– Станешь сжигать Оттара, брось меня ему под ноги…

– Не будет тебе этого, – ответил сэконунг. –Тебя зароют там, где море встречается с землей. Ты не стоишь огня.

Вот тогда Карк завыл, корчась на мокрых камнях. Этот войзвучал над берегом невыносимо долгое время, но в душе Хельги дотла выгорело всеспособное чувствовать, и он не оглянулся. Луг ощупал его вывихнутое плечо ирезко ударил ладонью, ставя руку на место, Хельги ничего не сказал и непеременился в лице. Это была всего лишь боль тела, не заслуживавшая, чтобы еезамечать.

Трудно было придумать худшее горе, и притом такое, чтобыхватило сразу на всех. Два дня они разыскивали Оттара, два дня без сна и без еды.Сперва с какой-то надеждой, иные даже окликали его и прислушивались– неотзовется ли… потом уже без надежды. И все-таки их удача была велика: Оттаранашли.

Повезло с этим самому Ракни. К концу второго дня отчаявшийсяконунг взобрался на ледник и посмотрел оттуда на айсберг, убивший его приемногосына. Ледяная гора так и не смогла покинуть фиорд и стояла у дальнего берега,застряв на мели. Там-то Ракни увидел Оттара, примерзшего ко льду. Должно быть,айсберг подхватил его, переворачиваясь. Вот и вышло, что разглядеть Оттараможно было лишь с высоты.

Ракни молча спустился вниз и пошел по берегу. Прилив нанес вфиорд битого льда, толстые белые щиты грызли и перемалывали друг друга,ворочаясь между айсбергом и камнями. Викинги, не спускавшие с вождя внимательныхглаз, видели, как он ступил на ближайшую льдину и пошел прямо вперед, созвериной ловкостью перепрыгивая с края на край. Он ухитрился даже обойтиайсберг кругом, выбирая удобное место для подъема. И полез на вершину, помогаясебе топором. Постоял немного над Оттаром и принялся вырубать его изо льда.

Подоспевшие люди по одному повторяли его путь.

Оттар лежал на спине, безжизненно раскинув руки и ноги, илицо под ледяной коркой осталось почти спокойным, только на губах смерзласькровь, выдавленная из легких, а синие глаза закрылись лишь наполовину, и леваярука была согнута в локте, как будто он силился приподняться… быть может, еговыбросило сюда искалеченного, но еще живого, и он пытался позвать на помощь,вырваться из ледяных пут?.. Он звал все тише и тише и медленно врастал вголубоватую толщу, и все это время они ходили в какой-то сотне шагов и неведали, что он здесь, что он жив, что его еще не поздно спасти!..

Секира конунга свистела в воздухе, с неистовой силойвзламывая лед. Потом Ракни бросил топор, поднял на руки негнущееся тело ишагнул с ним вниз. Он спустился к самой воде, ни разу не оступившись. Там ужеждала лодка, подогнанная через залив.

– Надо выполнить то, что мой сын посулил Виглафу изТорсфиорда! – сказал Ракни сэконунг. – Я похороню их всех вместе итак, как хоронят героев. Спускайте корабль!

Катки уже подминали скрипучую гальку, когда один из воиновосторожно напомнил:

– Ты заклял свою удачу, вождь, пообещав не спускатькорабля.

Ракни холодно глянул через плечо:

– Это я клялся, не ты. А мне теперь наплевать.

…Вот и снова стоял Хельги на том берегу, откуда совсемнедавно уходил таким счастливым, унося славный меч и тайну гибели деда, непервый десяток зим мучившую его род… А едва не большая половина счастья былаоттого, что рядом шел Оттар. Хельги крепко любил дядю и брата. Но дядя и братжили в Халогаланде и редко приезжали надолго. Наверное, Беленькая неспростапосчитала их с Оттаром братьями, младшим и старшим… Беленькая… Беленькая… Онаназывала викингов Людьми-кораблями и забавно дивилась имени судна: ведь онасама была из рода Оленя…

Всю дорогу сюда Хельги стоял на корме, около вождя,державшего правило. Он показывал путь – единственный живой из троих бывавшихздесь раньше. Нелегко дался ему этот труд, ведь тогда они путешествовалипешком. Все же он не ошибся и точно вывел корабль. А Ракни за все полдня несказал ему ни слова. Ни единого слова.

Теперь «Олень» стоял за ледяной перемычкой, удерживаемыйякорями, а люди отовсюду стаскивали плавник, обкладывая лодью торсфиордцев.Следовало бы спустить ее и отправить в море пылающей, но за множество зимбортовые доски отошли одна от другой, да и как перетащишь корабль черезторосистый лед…

Виглафа вынесли из дома, осторожно вырубив часть скамьи.Когда морской ветер дохнул на деда, тронув волосы, Хельги показалось, что тотвот-вот встанет и выпрямится, оживая… Виглафа усадили под мачтой корабля, там,где лежал уже Оттар. Рука старого викинга по-прежнему висела над коленом, держапустоту. Ракни подумал немного и вложил в нее добрый меч, давно потерявшийвладельца и скучавший без дела на дне корабельного сундука. Оттару тожепредстояло войти к Одину, неся чужое оружие. Когда хотели снять Гуннлоги состены, ремни ножен захлестнули деревянный гвоздь, стянувшись мертвым узлом.

– Это вещий меч, – сказал Ракни сэконунг. –Он хочет остаться здесь, и перечить ему не гоже.

На родине матери вокруг погребального костра делали краду –огненный круг, не дававший смотреть, как пламя прикасается к мертвым. Очень ужтяжело это видеть, а у потерявших любимого и так горя в достатке. Да и ни кчему наблюдать последнее таинство глазам смертного человека!

Племя отца верило в других Богов, а вместо крады здесь былвысокий борт корабля, вспыхнувший весь разом, от форштевня до рулевого весла.

Хельги закрыл глаза… Судьба была выращена и сжата, какгорсть ячменных колосьев, тяжело ложащихся в ладонь. Он никуда не пойдет сэтого места. Он останется здесь и умрет, а, умерев, почернеет и высохнет, какдед Виглаф и его друзья. Он будет бродить по Свальбарду, по речным долинам, покаменным осыпям и снежным вершинам, и самый тонкий наст не проломится под ним,и звук шагов не потревожит чутких гусей… Может, он еще встретит деда и Оттара,прежде чем они умчатся в Вальхаллу. Он попросится кормщиком к ним на корабль. Наврядли они велят ему убираться…

Бешено гудело высокое пламя, превращавшее в пепел бесплотныеостанки деда и могучее тело Оттара, еще так недавно умевшее сражаться в бою,работать без устали – и любить…

Вот провалилась палуба корабля, поник на носу прекрасныйдеревянный дракон, рухнула мачта, и все начало смешиваться одно с другим,превращаясь в бесформенные головни.

Откуда-то с моря вдруг взялся белый лебедь, неторопливолетевший на север. Сперва он так и шарахнулся от клубов черного дыма,взметнувшихся навстречу. Но скоро будто почувствовал, что здесь ему не будетбеды. Описал круг над головами людей и скрылся за скалами.

Хельги проводил его взглядом и вспомнил, что говорил Оттар оподстреленных лебедях. И как они приносили жертву возле Рогатой Горы. И знак,которого никто не объяснил. А ведь это было так просто. Голова оленя и белаяптица, распластанная на окровавленном льду!.. Ты добудешь Лебедя-Вагна, сказалконунгу Один. Но смотри – придется тебе отдать за него лучшего из всех, ктоходит на «Олене», твоем корабле!