Подумал про Олега, собрался в луч и, пронизав планету попрямой, очутился в комнате, сперва невидимый, а когда убедился, что женщины всееще обследуют громадный домище, на этот раз забрались в подвалы, воплотился впрежнем облике и в том же кресле.

— Над чем морщим лоб? — поинтересовался он. Олеготмахнулся:

— Пытаюсь представить себе существо более высокогокласса, чем млекопитающее.

Мрак удивился:

— Зачем? Даже умники представляют иные цивилизации то вличинах разумных ящеров, то насекомых, а кто и вовсе в виде интеллигентнойплесени!

— Разве то умники, — буркнул Олег. — Сампонимаешь, какие то умники. Но если предположить, что разум возник не вмлекопитающем, а ждал, когда млекопитающее перейдет в следующий класс?..

Мрак задумался, хохотнул несколько обескураженно:

— Знаешь, такое вообще вообразить невозможно. Потому ивоображают всяких там разумных динозавров или мудрых муравьев. Млекопитающемуследующий класс понять не легче, чем ящерице человека. Да что там ящерица, насне может понять даже такое близкое нам и живущее рядом такое же млекопитающее,как кошка или собака!

— Вернее, — сказал Олег напряженно, — онинаши действия понимают и истолковывают по-своему, в меру своего понимания. Всеостальное — . Согласен?

— Согласен, — сказал Мрак уже настороженно, —это к чему клонишь?

— Точно так же неисповедимы для нас и действия существаболее высокого порядка. Более высокого даже не по интеллекту, а просто поступени эволюции, по следующему классу. А мы истолковывали и все ещеистолковываем его поступки так, как, скажем, истолковывает верный и любящий песдействия человека, что непонятно зачем просиживает перед ящиком, где иногдамелькают световые пятна, который передвигается по их общей просторнейшей конуреи что-то делает, говорит, совершает абсолютно непонятное… Но ведь и собакакак-то объясняет для себя его движения! Мы в отличие от пса наивно уверены,что, так что самонадеянно беремся истолковывать действия Творца, но самипонимаем, что истолковываем в меру своей песьей… словом, в свою меру. Мы стобой видели Край Мира, мы зрели богов и даже воевали с ними, иногдапользовались магией и вещами, мгновенно переносились с одного конца света надругой, в смысле — с одного конца небольшой территории на планете Земля надругой, все это казалось и было чудом… но что было на самом деле? Мрак снеудовольствием пожал плечами.

— Вряд ли узнаем. Да и зачем?.. Ты стал этим… как его,медиевистом? Специалистом по мокрой подписи?

Олег кивнул:

— Да, надо смотреть вперед. Знаешь, пока ты фанфаронилв море, да видел я, видел!.. я тут пораскинул мозгами… в самом прямом смысле,охватив разом как все наши информарии, так и тот сундучок с золотыми пиастрами,что мы утащили… ну, я утащил из сгоревшего муравейника безукоризненныхкрасавцев. Странные, поверишь ли, идеи начинают ломиться в голову… А над всемиэта гениальная фраза:, а ведь написал ее человек еще когда! Если не ошибаюсь,тогдашний канцлер? Умом, не все удается понять в этом мире, особенно — вмироустройстве. И вообще я уперся в то, что отрицал, против чего боролся всюжизнь, а она у меня весьма и весьма долгая, хотя в сравнении не только с жизньюзвезд, но даже с секвойями — короткая…

Говорил он убито, с поникшей головой, Мрак не верил глазам,переспросил:

— Эт ты о чем, дорогой товарисч?

Олег тряхнул головой, посмотрел несколько виновато.

— Я?.. О чем?.. Прости, Мрак. Это я о другом вовсе.Меня тоже выводит из себя это чувство долга, как ты его называешь. У меня,правда, для этого состояния другой термин или определение, но не в названиисуть…

— А в чем?

— Что мы, — сказал Олег зло, — как дваакадемика, которых послали пасти и стеречь овец!.. Думаешь, меня не злит, чтоработаем пастухами, вместо того чтобы с нашими возможностями… эх, молчу!.. Тызаметил, что при нашем нынешнем мышлении, когда есть мгновенный доступ ко всейинформации в мире, само сознание становится быстрым, хаотичным, но этохаотичность многоцветья, мысль в ней не теряется, напротив — быстрее отыскиваеткирпичики для собственной конструкции?

Мрак кивнул.

— Это не только у нас. У всех, кто подключен кИнтернету и пользуется им постоянно. Не так резко, как у нас, ессно, но общиесверхконструкции размываются, я имею в виду жесткие рамки наций, кланов,религий, зато создаются микронации байкеров, баймеров, любителей кошек… ВРоссии, к примеру, именно Интернет угробил православие, в нем только немногиестарушки, не имеющие информации о других религиях, верах, вообще о другойжизни.

Олег буркнул:

— Да, на карте мира сейчас только три цивилизации.Исламская, Индийская и Европейская.

Мрак спросил скептически:

— А Китай?

— Китай, — ответил Олег хмуро, — это вообщедругое человечество. Сужу по их поведению. Эх, Мрак, всегда ты сбиваешь меня скакой-нибудь самой-самой мысли! Что у тебя за способность такая: приходить всамый важный момент и все рушить?

— Во мне твое спасение от сумасшествия, —авторитетно заявил Мрак. Поинтересовался с живостью: — А о чем мыслил?

— Да пришла в голову идея… Нет, сперва долгопреследовало ощущение, что я существую не только сейчас, но и в будущем, причемсуществую не пунктирно, а я как бы размазан по всем годам и столетиям,тысячелетиям, везде я есть непрерывно, непрерывный, но в данный момент лазерныйлучик считывающего дисковода скользит именно вот тут, и потому я здесь, хотямоя дорожка тянется дальше, дальше, а я на ней везде, более полный и цельный,чем сейчас…

Мрак вздрогнул, обычно невозмутимый и сдержанный Олег созлостью грохнул кулаком по столу. Посуда взлетела в воздух, Мрак поспешноперестроил в ней атомные решетки, все исчезло.

— Ты даешь…

— Я знаю, — выкрикнул Олег, — знаю, знаю, чтосуществую там в будущем! Что там вот сейчас что-то делаю, думаю, чувствую, нопочему иду пунктирно вот только здесь, в этом времени, не могу перескочить, немогу заглянуть? Что это, таково условие игры?

Мрак обогнул стол, похлопал по плечу.

— Теперь понятно, почему являюсь в такие вот твоиозарения? Я твоя трезвость, а ты сейчас — белая горячка. Пока ты снова не наделвериги и не пошел по дорогам искать истину, автостопом, наверное, я тебе иговорю: ты, дядя, не академик щас, а пастух, стадо у нас с тобой дурное,драчливое, то и дело норовит то в реке утопиться, то в пропасть спрыгнуть, тогадкой травы обожраться. И пока не выведем в чистые поля и не передадим в рукидругих пастухов, настоящих, что пасти умеют хорошо и терпеливо, то никакие мыпока не академики, академиками будем в своих краях, а здесь, в подшефномзахудалом колхозе… сам знаешь, кто мы есть.

Олег вздохнул, потер ладонями лицо. Взгляд его упал за окно,на газон, Мрак видел, как зеленые глаза потемнели в недовольстве.