– Ага, рассказывайте мне… – хмыкнула соседка. – Видела ятаких покупательниц! А почему он, директор тот, Аверьянов, кажется, фамилияего, книжки по вечерам продавал, когда сотрудников никого не было? Всех домойраспустит, а сам сидит, ждет. И вот она прибежит, Лариса, какое-то время тампобудет, а потом они выйдут, сядут в его машину – и едут куда-то вместе. Небосьдомой ее вез и после сам домой ехал. К жене. Я так думаю, он тоже семейныйчеловек был, вот и встречались у него на работе.

– Странно, что Лариса с вами там никогда не столкнулась, –сказала Алена недоверчиво.

– Почему не столкнулась? – торжествующе хмыкнула соседка. –Столкнулась! И тоже объяснила, как вы: мол, я за книжечкой прибежала, здесьподешевше. Но уж больше я ее там после той встречи не видела. Небось решила нерисковать – вдруг я мужу проболтаюсь?

– А вы проболтались? – насторожилась Алена.

– Да вы что! – От возмущения рыжая тетенька поднялась еще надве ступеньки, чтобы вовсе возвыситься над Аленой. – Да как это можно! Разве ясама молодая не была? Чай, понимаю все наше, женское. Ведь и нам счастьяхочется. Отчего жене не погулять, коли муж гуляет?

– А что, Алексей гулял?

– Ну, я погляжу, и дружба у вас была! – хихикнула еесобеседница. – Что же это за дружба, когда вы ничего о друзьях не знаете?Гулял, спрашиваете? Да вы покажите мне такого мужика, который от жены негуляет!

– Так это – философия… Это – вообще… – хмыкнула Алена. – Ачто-то конкретное вы знаете?

– Ну, за ноги я его не держала, – с сожалением призналасоседка. – Но по вечерам его вечно дома не было. Зажигал небось где-нибудь, какнынче молодые говорят. Вот Лариса и пользовалась свободой. А это никуда негодное дело, когда у женщины свобода! Ее надо вот как в кулаке держать, тогда вдоме будет мир и лад!

И тетенька потрясла перед Алениным носом крепко стиснутымкулаком.

Что ж, очень может быть, она и права…

А также очень может быть, что и нет!

– Бог с ней, со свободой, – нетерпеливо сказала Алена. – Ночто же, получается, Алексей сейчас в тюрьме? А вы говорили, он квартиру купил…

– Ну да, купил, – кивнула соседка. – Только с чего вы взяли,что он в тюрьме? Я его на днях в Нижегородском универсаме видела, он рыбунарезанную брал… такую… Как это называется, когда рыбу нарезанную продают?

– Стейки?

– Во-во. Их и брал. Так и с чего ему в тюрьме-то быть?!

– Так за убийство… – робко напомнила Алена. – Вы ж самиговорили: убил жену из ревности…

– Но ведь я никому не сказала, что у Ларисы любовник был! –возмущенно воззрилась на нее тетенька. – Что у Алексея поводы были – ни-ни, нисловечком не обмолвилась. И про скандалы их – ни-ни!

Вот так вот, Алексей Сергеевич! Вы думали, соседка васгрязью поливать станет? Зря думали! Ошиблись в человечестве!

– А почему вы промолчали? – с любопытством посмотрела на нееАлена.

– А меня никто не спрашивал, – обиженно пробормоталасоседка. – Спросили: видели гражданина Стахеева в тот день, когда умерла егожена? Вот я и говорю: как я могла видеть, если в тот день первый раз ездила всад, поглядеть, как там после зимы, не взломали домик, не покрали ли чего? Аони, милиция то есть, мне: тогда к вам нет вопросов, до свидания. И ушли.Конечно, если бы меня конкретно спросили, я б им много чего могла рассказать, атак… не хотите – ну и не надо! Я повернулась и уехала к сестре в деревню,сестра у меня заболела. Думаю: надо вам – вы меня там найдете, в интересахследствия. А вернулась через неделю, смотрю, уже никакого следствия, ужеЛарисину смерть как от несчастного случая признали. Якобы нашлись люди, которыевидели, во сколько Алексей Сергеевич вернулся, а Лариса, дескать, раньше тоговремени померла. И якобы он никак не мог ее убить, потому что у него алиби. Нучто ж, охота вам верить, так верьте, что в подвалах нечастные случаи сами собойбывают. А я знаю: подвал вам не переезд железнодорожный, не проезжая частьулицы и не стройка, к примеру. Убийство, говорю же, убийство было! Убийство изревности!

И рассказчица сердито поджала губы.

– Но ведь какие-то люди видели, когда вернулся Алексей, –робко пробормотала Алена. – Как же он мог на час раньше убить Ларису?

Рыжая тетенька пожала плечами:

– Я и не говорю, что он сам ее убил.

– Как не говорите? Вы только что так и говорили! С этого унас и разговор начался, что он ее в подвале подстерег и набросился…

– Да вы что?! – Собеседница уставилась на Алену, как наненормальную. – Как же он мог, если только через час пришел? Ясно же: он кЛарисе подослал наемного убийцу! Киллера!

После этих слов Алена молча повернулась и выскочила вон.

– Погодите, вы куда?! – почти испуганно крикнула рыжаятетенька. – Я ж вам еще адрес не сказала! Новый адрес, где Алексей теперьживет!

Но Алена уже бежала со всех ног по двору.

Кретинство какое… Сколько времени зря потеряла! Тоже, нашлачему радоваться – знакомству с очередной сумасшедшей! Нет, только в детективныхроманах такое бывает, чтобы чрезмерно словоохотливые сплетницы, РС всякие,«разговорчивые соседки», оказались носителями необычайно ценной и единственнонужной информации. На самом же деле они жутко осложняют жизнь своимпустозвонством. Подальше от них, подальше!

И поскорей, не то Алена опоздает на встречу с Алексеем!

Москва – Нижний Новгород, 1880 год,

из писем Антонины Карамзиной

«Ну вот, Николашка, теперь самое время прочесть мою лекцию,вернее, узнать, что я предлагала мэтру. Повторяю еще раз: я убеждена, чтотаинственные знаки на ковре-самолете должны быть символами полета. Кто знает,может быть, именно они способны были поднять в воздух волшебный ковер?