А вы не хотите к

нему присоединиться?

Молодой человек в джинсовом костюме стоял и смотрел на трон.В руках у него было множество свертков с подарками. Когда человек обернулся, онувидел, что это Винни Мэйсон.

– Винни! – воскликнул он.

Винни улыбнулся и слегка покраснел, словно его застали закаким-то не вполне пристойным занятием. – Привет, Барт, – сказал он и подошелпоближе. О процедуре рукопожатия беспокоиться не приходилось – у обоих рукибыли заняты свертками.

– Покупаешь рождественские подарки? – спросил он у Винни.

– Да. – Винни смущенно хихикнул. – В субботу я приводил сюдаШэрон и Бобби – Бобби это моя дочь, Роберта, ей сейчас три – походить,посмотреть. А еще мы хотели сфотографировать ее с Санта-Клаусом. Знаешь, у нихздесь по субботам работает фотограф – и недорого берет, всего доллар. Но Боббини за что не захотела сниматься. Все глаза себе выплакала. Шэрон даже немногорасстроилась.

– Ну, в конце концов, для нее это пока просто странныймужчина с бородой. Малыши иногда пугаются. Может быть, на следующий год онасама к нему побежит.

– Может быть. – Винни коротко улыбнулся. Он улыбнулся ему вответ, думая о том, насколько же проще стало ему разговаривать с Винни. Емузахотелось сказать Винни, чтобы он не слишком-то его ненавидел, что ему ужасножаль, если он как-то подвел Винни, испортил ему карьеру и все такое. – Скажи,Винни, чем ты сейчас занимаешься?

Винни просиял.

– Ты даже не поверишь, настолько это здорово. Я работаюменеджером кинотеатра. А к следующему лету у меня в подчинении будут еще три.

– «Медиа Ассошиейтс»? – Это была одна из компаний, входившихв состав корпорации.

– Точно. Мы являемся составной частью прокатной сети«Синемейт». Они присылают нам фильмы. Самые интересные, самые кассовые.Кинотеатр «Вестфолл» у меня в руках. До последней уборщицы.

– Большие перспективы, разумеется?

– Да, следующим летом под мое начало перейдут «Кинотеатр-1»и «Кинотеатр-11». А потом еще и драйв-ин в Биконе – он тоже отойдет мне. Онзаколебался. – Винни, может быть, я сую нос не в свое дело, но если так – скажимне об этом и я замолчу. Но если ребята из «Синемейта» сами отбирают иприсылают все фильмы, то чем же ты тогда занимаешься?

– Ну, во-первых, конечно, слежу за выручкой. Потом заказываютовары для буфета. Можешь себе представить, что одна стойка с конфетами, еслизнать, куда ее поставить, может окупить стоимость проката фильмокопии? Ну,потом, конечно, контролирую текущий ремонт и эксплуатационные расходы. Крометого… – Он словно вырос на пару дюймов. -…нанимаю людей на работу и увольняюих. Так что, сам видишь, дел по горло. Шэрон нравится моя новая работа, потомучто она заядлая киноманка. Она просто с ума сходит по Полу Ньюмену и КлинтуИствуду. Мне тоже нравится новое место. Раньше я получал девять тысяч в год, асейчас – одиннадцать тысяч пятьсот. По-моему, есть разница.

Он окинул Винни скучающим взглядом, раздумывая, стоит литратить на него слова. Вот, стало быть, какова оказалась награда Орднера. Умнаясобачка, хорошая. На тебе вкусную косточку.

– Вылезай из этого дерьма, Винни, – сказал он. – И чемскорее ты это сделаешь, тем лучше.

– О чем ты, Барт? – На лбу у Винни появились морщинкиискреннего непонимания.

– Скажи, Винни, ты знаешь, что обозначает слово «шестерка»?

– Конечно, это такая цифра…

– Нет, подожди, я тебя о другом спрашиваю.

– Боюсь, что я тебя не понимаю, Барт.

– Так вот, шестерка – это ты. Белый воротничок. Мальчик напобегушках. Талантливый подчиненный, гордость всей конторы. Принеси кофе,сбегай за сигаретами, отсоси член. Теперь понял, сынок?

– Что ты несешь, Барт. Я хочу сказать…

– А я хочу сказать, что Стив Орднер перекинулся парой словпо поводу твоего особого случая с другими членами совета директоров – покрайней мере, с теми, кто обладает влиянием. И он сказал им: послушайте, парни,нам надо решить, что делать с Винни Мэйсоном, тут деликатный такой случай. Онпредупредил нас, что Барт Доуз лепит горбатого. Правда, у него не хватилосиленок поднять такую тревогу, чтобы мы успели помешать этому говнюку послатьпод откос нашу прачечную, но мы все равно ему что-то должны. Конечно, мы неможем доверить ему хоть сколько-нибудь ответственный пост… Кстати, ты знаешь,почему так, а, Винни?

Винни наградил его негодующим взглядом. – Я знаю, что ябольше не обязан жрать твое дерьмо, Барт. Вот это я знаю твердо.

Он внимательно посмотрел на Винни. – Да пойми ты, я необосрать тебя пытаюсь. То, что ты делаешь, для меня уже не имеет никакогозначения. Но, Господи ты Боже мой, Винни, ты же молодой парень. Я не хочу,чтобы ты подставлял свою задницу этому ублюдку. Работа, которую ты получил,сейчас тебе кажется лакомым куском, но пройдут годы, и она станет хуже горькойредьки. Самое ответственное решение, которое тебе предстоит принять за всю своюжизнь, – это куда поставить стойку с «Милки-Уэем». А уж Орднер проследит, чтобтак оно и было вовеки. Во всяком случае, пока ты будешь работать в этойкорпорации.

Дух предрождественского веселья (если это, конечно, был он)покинул Винни окончательно и бесповоротно. Пальцы его впились в свертки, едване прорывая праздничную оберточную бумагу, а глаза его потемнели отнегодования. Готовый портрет молодого человека, который, весело посвистывая,выходит из дома, предвкушая вечернее многообещающее свидание, и обнаруживает,что кто-то проколол все четыре колеса у его новой спортивной машины.

Кроме того, он меня не слушает. Я могу перед ним хоть в пляспуститься, он все равно не поверит ни одному моему слову.

– Вышло так, что ты поступил благоразумно, ответственно, –продолжал он. – Уж не знаю, что люди сейчас обо мне говорят…

– Я тебе могу об этом сказать. Они говорят, что ты –сумасшедший, Барт, – произнес Винни тонким, враждебным голосом.

– Пусть говорят, что хотят. Речь сейчас не о том. Сталобыть, ты поступил правильно. Но в то же время ты совершил ошибку. Тыпроговорился и заложил своего непосредственного начальника. А людям, которые неумеют держать язык за зубами, ответственных постов не поручают. Даже если ониимели право проговориться, даже если они обязаны были сделать это, чтобы непострадала корпорация. Эти парни на сороковом этаже, Винни, они как доктора. Иим не нравятся люди, которые болтают лишнее, точно так же как докторам вряд липонравится интерн, который будет трепать языком о докторе, запоровшем сложнуюоперацию из-за того, что выпил слишком много коктейлей за ленчем.

– Непонятно, откуда у тебя такое желание отравить мне жизнь?– спросил Винни. – Я ведь больше на тебя не работаю, Барт. Отправляйся-ка тытравить своим ядом кого-нибудь другого.