Каше он дал пятьсот и пятьсот взял себе. Он решил, так будетсправедливо и педагогично. Гундос заслужил свою награду, а у Каши должен бытьхороший стимул.

Потом экзамен прошел и Каша. На троечку. Ему пришлось ещесложнее. Сквозняк приказал замочить ребенка двенадцати лет, девочку. Квартираопять попалась небедная. Каша получил большую долю и быстро утешился. Он ведьименно этого хотел, шляясь в тоске по тихому Подольску, трясясь в переполненныхэлектричках и дежуря в ночных московских подворотнях. Он хотел денег, сразу имного. Вот и получил. Если оставлять свидетелей, даже маленьких, оглянуться неуспеешь – сядешь. Тогда кайф кончится очень быстро.

Потом новые члены бригады проходили обязательный экзамен.Они по-разному переступали через самих себя. Кто-то ломался, их потомприходилось убирать, в назидание другим и для безопасности. Тоже ведьсвидетели.

Сквозняк называл это естественным отбором, бригада в итогесколотилась совсем небольшая, но крепкая, надежная, с железной дисциплиной.

Третьим вошел в бригаду Чирик, Вася Чиркин, москвич,двоюродный брат Каши. Он работал грузчиком на макаронной фабрике в Сокольникахи мечтал о лучшей жизни. Экзамен он проходил тяжелее, чем Гундос и Каша. Нопрошел все-таки.

В квартире было трое, дед с бабкой и пацан десяти лет…

– А теперь мочи его. Ну! Сквозняк не держал в руках никакогооружия, он просто смотрел в глаза белобрысому длинному Чирику.

– Я не могу… Это, слышь, он же маленький совсем. Не скажетничего.

– А если скажет? И мы все из-за этого погорим? – Сквознякговорил спокойно и рассудительно, словно объяснял нерадивому ученику, какправильно решить задачку.

– Не могу я… – Чирик чуть не плакал. Сквозняк смотрел нанего холодными насмешливыми глазами. Ему было интересно, сможет в конце концовили нет. Именно это было ему интереснее всего, именно это доставляло кайф –наблюдать, как человек сам в себе переступает черту, за которой все можно.

Мальчишка был не такой уже и маленький. Десять лет. Такиевсе прекрасно понимают и запоминают. Только что он видел, как убивали его бабкуи деда. Дед сразу вырубился, когда примотали к стулу и залепили рот. Перед этимуспел сказать:

– Славика не трогайте… не трогайте… И вырубился. Однакосердце еще билось, и Гундос по приказу Сквозняка перерезал ему горло.

А старуха продолжала извиваться и мычать. Это раздражало.Вообще настроение было поганое. Оказалось, что брать в доме нечего. Кроместарого черно-белого телевизора и дюжины серебряных ложек, ничего. Верилось струдом. Слишком уж здесь чисто и красиво. Должно быть что-то еще.

– Ну, колись, бабка, где у тебя чулок с деньгами? Гундоснесильно вмазал старухе в челюсть. Сквозняк спиной чувствовал, как трясетсяЧирик. Ему поручено было крепко держать пацана, чтоб не рыпнулся. Чирик держали трясся. Сквозняк решил: не пройдет он экзамен, надо будет его убирать.Слабачок, кисель. И зачем полез в бригаду?

Десятилетнему Славе Кравченко казалось, что он смотритужастик по видику. В жизни так не бывает. Вот сейчас фильм кончится, можнобудет выйти на свежий воздух.

Славик любил ужастики. Родители не разрешали смотреть,бабушка с дедушкой – тем более. Но у них и видика не было, только черно-белыйтелевизор. И он смотрел редко, в гостях у кого-нибудь из одноклассников.

Славик сам не мог понять, почему ему нравится, когда наэкране оживает труп, с него капает вода, он медленно идет с выпученными глазамии растопыренными руками, а какая-нибудь симпатичная блондинка орет как резаная.А ты сидишь затаив дыхание, и тебе тоже хочется заорать: «Беги, дура! Ну беги!»Или вампир с длинными клыками спрыгивает с потолка прямо в постель. Спит себепарочка, обнявшись, и вдруг люстра начинает покачиваться, окно хлопает, воронавлетает, а потом бац – вампир. Или про маньяков: какое-нибудь мирное семействоужинает, им хорошо, спокойно, они шутят, едят спагетти – мама, папа, ребенок, ивдруг дверная ручка медленно поворачивается… Даже мурашки по спине. Вроде жуть,гадость, а все равно нравится.

Как-то мама одноклассника Сереги Берестова вошла в комнату,увидела, что они смотрят «Полуночного мертвеца», выключила на самом интересномместе, вытащила кассету и спросила:

– Вы можете мне объяснить, почему вы это смотрите? Ведь вампотом будут кошмары сниться. Есть лее хорошие фильмы.

– Мам, ну ты что? Дай досмотреть! – чуть не заплакал Серега.

– Объясни мне, зачем тебе это? – спокойно попросила мама –Объясни, сформулируй. Ты ведь разумный человек. Может, я пойму?

Они оба, Славик и Серега, задумались: а правда, почему такинтересно смотреть, как кого-то душат, режут, кровь пьют?

– Потому, что не тебя, а другого, и не в жизни, а понарошку,– сказал Серега.

– Потому, что очень страшно, но на самом деле – не правда, вжизни так не бывает, – добавил Славик. Серегина мама вздохнула и отдала имкассету, разрешила досмотреть классный ужастик. Они досмотрели и пошли во двориграть в футбол.

И вот сейчас все случилось почти как в ужастике. Бабушка,дедушка и Славик поужинали и легли спать. Все было очень хорошо, спокойно,обычный вечер сменился обычной ночью. И вдруг почему-то закричала бабушка,потом зажегся свет, и четверо людей непонятно откуда появились в комнате, гдеспал Славик. Он даже не испугался сначала. Они были живые, с виду вроденормальные. Ни на зомби, ни на вампиров не похожи. И только потом, когдабабушку с дедушкой стали бить, приматывать скотчем к стульям, а его схватили ипотная большая ладонь зажала ему рот, стало страшно. Очень страшно. Но всеравно не верилось, что это правда, все казалось – понарошку, как бы на экране.Вот сейчас войдет кто-нибудь взрослый, например Серегина мать, выключит видик,вытащит кассету, и все кончится.

Славик столько раз видел, как убивают На экране, но никогдане думал о смерти как о чем-то реальном, серьезном. Он был еще маленький, всегодесять лет. И время для него двигалось не так, как для взрослых, а совсемпо-другому.

Он знал, конечно, когда-нибудь, через много лет, бабушка идедушка станут очень старыми и умрут. Но это будет не скоро, это далеко отсегодняшней, такой уютной и привычной жизни. Даже дальше, чем вампир на экране…

Он не мог представить мир без бабушки с дедушкой, а без себясамого – тем более. Как это – его, Славика Кравченко, не будет? Он ведь такойреальный, с рыжеватым жестким ежиком волос, со свежей ссадиной на коленке –позавчера упал с брусьев на физкультуре, ободрал коленку о какой-то винт…

Когда в ужастике события развивались уж очень страшно,Славик закрывал глаза и пропускал самые кошмарные кадры. Вот и сейчас онзажмурился, чтобы не видеть, что делают с бабушкой и дедушкой. Он почти несомневался: как только откроет глаза, все кончится.