– К вопросу о профессионалах, – стала самозабвенносплетничать Рита, – знакомься, плейдед Игорек. Вроде он писатель, но книгего не видела. Шляется по всем светским мероприятиям, постоянно в сопровождениидурочек, лет им столько, что нашему Игорьку суд больше даст, если, конечно,узнает, чем дедуся занимается. Сам он, правда, уверяет, будто еще и полтинникне разменял. Хотя следует признать, Игоряша не самый противный, он малышек всвет выводит, экономит на ресторане и пыль в глаза глупышкам пускает, дескать,со всеми дружу. А вон там парнишка-красавчик, видела?

– Да, – кивнула я.

– Актер Васенька, специалист по стареющим эстраднымдивам, – захихикала Рита, – переходящее знамя.

– А где он играл?

– Пока нигде.

– Почему же актером называется?

Рита развеселилась окончательно.

– Что же ему, альфонсом представляться? А вон там Ардомаячит, музыкальный якобы критик, про всех гадости пишет, но он хоть работает,гнида. А остальные! Цирк прямо, с вечеринки на вечеринку кочуют, все, как один,великие, только никто их картин не видел, книг не читал, песен не слышал.Впрочем, им не позавидуешь. Прикинь, как тяжело по банкетам носиться. Опять жес одеждой проблема, в одном и том же показываться нельзя.

– А нормальные люди тут есть?

– Ага, – кивнула Рита, – это вторая частьтуски, те, кто редко веселиться ходит. Нина Загребина, вон та, в желтомкостюме, она косметолог, новых клиентов ищет, Рома Красков, модельер, СашаБронский – стилист… Эти по работе пришли. Ой, привет!

– Кому это ты машешь?

– Марине Батиной.

– Как? Самой Батиной? Эта невзрачная женщина в джинсахсуперпопулярная певица?

– Точно.

– Почему она так просто одета?

Рита тяжело вздохнула:

– Знаешь, у меня от твоих вопросов голова кругом идет.Почему, почему! По кочану! Батина себе имя уже сделала. Чем выше звезда, темменьше спеси, если нормальный человек, конечно. А если два дня на эстраде, воттогда – да! Софочка! Ты шикарно выглядишь!

Я вздрогнула и увидела стройную даму неопределенноговозраста, облаченную в черное платье – безукоризненный наряд, к которомуневозможно придраться.

– Я очень рада встрече, – улыбнулась секретаршавсесильного босса.

– Ты меня не узнала? Я Глафира!

– Глаша! Новый имидж?

– Йес!

– О! Отлично! Полнейшее перевоплощение. Даже голосизменился, – Софья явно издевалась над Ритой, мигом поняв ситуацию.

Риточка суетливо стала совать клевретке букет.

– Это тебе.

– Мне? С какой стати?

– Просто из любви, – щебетала моя хозяйка.

Разинув рот, я наблюдала за происходящим, и тут кто-то грубоначал выхватывать у меня Брамбеса.

– Я сам вручу подарок, – прошипел невесть откудавзявшийся Свин.

– Эй, – возмутилась я, – это Глафира купила!

– Давай сюда!

– Но она без презента останется.

– Поспорь еще! – рявкнул Свин.

Тут толпа внезапно рассосалась, и мы очутились возлеименинника. Я постаралась не расхохотаться во весь голос. Стало понятно, отчегоехидные люди шоу-бизнеса прозвали этого типа Кудрявеньким. На отполированном доблеска черепе виновника торжества не было ни одного волоса.

– Дорогой мой, – взревел Свин, – я простосчастлив, что вижу тебя! Спасибо за приглашение.

– Тебе спасибо, что нашел время, – осклабилсяКудрявенький, – там, в зале, подан легкий закусончик, надеюсь, отдохнешь,расслабишься.

– Уж я прям не знал, что тебе подарить, – принялсяврать Свин, – полгода голову ломал, мучился, ну неохота VIP-наборомотделываться. Хотел нечто эксклюзивное подарить, чтобы не как у всех. И вотнашел!

Продолжая улыбаться, продюсер вырвал из моих рук Брамбеса ипосадил его рядом с Кудрявеньким.

– Смотри, какой классняк, – вещал Свин, – яспециально заказал его в Лондоне в магазине «Сувенир эксклюзив», его четыремесяца изготавливали. Я даже бояться начал, что не успеют к дате. Толькосегодня, сволочи, самолетом прислали! Видишь, как я тебя люблю! Думаю, никтоничего подобного не подарил!

Я с уважением покосилась на Свина. Однако он ловкий человек!Мигом сочинил историю, такое не всякому дано. Сейчас Кудрявенький произнесетприличествующие случаю слова благодарности, мы быстро проглотим парубутербродов и можем наконец-то ехать домой!

Но отчего-то в зале, битком набитом людьми, установиласьстранная тишина. Кудрявенький начал медленно приобретать фиолетовую окраску.

– Во прикол, – с восхищением прошептал некто замоей спиной, – даже зажим для галстука с буквой Б.

Я уставилась на Кудрявенького. На носу устроителя праздникасидели круглые очки, шеи не наблюдалось, квадратный подбородок лежал на широкойгруди, плавно перетекающей в живот. Из туловища торчали коротенькие обрубочки.А теперь прочитайте описание Брамбеса. Здорово, да? Да еще, как назло,всесильный владелец радиовещательной сети был облачен в темный костюм,белоснежную рубашку, а галстук его украшал зажим с буквой Б. И какая разница,что Кудрявенький приобрел свой прикид в супер-пупер фирме и заказал украшение уювелира? Брамбес в одежонке, сделанной рукастыми китайцами, смотрелся ничуть нехуже, а заколка, прихватывающая его «гаврилку», была точь-в-точь такая же, каку Кудрявенького: золотая с весело переливающимися камушками.

– Класс, – шептал голос за спиной, – честноговоря, Свина я терпеть не могу, но сейчас прям зауважал! На такое не всякийотважится! Он небось в Лондон фотку отправил. Одно не пойму, откуда он узнал,что Кудрявенький на тусовку нацепит? Не иначе как подкупил его прислугу.

И тут Ванька, решивший нарушить ужасное молчание, суетливовоскликнул:

– Игрушечка еще и петь может!

Свин разинул рот, но Ванька уже ткнул пальцем в коробочку.

– Фр… хр… пр… – понеслось над толпой, – ай…

Грохнул хохот.

– Вау, – простонал за мной тот же голосок, –это еще прикольней!

Я обернулась, увидела щуплого мальчика в розовой блузочке состразами и спросила:

– Понимаете, о чем он поет?