Джастин даже не спорит – сложно поспорить с правдой.

– Ты не хочешь отомстить этой гадюке? – изрекает он, и в его словах сквозит горечь. – Это из-за нее у тебя нет ни отца, ни матери. Ты никогда не думала, что если бы вокруг этого дела не было столько шумихи, твоя мать не наложила бы на себя руки?

Поверить не могу, что Джастин это сказал.

Конечно, иногда я думала об этом. Иногда даже кричала.

Но никто никогда не говорил мне этого прямо в лицо.

– Посмотри на меня, – говорю я Джастину и наклоняюсь, чтобы заглянуть ему прямо в глаза. Его слова ранили меня в самое сердце. – Меня очень пугает мысль о ребенке.

– Я знаю. Меня тоже.

Я с размаху отвешиваю ему пощечину.

– Но даже не смей говорить со мной о Катрине в таком тоне. Ты меня понял?

– Да, – шепчет он. – Я не хотел тебя обидеть.

– Меня не волнует, что ты собрался делать с гребаной Шарлоттой Коберн, но даже не смей использовать против меня мою же семью. Не смей пытаться заставить меня сделать что-нибудь якобы ради них. Я беременна из-за тебя. Ты трахал Кортни Керр – думаешь, я не знаю?

– Я этого не делал. Я бы никогда так с тобой не поступил.

Я чувствую на лице его теплое дыхание.

– Отправь мальчишек в постель, – приказываю я, – и скажи им, что больше они тебя не увидят.

– Элизабет, ты не можешь…

– Еще как могу.

Мне и так бесконечно приходится выслушивать от взрослых кучу лжи и недомолвок. От тех самых людей, которые вроде как должны нести за меня ответственность.

Я думаю о Шарлотте, которая беззастенчиво лжет мне прямо в лицо. Заявляет, что ее трагическое падение с лестницы было виной моего отца, а не ее собственной.

И о своем отце, хроническом алкоголике, избивавшем свою жену. Абсолютнейший гандибобер с этими его пустыми обещаниями возродить нашу семью.

Но Джастин ведь совсем не такой. Как он мог? Почему?

Я никогда не думала, что однажды он станет одним из них.

Он был центром моей вселенной – единственной причиной, по которой я действительно хотела как-то выбраться из всего этого дерьма. А стал кратером, в который я упала. Беспросветной депрессией, в которую скатилась моя жизнь.

Я даже смотреть на него не могу. Просто отступаю назад и поворачиваюсь лицом к стене. Джастин пытается возражать, что-то говорит мне, но в конце концов замолкает. Я чувствую легкое прикосновение к плечу, а затем его шаги удаляются в сторону комнаты мальчишек.

Я не в силах больше держаться на ногах, так что делаю лучшее, что вообще могу сделать в такой ситуации, – ложусь на пол, прижимаю к лицу подушку и отключаюсь. Я отрешаюсь от звука бормочущего телевизора, от голоса Джастина, читающего мальчишкам сказку на ночь, от дикого, гортанного воя рыдающей девушки.

Джастин входит в гостиную и вырывает из моих рук подушку. И только сейчас, когда он с ужасом смотрит на меня, я понимаю – этот вой издавала я сама.

Шарлотта

На выходных меня захватывает идея разжиться чем-нибудь для благоустройства дома. Он, конечно, сравнительно новый, но я все равно люблю прочесывать блошиные рынки и антикварные магазинчики в поисках ламп Тиффани или тарелок, идеально сочетающихся со стилем кухни.

Мой антиквар работает на другом конце города – туда я и еду. Сегодня я копаюсь в старинных книгах – хочу подобрать несколько первых книжных изданий в детскую. Когда я возвращаюсь домой, то вижу в гараже машину Ноя.

Странно.

Я проверяю телефон – может, он мне звонил, а я не заметила? Но нет ни пропущенных звонков, ни сообщений.

Я открываю дверь с озадаченным видом. Раньше Ной всегда говорил, когда будет дома.

– Что это? – спрашивает Ной откуда-то сверху. Я испуганно вздрагиваю. Задираю голову, встречаюсь с ним взглядом.

– Ты о чем?

– Вот это мое фото на стене.

– Я перевесила некоторые фотографии, – объясняю я, а потом хихикаю: – Что, не нравится, каким молодым ты на ней выглядишь?

– Воспоминания давно забытых времен, – качает головой Ной. – Чарли, нам нужно поговорить.

– Может, ты хотя бы поцелуешь меня сначала? – поддразниваю его я.

– В этом и проблема. Мне пора бежать, иначе я опоздаю на самолет.

– Так ты не останешься? – изумляюсь я, но все же стараюсь скрыть разочарование. – Я думала, мы немного побудем вместе до того…

– Не могу, – прерывает меня Ной, хватаясь за чемодан. – Я уже собрался.

– Да ты даже вещи не успел распаковать, – отмечаю я и киваю на его дорожную сумку. – Ной, тебе нужна хотя бы свежая одежда.

– Сейчас вернусь, – говорит Ной и раздраженно вздыхает. Когда он злится, его глаза из ореховых становятся зелеными. – Нужно зарядку взять.

Я остаюсь стоять в дверях, не сводя с Ноя взгляда. Узел на галстуке у него ослаб, трехдневная щетина делает его старше – и придает какой-то изможденный вид.

А еще я знаю – если он пытается отдалиться от нас, от наших отношений, значит, что-то его беспокоит. Или кто-то.

Я стискиваю зубы. Он ведь не общался с Лорен?

Ной наконец спускается по лестнице, и я скрещиваю руки на груди.

– Как надолго ты уезжаешь? – спрашиваю я, стараясь. чтобы мой голос звучал бодро, но он начинает дрожать, как только я протягиваю руку, чтобы коснуться щеки Ноя.

– Ты правда хочешь знать? – осведомляется Ной, вкладывает мне в ладонь ключи от своей машины, да так и замирает, держа мою руку в своей. – Об этом я и хочу с тобой поговорить.

– Нет. Не хочу.

– Меня повысили, – начинает он, устало потирая глаза. Я вижу, что он тоже расстроен. – Невыносимо быть так далеко отсюда, когда я тебе нужен. Я смертельно от всего этого устал, – вздыхает Ной. – Пока не закроем сделку, я еще смогу приезжать на пару дней. Но потом – мне придется уехать месяца на три, может, даже на полгода. Как минимум.

Он останавливается перед зеркалом, чтобы поправить сбившийся галстук.

– Что? – Я чувствую, как кровь отливает от лица. – Ты же несерьезно?

– Сейчас мы занимаемся огромным конгломератом. Может, в процессе меня переведут в Нью-Йорк, но это максимум.

Ной ставит свою сумку для ноутбука поверх чемодана, а затем ласково берет меня за руку.

– Пока ты не сказала, что беременна, я хотел предложить тебе поехать со мной, Чарли. Это чудесная новость, правда, просто время… Время не самое подходящее. У нас часто так бывает. Я понимаю, что ты не можешь поехать в Японию, когда беременна.

– Ты хотел, чтобы я поехала с тобой? – удивляюсь я. Ной кивает.