Он бился в чужих грубых руках, мычал зажатым ртом, пыталсяукусить потную ладонь, но сил у него было меньше, чем у здорового взрослогопарня, который держал. Конечно, Славик еще маленький, всего десять лет. Но этокончится когда-нибудь, это не правда, так не бывает!

До последней секунды Славик не мог поверить, что это правда.И даже чудовищная боль не заставила его поверить. Она была невероятной,нереальной и быстро кончилась, как кончается любой, самый душераздирающий ужастик.

Стало светло и легко. Грубые чужие руки разжались самисобой, остались где-то далеко, в своем страшном придуманном мире, где все – неправда. Десятилетний Славик совсем не удивился, когда понял, что на самом делесмерти вовсе нет. Он и так никогда в нее не верил.

– Здравствуй, Захар. Прости, что долго не приходил. Самвидишь, недосуг было. А у тебя здесь хорошо, птички поют, незабудки выросли.Устал я от беготни, а остановиться не могу. Знаешь, на кого я сейчас похож? Набелку в колесе. Крутится белочка, лапками перебирает, сначала медленно, потомвсе быстрее, быстрее, уже не видно ее, только рыжее пятно мелькает. Так вотбежит она, пока не помрет от разрыва сердца. Но у меня-то сердце крепкое. Явыдержу. Ладно, пойду воды налью, чтобы цветы не завяли.

Сквозняк встал с маленькой скамеечки и не спеша побрел поузкой аллее между кладбищенских оград. Вслед ему смотрел из фарфорового овала,впаянного в белый мрамор памятника, нестарый, совершенно лысый человек.

«Захаров Геннадий Борисович, 1928 – 1987» – было выбито золотымибуквами на белом мраморе.

Над Пятницким кладбищем кричали вороны, перебивая радостныйворобьиный щебет. На утреннем теплом солнце ярко светилась золотая маковкакладбищенского храма. Здесь десять лет назад отпевали вора в законе,легендарного Захара, убитого снайперской пулей. Сквозняк потом того снайперавычислил, выследил и кончил. Однако заказчик ускользнул.

Раз в году Сквозняк обязательно приходил на могилу, но не вдень рождения или смерти. Он не соблюдал памятных дат. Это могли вычислить,могли устроить засаду и взять его, тепленького, расслабленного от воспоминаний.

На Пятницкое кладбище он шел тогда, когда был на пределе. Изживых он ни с кем не мог поговорить спокойно и откровенно. Захар любилповторять:

– Никогда не жалуйся, даже на усталость. Никогда непоказывай, что тебе плохо. Терпи, если хочешь быть сильным, учись терпеть имолчать. Никто не должен знать, что ты чувствуешь, о чем думаешь, какие у тебяесть болезни и слабости. Начнешь болтать, сам не заметишь, как подставишься. Аподставляться тебе нельзя. Ты ведь не сядешь, сразу ляжешь, оденешься вдеревянный бушлат.

Человек любит поговорить о самом себе, ему хочется, чтобыслушали, понимали, хочется и пожаловаться, и похвастать. Сквозняк видел: дажесамые сильные позволяли себе раскисать – по пьяни, либо перед бабами, либоперед теми, кого считали друзьями. Это всегда плохо кончалось.

Сам Сквозняк никогда не подставлялся. Конечно, случались вего жизни серьезные проколы. Но всегда была виновата чужая глупость, а не егособственная. Иногда выходило, что вчерашний прокол оборачивался удачей. Умномувезет всегда или почти всегда. Так было год назад, когда он один поехал вАнталию на недельку, во-первых, отдохнуть, поплавать в море, а во-вторых, похорошей наводке познакомиться с турецкими торговцами наркотиками. Лишние деньгии связи никогда не помешают. С турецкой стороны его принимала высоченная шведкаКаролина.

Более горячей и неуемной телки он не встречал. Ко всемпрочим радостям получилась неделя такого крутого секса на берегу моря вбунгало, что он долго еще не мог забыть светловолосую шведку. Конечно, главнаяцель поездки заключалась не в этом.

Он хотел сам для себя, помимо своей бригады, провернутьпотихоньку пару-тройку операций. Первую партию товара, полкило героина, ондолжен был получить у курьера в аэропорту. Фотографию курье – ра турки передалипо факсу и сообщили, что платить ему не надо, он одноразовый, то есть можно тутже убирать. Как и где – это уже его, Сквозняка, проблемы.

Однако одноразовый курьер вместе с товаром исчез, сгинул, и,стало быть, пропал аванс, который взяли за товар турки. Разумеется, тех денегон больше не увидел. Но особенно жаль было, что он ошибся в самих турках,думал, они серьезные люди, а оказались придурками, в том числе и красоткаКаролина.

Какой-то лох из России сумел уйти от них вместе с товаром.

А позже турков замели. Каролину первую взял Интерпол. Онаспокойненько всех сдала. Сквозняк видел целый сюжет по телевизору. Он всегдастарался смотреть уголовную хронику, и российскую, и международную.

Дело получилось шумное, турецкие власти устроилипоказательный процесс. Он понял, как повезло ему, что не удалось всерьезпоработать с той командой. Был бы он с ними в деле, еще неизвестно, чем бы этообернулось. Сейчас ведь легавки всех стран объединяются, как раньше пролетариипо призыву Карла Маркса. А турки предлагали после истории с исчезнувшимкурьером все-таки продолжить сотрудничество. У кого, мол, проколов не бывает?Курьер – твой земляк. Ты, может, и сам его разыщешь, тогда весь товар – твой иплатить нам за него ничего не надо. Наоборот, вернем твой аванс в двойномразмере. В общем, сулили золотые горы.

Но он тогда поостерегся иметь с ними дело. И курьера искатьне стал, почувствовал, надо завязывать с турками, совсем завязывать, будто и небыло ничего. Раз они могли так проколоться, то неизвестно, чего от них ждать.Такой вот мудрой осторожности тоже научил его Захар.

– Всегда смотри, почему партнеры прокололись. Если причина вглупости и жадности, лучше не имей с ними дел. Войдешь в дело с придурками, самстанешь таким. Кому, как не тебе, это знать…

Только один небольшой прокол получился с его стороны. У шведкибыла страсть к фотографиям. Она обожала сниматься голышом. Он сам щелкал ее вразных позах, но пару раз их все-таки засняли вместе по ее настоятельнойпросьбе, и его одного она сняла «Полароидом», на память. По-хорошему, надо былоперед отъездом эти снимки найти и уничтожить. А он этого не сделал, поленился,разнежился на солнышке… Впрочем, ни Каролина, ни турки имени его не знали,прозвища тоже. Наверняка у горячей шведки большая коллекция всяких фоток сразными мужиками. Ведь не станут каждого проверять.

Сквозняк подошел к забору, у которого были наваленыполоманные сухие венки, повернул медный кран, торчавший прямо из земли, наржавой трубе. Перед тем как подставить под ледяную струю литровую банку, онпопил воды из пригоршни, ополоснул лицо.

– Привет старым знакомым! – услышал он хрипловатый высокийголос за спиной.

Прежде чем обернуться, он поставил банку на землю, освободилруки. Оружия у него с собой не было, но и без оружия он мог справиться с кемугодно.