Ощущение такое, будто осколки моего сердца болью засели в грудной клетке.

– Вот что значит «разбитое сердце», – громко вздыхаю я.

Ничего не понимаю. Мне что, все это кажется?

Я озадаченно моргаю.

Долго оставаться незамеченной мне не суждено – и вот уже мальчишки подбегают, чтобы обнять меня.

– Что ты тут делаешь? – спрашиваю я у Джастина, покрепче прижимая к себе детей. Джастин не отвечает – вместо этого он велит мальчишкам чистить зубы и отправляться в постель.

Как ни странно, они не спорят – просто молча исчезают в ванной комнате.

Я сажусь на диван, стараясь держаться от Джастина подальше.

– Зачем ты пришел? Решил, что упустишь свой шанс на счастливую семейную жизнь? – начинаю я, а затем дикторским тоном, словно даю объявление, произношу: – К девушке прилагается один собственный ребенок и двое дополнительных! Опции в виде материальных благ в комплекте не предусмотрены!

– Ну хватит, Элизабет, – вступает в диалог Джастин, зеленые глаза которого сверкают гневом. – Ты себе такую жизнь не просила – она тебе досталась без права выбора.

– И чтобы не чувствовать себя обремененным, ты сделал то же, что и все остальные люди в моей жизни, – глумливо говорю я. – Ушел.

– Я был неправ, – признает он и нервно дергает себя за прядь светлых волос. – Я не должен был так реагировать. Потому и пришел. Прости меня.

Я не придаю его извинению никакого значения.

– Как все узнали, что я беременна?

– Ты о чем? – удивляется Джастин и указывает на мой живот. – По-моему, кое-что и так выдает тебя с головой.

– Я бы согласилась, если бы не одно но. Слух пополз по школе сразу после того, как я рассказала об этом тебе.

Джастин принимается разглядывать свое уродливое кольцо, которое он выточил на свалке из обрезка стальной трубы.

– Итак. Кому ты рассказал?

– О том, что мы расстались или о беременности?

– И о том, и о другом.

– Никому.

Надо сказать, что лжец из Джастина просто ужасный – он всегда дотрагивается до лица, когда говорит неправду. Сейчас он постукивает по носу.

– Джастин Пенс, не лги мне.

– Клинту.

– А Клинт встречается с подругой Кортни, с Шиной, верно?

– Без понятия.

Снова стучит по носу. Снова лжет.

– Ладно, – произношу я, и Джастин с облегчением вздыхает, радуясь передышке. Но я тут же снова начинаю говорить: – Помнишь, я позвонила тебе тогда вечером, до работы. Ты сказал: «Привет, красотка».

– Ага.

– И ты обращался не ко мне.

– С чего ты это взяла?

– Джастин, ты понятия не имел, что я могу тебе позвонить. Мой телефон сломан, и я набрала тебя с абсолютно чужого номера, – рассуждаю я и легонько подталкиваю его коленом. – Зачем ты пытаешься мне соврать? Ты же выше этого.

Его лицо краснеет.

– Хорошо. Я думал, что мне звонит Кортни.

– То есть ты теперь ее зовешь «красоткой»?

Моя кровь буквально закипает. Наверное, именно так чувствует себя курица в пароварке. Ощущение, что я сейчас просто-напросто взорвусь.

– Ничего такого. У нее просто были билеты на концерт, и они были мне нужны.

– А-а, так вот оно что… – выговариваю я с непрекрытым отвращением. – Ты собирался пойти на концерт с Кортни Керр, демоном во плоти, которого каким-то чудом занесло в Америку, в то время как я беременна твоим ребенком? И прозябаю тут в бедности.

Я вскакиваю на ноги, и на меня накатывает головокружение.

– Знаешь что, убирайся нахрен из моей квартиры и из моей жизни. Между нами все кончено.

– Я не собирался с ней никуда идти, Элизабет. Просто у нее были билеты. Они даже не мне были нужны, а моему брату, – он медленно опускает выставленную вперед руку, прося немного успокоиться. – Да, я не хочу обзаводиться ребенком в свой выпускной год, но это не значит, что мне на тебя плевать. Просто вся эта взрослая хрень здорово меня пугает.

– А меня, по-твоему, это все не пугает? – выдаю я, чувствуя, что меня трясет. – Это я тут, черт возьми, вот-вот потеряю крышу над головой!

– Я пришел сюда в том числе и поэтому. У меня есть идея.

Джастин наклоняется ко мне. Я ожидаю, что сейчас он обнимет меня, скажет, что любит, пообещает, что поддержит любое принятое мной решение. Словом – хоть раз сделает что-то правильно. Но Джастин просто мрачно на меня смотрит.

– Если ты не собираешься ограбить банк, то вряд ли можешь мне как-то помочь, – говорю я, ожидая, что Джастин хотя бы улыбнется. Но лицо у него остается все таким же серьезным и застывшим. – Джастин?

– Ты говорила о женщине, к которой ты пытаешься втереться в доверие, чтобы вытащить своего отца из тюрьмы. Она богата, так?

– Ну, она живет в Плезантон-Лейк, – отвечаю я и снова сажусь на диван. – Она определенно не из бедных.

– Она носит с собой наличку? Банковские карты? Может, что-то ценное?

– Я видела только обручальное кольцо, – говорю я. Затем, не подумав, рассказываю и о часах, которые так понравились Кортни. Потом до меня доходит.

– А что ты вообще предлагаешь? – спрашиваю я. Выражение лица у меня, наверное, сейчас очень глупое.

– Не притворяйся дурочкой, малыш, – возбужденно говорит Джастин. – Мы просто провернем два дела одновременно! – он хватает меня за коленку. – Ограбим ее, и ты продолжишь пытаться освободить своего отца из тюрьмы.

– Ничего не выйдет. Я только что узнала, что она беременна.

– Ты шутишь, что ли? Быть не может, – высказывает он, потом смотрит на меня и понимает, что я совсем не шучу. – Она правда беременна?

– Ага. Она мне только что сказала, – отвечаю я. – Слишком рискованно ее грабить. Я не хочу, чтобы на моей совести было нападение на беременную женщину.

– Нам необязательно ее вообще трогать, – отмечает он и задумчиво постукивает пальцем по подбородку. – У нее в доме есть камеры?

– Лично я не видела. Не думаю, что они ей нужны. Она редко выходит из дома.

– Тебе стоит начать обращать на такие вещи внимание, – советует мне Джастин, указывая на собственные глаза и уши. – Держи ухо востро. И начни делать заметки. Какая у нее фамилия?

– Коберн. Но я уже искала ее в интернете, у нее нет никаких соцсетей. Даже на странице ее факультета практически ничего не написано.

– Элизабет, нам нужно постараться. Ты хочешь новый телефон? Денег? – он прихлопывает в ладони. – Одежду для нашего ребенка?

– Это просто низко, – я бросаю на него сердитый взгляд. – Мы оба понимаем, что ты на себя эту ответственность брать не хочешь.