда упал, не видела,разговаривала со Старой Девой. Я долго с ней разговаривала. Она тоже не видела,увлеклась. Потом я простилась с ней и пошла домой, а Старая Дева пошла поаллее. Еще и лифт не успел спуститься, как она ворвалась в подъезд и завопила,что твой Женька лежит в кустах, и потащила меня смотреть.

Я зашла в тупик. Если в кустах не было Жанны, значит, она ктому времени уже подверглась нападению и успела до меня дойти. В противномслучае наши мужчины не пропитались бы запахом ее духов, попеременно падая вкусты. Но тогда не ясно, почему Старая Дева перед прогулкой видела мужа Розывходящим в мою квартиру. Ведь это было задолго до того, как в кустах оказаласьсама Жанна.

Пришлось поделиться частью информации с Татьяной.

— Ты что, не знаешь нашу Старую Деву? — рассмеялась она. — Яже сказала, она общалась с соседкой с пятого этажа. Вышла из своей квартиры,села в лифт, доехала до пятого этажа и застряла там на час, а может, и больше.Она вышла на прогулку уже тогда, когда я купила хлеб и возвращалась назад.Поверь мне, было уже темно.

Когда приехал муж Розы, темно еще не было, но быстростемнело потом.

Все правильно. Старая Дева ввела меня в заблуждение. ИванФедорович не имеет к этому изнасилованию никакого отношения — в тот момент онспал в других кустах.

Мой Евгений спал в подъезде. Ха, выходит, он спал в чужомподъезде. Как это приятно. Сергей тоже где-то спал, потому что появился в нашихкустах незадолго до выспавшегося Ивана Федоровича.

— Кстати, — вывел меня из задумчивости голос Татьяны, — вэти кусты падали не только они.

Я насторожилась.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что на следующий день в них шарил какой-то мужчина.Видимо, что-то там потерял. Мы с Земфирой, что с третьего этажа, проходили какраз по аллее. Я встретила ее в нашем магазине, куда ходила за продуктами.

— Как выглядел этот мужчина? — с тревожно бьющимся сердцемспросила я.

Татьяна пожала плечами.

— Я видела его со спины. Заметив нас, он поспешно вылез изкустов и быстро пошел в сторону дороги, сел в машину и уехал.

— Ты запомнила марку автомобиля?

— Нет. Дорога далеко и за кустами плохо видно. Может,Земфира запомнила, она выше меня. А что случилось? Почему тебя это интересует?

— Потом расскажу, — отмахнулась", рассчитывая на еезанятость.

Баба Уля с печалью сообщила, что никогда не была так трезва,и неожиданно грянула песню, вставляя в нее слова, что пора, мол, опохмелиться.

Остальные дружно согласились с ней и, невзирая на раннийчас, дружно подхватили песню. Горизонт окрасился рассветом. Я вспомнила проЕвгения, охнула и побежала домой.

— Красавица, не забудь сходить к колдунье! — крикнула мневслед баба Уля.

— Обязательно схожу, — пообещала я, не собираясь этогоделать.

Жанна еще не пришла. Евгении на кухне жарил яичницу. В этомделе он был большой специалист.

— Ты уже проснулся? — удивилась я.

— Не могу спать, когда тебя нет рядом, — пожаловался он.

— А как же ты спишь, когда спишь не у меня? — ехиднопоинтересовалась я.

— Совсем не сплю, — серьезно ответил он и добавил:

— Надо с этим делом завязывать и сходиться для нормальнойжизни. Вот Жанну выдадим замуж, и я перееду к тебе, хотя лучше бы ты ко мне.

— Это — тема для обсуждения, но перенесем его на другойдень. Сегодня я не в форме. Такое о ваших художествах узнала, до сих пор шерстьдыбом стоит.

Евгений вздохнул и сказал:

— А моя шерсть уже давно дыбом не стоит, потому что всявылезла, так с тобой нелегко. Я рассмеялась.

— Так зачем же ты хочешь ко мне переехать, если я такаяплохая?