– А ну, разложите-ка пару костров, – велел Ракни иусмехнулся. – Пусть не кажется им, б??дто главный враг позади.

Вагн сумел-таки опередить льды. Его кнарр действительнонапоминал лебедя, летевшего над заливом. Пена из-под форштевня взвивалась двумядлинными крыльями. Ветер выносил корабль на самые вершины волн, и в воздухеповисало полкорпуса. Казалось, судно вот-вот переломится, но Вагн уваливалсяпод ветер, кнарр соскальзывал и несся вниз в гремящем облаке пены… Как онповернет к фиорду, не подставив борта?

Со стороны это выглядело почти невозможным, но Вагн сделал иневозможное. Кнарр вспахал склон черной горы, вывернулся из-под смертоносногоудара гребня и нацелился прямо на устье.

…Это было страшное зрелище: корабль, неподвижно замерший впроливе под развернутым парусом и с буруном, пенившимся у форштевня!.. Течениеусиливалось, кнарр стало сносить обратно в залив. Весла высунулись в люки иудержали его, но продвинуться не удавалось.

Ракни начал прохаживаться туда-сюда между кострами… Потомзаложил руки за ремень и бросил насмешливо:

– Был бы у него боевой корабль с веслами по всемуборту, не болтался бы он там, как дохлый тюлень.

Хельги плотнее натянул шапку, спасаясь от ветра. Скороустанут гребцы, и кнарр разобьет… А ведь Оттар не стал бы издеваться надгибнущими храбрецами. Он бы теперь размышлял, как им следовало спасать себя икорабль. А может… может, и сам постарался бы что-нибудь предпринять…

Ледяное поле неотвратимо вламывалось в залив. Вагн попал взападню: он уже не мог развернуться и уйти в открытое море, где никакой штормне погубит доброго корабля. А берег, содрогавшийся под ударами волн, не давалукрытия и не позволял вытащить кнарр. Бросить его и попытаться спастисьвплавь?.. Страшен с виду прибой, однако опытного пловца прибой может ипощадить; вода же… Хельги передернуло: у него были свои счеты с этой водой.

Он едва не вскрикнул, когда на хребте мыса, на мокром льдускал, вырос силуэт человека. Значит, они решили-таки выбираться поодиночке, иэтот, полуголый, хромающий, был первым, кому повезло. Что он станет делатьтеперь? Попробует спрятаться?.. Человек махнул рукой оставшимся на кнарре ивдруг побежал, волоча ногу, вдоль мыса: к устью, потом прочь. Снова бросился вволны и поплыл на середину фиорда – к Оттаровой Стамухе.

Гребцы из последних сил удерживали корабль. Лед тяжеловорочался, надвигаясь. Ракни еще раз посмотрел на кнарр, потом на плывущего исказал словно нехотя:

– Так вот, значит, что у них на уме. Мужественныйчеловек, кто бы он ни был!

Хельги не понял, о чем говорил вождь.

Пловец достиг айсберга, подтянулся и начал карабкатьсянаверх. Ему некогда было искать удобное место, он дважды съезжал по гладкомульду, падая в воду, и Ракни всякий раз ударял кулаком по ладони, ругаясь вполголоса.Было видно, как слабел, замерзая, неизвестный храбрец. Но вот ему удалосьвсадить в трещину нож и зацепиться. Он не полез высоко – только до первыхострых зубцов. Снова помахал на корабль и торопливо потащил что-то из воды.

И Хельги понял наконец, за что хвалил его конунг. Воткончилась тонкая веревка, которую он принес с собой с корабля, и на смену ейпополз толстенный канат. Должно быть, человек не впервые возился на льду и умелотличить хрупкий от несокрушимого. Сдирая ногти, он обвел моржовой петлейнадежный выступ стамухи, прозрачно-голубой и крепкий, как халогаландскийгранит… В третий раз махнул рукой, выпрямившись во весь рост, и до берегадолетел слитный крик, с которым ухватили канат его друзья на корабле.

Люди хотели спастись, и неистовое усилие победило. Корабльзакачался в безопасном фиорде, парус хлопал под порывами ветра, но эти порывыуже не могли его разорвать. Мореходы быстро спустили рей и на веслах подошли кОттаровой Стамухе.

– Мужественный человек, кто бы он ни был, –повторил Ракни сэконунг.

Хельги посмотрел на стамуху, но никого там не увидел. Ондолго приглядывался и наконец нашел спасителя корабля, неподвижно лежавшего нагладком плече горы… Люди с кнарра поднялись к нему и унесли своего товарища накорабль.

Конечно, они видели костры на берегу, боевую лодью околодома и воинов, ожидавших возле края воды. Но, промешкав совсем немного уОттаровой Стамухи, кнарр с прежним бесстрашием двинулся к знакомой стоянке.

Ракни надел шлем, поправил нащечники и застегнул их подподбородком. Воины позади него сомкнули щиты. Костры яростно трещали на ветру,разбрасывая искры. Пламя стелилось, растапливая снег. Кнарр заскреб килем погальке и остановился. Потом оттуда бросили мостки, и Хельги увидел ВагнаМорехода, стоявшего около борта.

Вернее, Вагн больше висел на плечах двоих крепких парней,бережно его подпиравших… У него были прямые волосы и совсем не было бороды, ноХельги вдруг увидел Оттара, поднявшегося из ледовой могилы и пришедшего к нимсюда с белым лицом и синими глазами, наполовину закрытыми!.. Не хватало толькокрови у рта, зато были лоб и щека, жестоко рассаженные о камни!..

Вот он шевельнулся, двинувшись вперед, и друзья осторожносвели его по сходням на твердую землю. Они не боялись расправы. Они никого иничего уже не боялись.

Вот наконец и встали друг против друга два кровника, Ракнисын Рагнара и Вагн Мореход! У Ракни в вороте куртки виднелась кольчуга. Люди вкольчугах редко бывают миролюбивы.

Вагн пошевелил губами, силясь что-то сказать… Ракни пришлосьподойти к нему вплотную.

– Мои люди вымокли и замерзли, Ракни сэконунг, –медленно, с мучительным трудом прошептал Вагн. – Если ты хотя бы дашь имобсохнуть и обогреться, тебя не назовут несправедливым. А я сойдусь с тобойтеперь или когда ты пожелаешь. Ты ведь не из тех, кто за смерть родича беретсеребром.

Там, где только что пробирался корабль, сокрушали другдружку, вставали на дыбы и со скрежетом лезли на скалы могучие льдины,воздвигались и с грохотом рушились торосы – это раздосадованные тролли пожиралисами себя. Ветер срывал с вершин белые шапки, и снеговые полотнища тосмешивались с тучами, то стремглав падали в воду. Вооруженные люди молча стоялилицом к лицу и смотрели на Ракни.

– Ну, вот что, – вдруг хрипло, отрывисто выговорилконунг. – Тебе тоже найдется место у очага, Вагн Мореход. Это говорю я,Ракни сын Рагнара из Северного Мера. И будет так, как я велю!

Деяния людей, подобных Ракни сэконунгу, не обсуждают. Так необсуждают поступки древних героев: о них просто рассказывают, и все. Дела героеви сами они слишком значительны, чтобы ругать их или хвалить. Для них нетобыденной мерки, и Ракни ныне встал с ними в рост. Убей он Вагна, и сага о егомести отправилась бы в путь от очага к очагу – великое и страшное дело, невсякому по плечу, угрюмая и громкая слава, что притянула бы к нему немалосердец!.. И все-таки он сделал по-своему, Ракни, самый непреклонный мститель извсех ступавших на палубу корабля. Ракни, Переломивший Судьбу. Ракни,разорвавший пряжу норн и поднявшийся над здравым смыслом обыкновенных людей…Ибо отказаться от мести может поистине лишь величайший герой. Которому никто неуказ, – ни люди, ни Боги, ни судьба. Даже Оттар не помышлял о подобном, ауж как он хвалил Вагна и сожалел, что тому придется погибнуть!.. Ракни прошелэтот шаг за него и за себя. Но вот если бы Оттар не замерз во льду, погубленныйничтожной местью раба… Как знать, что теперь совершилось бы на берегу? Какзнать?..