За дверью была темнота, и из этой темноты, испугав женщин,появился щуплый невысокий юноша, почти подросток, с электрическим фонариком вруках.

— Привет, Таракан! — Шоша шагнул навстречухуденькому айсору. — Вот это та старуха, про которую я говорил!

— Что, правда, что ли, она по-ассирийски может?

Тетя Вася разразилась длинной звучной фразой на гортанномязыке, и Таракан уставился на нее с нескрываемым уважением.

— Ладно, пошли, покажу эту дорогу!

Он шагнул в темноту. Надежда двинулась следом, поддерживаяпод руку тетю Васю.

— Что ты меня за руку ведешь, как слабосильную? —возмутилась та, но тут же споткнулась об огромный булыжник, чуть не свалилась ивсем своим весом оперлась о Надеждино плечо.

— Нет уж, тетя Вася, — Надежда еще крепче ухватиластаруху за руку, — лучше уж мы будем друг за друга держаться, а то неровен час переломаем ноги в темноте!

Сначала они шли довольно ровным коридором, пол которого былвымощен крупными каменными плитами, потом этот коридор пошел под уклон.Становилось все холоднее, и когда свет фонаря падал на стены, было видно, чтопо ним стекают капли воды. На низком своде виднелись белесые подтеки плесени.

Наклонный коридор повернул под углом к прежнему направлению,и Таракан, обернувшись, негромким голосом, который от темноты и сыростиокружающего показался Надежде каким-то замогильным, предупредил:

— Осторожно, впереди будут ступеньки.

Действительно, коридор превратился в каменную лестницу,сначала довольно пологую, с широкими ступенями. Потом лестница стала круче.Надежда тяжело вздыхала и с уважением поглядывала на тетю Васю, котораямужественно шагала вперед, не показывая никаких признаков слабости илиутомления.

Наконец крутой спуск прекратился, и вся компания оказалась вбольшом квадратном каменном помещении вроде просторного погреба. Под ногамиНадежды вдруг раздался писк, и она с ужасом почувствовала, что наступила начто-то мягкое и живое.

Надежда Николаевна Лебедева, решительная и неглупая женщинасредних лет, не выносила крыс. Если уж говорить начистоту и называть вещисвоими именами, она их панически боялась. Мышей она тоже боялась, но не дотакой степени. Муж Надежды Сан Саныч хорошо знал о ее сложных взаимоотношенияхс мелкими грызунами и утверждал, что при встрече с ними Надежда издает визгсовершенно особенного тембра, который невозможно перепутать ни с каким другимзвуком. Поэтому, услышав такой визг, он обычно не торопился на помощь жене,зная, что ничего слишком опасного не произошло, — просто Надежда нос кносу повстречалась с малюсеньким мышонком.

Например, однажды, приехав после длительного перерыва намамину дачу, она увидела очень симпатичную мышку, деловито вылезающую изсахарницы. Престарелая соседка по даче Ксения Никодимовна, которая прилеглавздремнуть после обеда, проснулась в ужасе: спросонья старушка решила, чтослышит сигнал воздушной тревоги.

Справедливости ради следует отметить, что так безобразноНадежда Николаевна вела себя только в отсутствие кота Бейсика.

Во-первых, мыши во время пребывания на даче кота вели себяскромно и вообще покидали дом — переселялись на летние квартиры в поле, аво-вторых, из воспитательных соображений Надежде следовало перед котом держатьфасон и не показывать своей слабости.

При таком отношении к мышам нетрудно представить себе, чтопочувствовала Надежда, когда она поняла, что подвал, в который привел их СлаваТаракан, кишмя кишит огромными крысами. Она готова была оглушительно завизжать,но случайный отсвет от фонарика упал на решительное, монументальное лицо тетиВаси. Надежда представила себе, каким презрением обольет ее старуха, еслиуслышит знаменитый оглушительный визг.., и сдержалась.

— Вы их ногами, ногами отгоняйте, — посоветовалТаракан, обернувшись к женщинам, — они не очень кусачие.

— Что я, крыс, что ли, не видела! — дрожащимголосом ответила Надежда и удостоилась благосклонного взгляда тети Васи.

По ноге пробежали когтистые лапки, но, раз проявив мужество,нужно было держаться и дальше. Надежда отбросила ногой серую зверюгу, сжала ототвращения зубы и решительно устремилась вперед, за пятном света.

Коридор снова пошел под уклон, своды стали ниже, так что приходилосьидти согнувшись. Повернули налево, преодолели еще несколько ступенек, о которыхСлава Таракан предупредил заранее, и наконец он повернулся к своим спутникам,прижал палец к губам и сказал вполголоса:

— Теперь уже скоро, — и нырнул куда-то в темноту.

— Еще немножко, — шепотом подбадривал Шоша, лучего фонарика едва мерцал.

Славка неслышно пробирался где-то далеко впереди, в темнотеон видел как кошка, дополнительный свет ему не требовался. Свернули направо,причем по ноге Надежды снова пробежала крыса. Она едва сдержала крик ужаса,тетя Вася же и бровью не повела. Наконец Шоша остановился. Славка уже делалчто-то со стеной, казавшейся Надежде совершенно глухой. Однако оказалось, чтоСлавка отвинчивает большой железный лист, который закрывал прямоугольноеотверстие в стене, очевидно, раньше это было окно. Хотя совершенно непонятно,для чего было устраивать окно в подвале.

Винты поддавались легко, Славка еще раньше налил в них такойспециальной жидкости, которую автомобилисты возят с собой на всякий пожарныйслучай: если проколешь колесо и придется менять его под дождем или на морозе,не нужно чертыхаться и поминать матушку — полить на винты такой жидкости, и всямноголетняя ржавчина сойдет очень быстро.

— Теперь, — шепотом приказал Шоша, — быстропролезайте в это окно. Старуху я поддержу, а вы сами сможете?

— Уж как-нибудь, — обиделась Надежда, — естьеще силы...

Они оказались в большом, просторном коридоре. От основногопространства коридора дыру в стене закрывал еще деревянный шит, одному Богуизвестно для чего он там стоял. Никому, кроме Славки, не пришло в головузаглянуть за щит и обнаружить там окно, забранное железом. Потолки в коридоребыли сводчатые, как почти во всяком подвале. Коридор был чисто выметен, стеныкирпичной кладки сухие.

В коридор выходило несколько плотно закрытых дверей.

— Сейчас здесь никого нет, — шепотом докладывалШоша, — жрец со своими приближенными уехали на дело. Вернутся толькоутром, тогда и все соберутся, на богослужение. Богине поклоняться будем. —Он криво улыбнулся.

Славка в это время кое-как закрепил железный лист, чтобыничей нескромный взгляд не заметил их вторжения.

— Хранилище там! — махнул рукой Шоша, и они пошлик самой дальней двери.

Дверь была заперта, но умелец Славка сделал что-то с замком,и дверь отворилась.

Большой подвальный зал, стены его тонули в тени. Впротивоположном конце от входа был установлен импровизированный алтарь, рядом —погасшая сейчас жаровня. В углублении в стене стояла золотая статуэткальвиноголовой богини Ламашту.