Викинги немедленно отправились по следу, прихватив с собойволокушу; и на диво лют оказался тот медведь и громаден! Поднятый на дыбы, ондалеко превзошел бы самого рослого человека, а про зубы и когти на лапах,крепких, как кованое железо, не стоило говорить. Он был убит одним страшнымударом: меч Ракни раскроил его голову и всю тушу до середины груди. ХозяинЛьдов повстречал ярость и силу себе под стать.

Да, не мало будет Вагну, когда Рождающий Вдов выползет изножен по его душу. И уж в особенности, если Ракни возьмет Вагна живым!

Неподалеку от дома, за голыми песчаными дюнами,расположилось гагачье гнездовье. Хельги повадился ходить туда и по полднянаблюдать за какой-нибудь гагой, терпеливо гревшей будущее потомство. Уткиподпускали его вплотную, и дело было не только в доверчивости: прожорливыепоморники с криком и дракой кружились над самыми головами наседок, –попробуй отлучись от гнезда! Хельги изловил двух разбойников и привязал их кшесту. Пленники молотили длинными крыльями, раскачивая жердь. Сперва ониистошно кричали, потом замолкли и умерли. Хельги выкинул их песцам и поймалдвух новых на смену.

Как-то на гнездовье заглянул Луг, послушал кошачьи воплиподвешенных птиц и стал просить Хельги отпустить неразумных, творящих зло не созла.

– Не твое дело, – сказал ему Хельги, и монахпринужден был отступить.

Хельги сильно переменился и сам это чувствовал. Он был инымдаже тогда, когда стоял перед конунгом, придерживая вывихнутый локоть. Болели иотваливались невидимые струпья, щенок, выкинутый из лукошка, полз на берег,хрипя и давясь проглоченной тиной; теперь в его памяти было не только родноематеринское брюхо, пахнущее молоком, но и беспощадные пальцы, стиснувшиезагривок, и холод, и плач братишек с сестренками, захлебывавшихся в воде… руку,протянувшуюся к нему нынче, встретило бы рычание, а не визг.

Воины и сам Ракни больше не винили его, по крайней мере,вслух. Казнить ли спасшегося от смерти за то, что другой бросился на выручку ипогиб сам? Но если бы предвидеть, какую неудачу принесет он на корабль, егопоистине утопили бы еще у Железной Скалы. Хельги знал это наверняка. Да… Моглибы Гиссуровы молодцы стрелять и пометче…

Потом очередной шквал замел снегом гагачий берег, да так,что наружу торчали лишь головы многострадальных наседок. Хельги подоспел напомощь и осторожно откапывал уток. На другой день он попробовал погладить однуиз гаг. Та сжалась в комочек, но не побежала с гнезда. Хельги трогал теплыеперья, беззащитную шею и, казалось, вспоминал что-то давно позабытое…

Однажды из-за мыса долетел голос прибоя, быстро перешедший внизкий грохочущий рев. Тяжелый накат принялся сотрясать каменные кручи – Ракни,вернувшийся с высокого берегового обрыва, бросил у очага меховой плащ, мокрыйот брызг.

– Шторм идет с юга, – сказал он коротко. Вытащилпрочную франкскую кольчугу, внимательно осмотрел ее и надел. Взял шлем и сталпроверять, не ослабли ли заклепки. Воины начали снимать со стен мечи и секиры,надежные, красиво разрисованные щиты… Может, эта буря принесет с собой Вагна?Пора бы!

Море было теперь иссиня-серым и страшным; на юге росла изводы зловещая стена облаков. Скоро она закроет солнце, и станет темно. Придетветер и будет срывать с катящихся волн дымные гребни, метя океан…

Ракни первым вышел наружу. Фиорд, заслоненный горами изубчатым хребтом сторожевого мыса, еще оставался спокойным; но на большойзалив, куда без помехи вкатывалась зыбь, жутко было смотреть. Ветер словнопригибал волны, и лишь на отмелях они торжествующе выпрямлялись, делались кручеи круче и, наконец, обрушивались, захлестывая неприступные утесы, на сотнишагов заливая галечные низины. Плотное облако брызг тянулось далеко в глубьстраны… Это была буря из тех, что могут до неузнаваемости изменить побережье.Шторму еще добавлял силы прилив; высоко поднявшаяся вода стронула даже ОттаровуСтамуху, и та медленно поворачивалась, царапая дно… Недаром носились серыебуревестники, недаром загодя ушли с лежбищ моржи! Хельги забежал проведатьгнездовье. Гаги, наученные опытом поколений, сидели спокойно. Здесь былохорошее место: большинству птиц ветер даже не встопорщивал перьев. Он лишьповалил шест с привязанными поморниками. Один хищник издох и валялся, каксмятая тряпка, второй разинул клюв и попытался схватить Хельги за рукавицу.Неожиданно для себя самого Хельги перерезал веревку и ногой отбросил птицуподальше от гаг. Немного погодя та приподнялась и заковыляла, волоча крылья,как пьяная, прочь…

Долгое время в море не было совсем ничего видно; тольколетели черные тучи, все ниже прижимавшиеся к воде. Хельги начал уже думать, чтоожидание снова окажется напрасным. Наверняка Вагн отсиживался где-нибудь заостровом, а может, давно уже потонул. Великое нужно было искусство, чтобыобмануть этот шторм, не дать ему погубить себя и корабль!

Хельги оглянулся на дом, облепленный снегом так, чтоскрылись цветы, ярко пестревшие на крыше. Потом посмотрел на Ракни. Конунг несводил глаз с океана. Рука в рукавице сжимала крестовину меча.

Одна за одной проносились косматые, изорванные полосы туч.Иногда они чуть-чуть расходились, приподнимаясь, и вот Ракни указал наярко-белую полосу, обнявшую полгоризонта:

– Ледяная радуга!

Это надвигалось ледовое поле, затянутое в водоворот шторма.Уродливые тролли прыгали и кувыркались во мгле: то-то будет потеха, когда оноупрется в неподатливую сушу и льдины с грохотом полезут одна на другую,вздыбливая чудовищные торосы! А еще больше потехи, если подвернется корабль илидом на открытом низменном берегу!..

Хельги едва успел разглядеть троллей и порадоваться, чтофиорд был хорошо защищен, когда вдаль протянулось сразу несколько рук:

– Парус!..

Синий со светлым узором, он летел немного впереди льдов,торопясь в знакомую гавань. Хельги с первого взгляда узнал крутые бока ивысокую, острую грудь кнарра. Такое судно никогда не обгонит боевого корабля,но в бурю ему приходится легче. Особенно когда его ведет, как теперь,искуснейшая рука. Кнарр танцевал, паря над волнами. Очередной гребень скрывалпарус из глаз, но спустя время он вновь возникал там, вдалеке, кренясь встремительном, смертельно опасном полете…

– Это Вагн, – сказал Ракни спокойно. Так спокойно,будто и не ради встречи с этим вот кораблем он отправился в путь, вытерпелмножество бед и, наконец, поджег погребальную поленницу сына.

– Зря я надевал меч, – сказал Ракни. – Ему невойти в фиорд, даже если лед его не догонит. Корабль раздавит о берег!

Хельги посмотрел на воду, бешено клокотавшую в устье.Неспроста передвинулась туда Оттарова Стамуха! Прилив повернул, и течениенеслось в горловину с быстротой горной реки. Ракни был прав.

Хельги снова перевел взгляд на корабль… Глаз уже различалего оснастку и даже головы людей, выплескивавших воду из трюма.