Теперь уже никакая сила не могла остановить меня. Я вскочилаи побежала к Земфире.

Земфира встретила меня безрадостно и настороженно.Голубоглазая и белокурая татарка, она сохранила от предков лишь кухню и желаниеразмножаться.

Из-за ее спины торчало несколько белокурых голов.

— Брысь отсюда, — крикнула она детям и предложила мне войти,пояснив:

— Собираю своих лоботрясов в школу.

— Наверное, я не вовремя, — сказала я и тут же задала своивопросы, не забыв приврать, что недавно потеряла в тех кустах очень важную длясебя вещь.

— Тогда я точно знаю, кто эту вещь взял! — обрадовалась заменя Земфира.

— Да, да, поэтому Татьяна меня к тебе и послала, — ещебольше обрадовалась я.

— Этот бессовестный человек все время, когда приезжает всоседний дом, ставит на нашей площадке свою машину. На то место, куда мой мужпривык ставить свою. Уж сколько раз мы с ним ругались.

— А номер или марку машины ты не запомнила?

— Номер нет, а в марках я не разбираюсь. Муж, может, изнает, но он уже на работе.

— А как же мне найти того человека? — расстроилась я.

Земфира задумалась.

— Сделаем вот как, — сказала она. — Ты оставь мне свой номертелефона.

Когда он приедет, я тут же тебе позвоню. Ты выглянешь водвор и сама увидишь и машину, и хозяина. Такой вариант тебя устраивает?

Этот вариант меня вполне устраивал.

Звонка Земфиры пришлось ждать долго. Прошла неделя, другая,а она все не звонила.

До свадьбы Жанны осталось пять дней. Мне как тетушкепришлось взять на себя часть хлопот. К тому же Жанна уже не была в моемраспоряжении, как раньше.

Конечно, она не совсем бросила меня. Время от времени оназабегала и управлялась с частью хозяйства. И за Санькой она по-прежнемуприсматривала. И все же голова моя шла кругом от забот. Но, несмотря на это, яочень ждала звонка.

В тот вечер я топталась на кухне, готовила ужин, а мысликрутились вокруг Земфиры. Не выдержав, я набрала ее номер и напомнила о себе.

— Я не забыла, — успокоила меня она. — Но, странное дело, онбольше не ставил машину в нашем дворе. Или вовсе не приезжал, или нашел другуюстоянку, не знаю. Но если появится, я тут же сообщу, — еще раз пообещала она.

— Вот сволочь, — сказала я, положив трубку на аппарат. — Неприезжает.

Значит, это точно он.

— Ты о ком? — спросил вошедший на кухню Евгений.

Он, пользуясь моим затруднительным положением, под предлогомпомощи уже давно перебрался ко мне и энергично занимался хозяйством, пытаясьменя убедить, что нет никакой необходимости в новой домработнице, так же как ив няне. Пока, несмотря на его старания, я придерживалась противоположной точкизрения. Все мои друзья и знакомые во главе с Марусей искали полноценную заменуЖанне.

— Я о том негодяе, что пытался испортить жизнь моей девочке,— ответила я, смахивая со щеки слезу.

Не знаю почему, но чем меньше оставалось дней до свадьбы,тем сентиментальной становилась я. Может, слишком хорошо вошла в роль тетушкиили желание иметь дочь обнаружило себя таким причудливым образом, только теперья не называла Жанну иначе как «девочка моя» или вовсе на манер бабы Ули —«доча».

Она тоже испытывала ко мне самые нежные чувства. Боюсь,приданое сыграло здесь свою роль, но больше, думаю, моя забота.

А заботилась о ней я по полной программе, не жалея ни сил,ни средств и своей активностью поражая Евгения. Роль тетушки уже не устраиваламеня. В глубине души я представляла, что Жанна — моя взрослая дочь, которуювоспитала и вырастила я сама и теперь очень удачно выдаю замуж. Передать немогу, как это было приятно. Одна лишь мысль омрачала идиллию, мысль о том, чтогде-то по этой земле ходит негодяй. Он живет и думает, что безнаказанно можетвершить зло.

Слава богу, Жанна за предсвадебными хлопотами забыла пронего и выглядела вполне счастливой. Она была весела, мила и очень ласкова сомной.

Помогая мне по дому, она, как игривый котенок, мурлыкаласвои девичьи глупости, что умиляло меня. Но я всегда помнила, что есть на светенегодяй…

Евгений очень ревновал. Порой мне казалось, что он невзлюбилЖанну. Мы стали часто ругаться. Вот и сейчас он рассердился и закричал:

— Зачем тебе все это нужно? Все и без того знают, как тыдобра.

— Бессовестный, я хлопочу не для этого.

— А для чего? Ладно, когда ты хочешь помочь Жанне. Это ямогу еще понять, но зачем тебе нужен тот негодяй, этого я никак понять не могу.

— Зло должно быть наказано, иначе быть беде, — с видомпророка произнесла я, чем несказанно разозлила Евгения.

— Что ты несешь? — завопил он. — Только подумай, что тынесешь! Быть беде! Ха! У нас на каждом шагу творится зло, а где наказание? Кто,кроме тебя, переживает об этом? Все уже приспособились жить среди зла. Зло —примета времени, а бороться со временем может только идиот. Те, кто живет сориентиром на добро, вымирают как мамонты. Уже давно миром правит зло, и вседовольны.

Перешагнут и идут дальше. Тут уж возмутилась я:

— Куда? Куда они идут? Выпить яда, а потом в кусты? Ивыползают из кустов с расстегнутой ширинкой, с разодранной мордой и с запахомдешевых женских духов? Да, во всем, что касается зла, ты у нас большой дока!

Евгений обиделся.

— Это запрещенный прием, — морщась, как от зубной боли,сказал он. — Что за моду ты взяла: в любом споре это у тебя главный аргумент.Ты что, теперь до конца дней мне это вспоминать будешь?

— Почему до конца дней? И над могилой тоже, — сказала я,собираясь произнести длиннющую филиппику, гневную и очень обличительную, нозазвонил телефон.

Евгений поднял трубку и тут же протянул ее мне:

— Тебя.

Звонила Земфира.

— Соня! Посмотри в окно! — закричала она Дурным голосом. —Надо же, легок на помине. Только мы поговорили, а он тут как тут.

Я бросилась к окну. Во дворе стоял автомобиль темного цвета.Это все, что можно было увидеть с моего девятого этажа. Не снимая передника, японеслась в прихожую. Там я отыскала ключик и, полная решимости, схватилась заручку двери. Евгений попытался меня остановить:

— Куда ты?

— В кусты! — зло ответила я, отталкивая его и выскакивая налестничную площадку.