С сомнением посмотрела на драконшу. Она смотрела на меня с нежностью и добротой. Нет, как бы ей ни было жалко Лидию, вряд ли бы она стала меня предавать.

– Не против, если я пройдусь с вами, ― Зира с наслаждением сделала глубокий глоток воздуха и обвела взглядом горизонт. ― За все это время, что мы здесь, так ни разу и не вырвалась на прогулку. Немного отдыха будет полезно нам всем.

Лидия поникла, но возражать не стала. Еще бы, Зира все это время проявляла столько заботы по отношению к ней, что отказать было бы, по меньшей мере, бестактно. Да и мне от ее присутствия становилось легче. Снималось напряжение, царившее между мной и молодой ведьмой.

– Удивительно, ― сказала Зира, оборачиваясь в сторону домов, оставшихся позади, ― как камень и земля соседствуют в этом месте. Эти островки живой природы, которые, словно кляксы на сером холсте, разбросаны по всей горной цепи, и лес, который будто окольцовывает вершины. В горах Динария такого не припомню.

– Вы просто смотрели не с той стороны, ― ответила Лидия, а затем немного призадумалась и добавила: ― Но вы правы, в горах моего клана таких островков было меньше. Нам приходилось спускаться вниз, чтобы засеивать поля, наверху мало чего росло. Дорога всегда занимала много времени, нужно было выйти еще до рассвета, чтобы к обеду вернуться с посевов.

– Твоя жизнь была сложной. Ты привычна к тяжелому труду, и это похвально, хотя и немного грустно.

– Мы не знали другой жизни. Да и грустить нам было некогда.

Верно, если твое выживание напрямую зависит от твоего труда (не считая выкрутасов природы), то вся твоя жизнь превращается в циклическую гонку: работать, чтобы есть; есть, чтобы работать. В нашем мире все было намного проще… Хотя, площадка действия сменилась, а суть, наверное, осталась та же. Ходил на работу, чтобы есть; ел, чтобы были силы ходить на эту самую работу. Но и здесь, и там люди и существа все же умудрялись находить время, чтобы жить. Извечный цикл не мог наполнить жизнь красками и должным смыслом, а вот любовь, дружба, семья ― все это заставляет не опускать руки, продолжать участвовать в этой гонке, не ставя ее одной лишь целью своего существования.

Если подумать, потеря Хильдора для Лидии была намного значимее, чем я представляла ранее. Она лишилась не просто возлюбленного (это, несомненно, тоже жестоко и непоправимо), она еще и лишилась одного из смыслов двигаться дальше. Это страшная потеря, которую теперь будет невозможно восполнить. Вряд ли удастся найти кому-то замену (а если и удастся, то это будет ложь, в первую очередь самому себе). Теряя близких, мы вырываем с корнем часть нашей жизни, заводя новые отношения, мы не перекрываем старые раны, нет, мы расширяем сердца еще больше, выделяя им новое место, которое тоже, по причине ужасных случайностей или по законам жизни, может превратиться в кровоточащую рану.

Наверное, это и приводит многих людей к выбору одиночества. Но в одиночестве мы никогда не найдем истинный смысл. Боясь боли, мы можем лишить себя многих радостей, ради которых воистину стоит жить.

Надеюсь, что Зира и Лидия это понимали. Говорить об этом с ними вслух я не решилась. Думаю, мои слова прозвучали бы бестактно и слишком жестоко.

– Мы пришли, ― сказала Лидия и остановилась почти у самого края обрыва.

– Что ты хотела показать? ― спросила я, в недоумении озираясь вокруг.

Здесь не было ничего нового, что я не видела прежде.

– Показать? ― удивилась Зира.

– Подождите немного, ― тихо сказала Лидия. ― Скоро сами все поймете.

Ее белое платье развевалось под порывами ветра, который своей небрежной рукой трепал и ее некогда ровный пучок, выбивая пряди и заставляя их танцевать замысловатые танцы, спутываясь друг с другом.

Хильдор, должно быть, оценил бы этот вид. Она была похожа на невесту. На ее теле почти не осталось и следа от прежних ран. Она была красива и чиста. Сейчас мог бы выйти идеальный романтический момент, будь он здесь…

Совесть, пожалуйста, успокойся. Я сама знаю, что виновата, но это уже слишком…

– Хильдор, ― неожиданно Лидия произнесла его имя, чем заставила меня напрячься, ― рассказывал мне об этом месте. Он чаще говорил о Сальвоне, чем об острове Граздов. Думаю, он любил эти земли куда больше, хотя времени проводил здесь мало. Большая часть жизни Граздов проходит на мертвом острове. Они не любят его, как я поняла. Но не могут оставить из-за Орникса.

Она повернулась и посмотрела на меня с укором. Верно, жизнь всех существ этого мира так или иначе крутится вокруг черного дракона, а точнее, теперь ― вокруг моей задницы. Прямо как дома: все живут проблемами Лены. Лена сама им не рада, но как магнит все время притягивает вновь и вновь новые беды.

Не рада, думаю, это ключевое слово. В том мире причина моих неудач была ясна и понятна. Сколько бы я этого ни отрицала, пытаясь свалить вину на другого, но весь свой ад на Земле я создавала своими же собственными руками. Тут же все иначе… По крайней мере, мне хочется в это верить.

– Вот, ― Лидия резко подняла руку и указала в сторону горизонта.

Маленькая черная точка, раскачиваясь, медленно приближалась к нам.

– Что это? ― прищурившись, спросила Зира.

– Корабль Граздов, ― ответила ведьма.

– Так, значит, тот свет…

– Был предвестником их появления. Когда корабль приближается на достаточное расстояние, то пробуждается связующая магия. Она проверяет, есть ли кто на берегу в поселении, чтобы они заранее приготовились.

– Они думают, что здесь враги? – в страхе спросила Зира.

Я ее понимала, мне тоже совсем не хотелось вступать в новое сражение. Никто из нас не успел еще до конца дух перевести от прошлых злоключений.

– Думаю, ― Лидия замотала головой. ― Они надеются здесь встретить Ирану, Хильдора и мой клан. Точнее то, что от него должно было остаться. Они плывут за тобой, Лена.

Ее взгляд. Он стал другим. В нем читалась уверенность, но сердце подсказывало, что ничего хорошего это мне не сулило.

– Они пристанут. Помогут уничтожить ребро Орникса, а затем отвезут тебя к остальным костям, дабы окончательно завершить путь твоего пробуждения.

Почему столько ненависти слышится в ее словах?

Лидия подошла ближе, я машинально отступила. Зира с сомнением покосилась в мою сторону. Неужели она не видит эту грязную зелень, которая охватила глаза ведьмы?

– Знаешь, когда он умирал, он сказал кое-что. Я не могла поверить своим ушам, думала, что он бредит… но, когда Нирая рассказала о своем муже, все встало на свои места.

– Лидия? ― сморщив лоб, Зира в недоумении уставилась на ведьму.

– Я долго думала, я не знала, ― теперь лицо Лидии исказилось болью, а грязная зелень в глазах стала еще темнее, ― как будет правильно, понимаешь? Я до сих пор не уверена, ― Лидия всхлипнула и поджала губы, со всей силы вцепившись в юбку, ― но я не могу допустить, чтобы он умер напрасно. Не знаю, прав ли он. Мне всю жизнь твердили другое, но… он просил.