Лутиэн дан был выбор. За труды свои и муки она могла бытьосвобождена из-под власти Мандоса, уйти в Валимар и жить там среди валаров доконца мира, забыв все печали, что были ею познаны в жизни. Туда Берен не могприйти, ибо валарам не дано было лишить его Смерти — дара Илуватара людям. Либоже она могла вернуться в Средиземье, взяв с собою Берена, и снова жить там; нократки были бы их жизнь и радость. Тогда она стала бы смертной и вместе сБереном умерла бы вторично; навсегда ушла бы она из мира, и память о ее красотеосталась бы только в песнях.

Эту судьбу она и избрала, покинув Благословенный Край иотрекшись от родства с теми, кто жил там; и какое бы горе ни подстерегалоБерена и Лутиэн, судьбы их были соединены, и один путь увел их за пределы мира.И случилось так, что Лутиэн, единственная из эльдаров, действительно умерла ипокинула мир. Однако выбор ее объединил Два Племени; и она сталародоначальницей многих, в ком эльдары даже сейчас, хоть мир изменился, видятподобье возлюбленной ими Лутиэн, которую они потеряли.

Рассказывают, что Берен и Лутиэн вернулись вместе в северныеземли Средиземья и некоторое время обитали там вместе как живые мужчина иженщина; свой же облик приняли они в Дориафе. Те, кто видел их, радовались и вто же время ужасались; и Лутиэн пришла в Менегрот и касаньем своей рукиисцелила зимнюю старость Тингола. Но Мелиан взглянула ей в глаза и прочла начертаннуюв них судьбу, и отвернулась, ибо знала, что они разлучены отныне до конца мира;и не было в сей миг скорби и потери тяжелее, чем скорбь майи Мелиан. ЗатемБерен и Лутиэн ушли вдвоем, не боясь ни голода, ни жажды; они переправилисьчерез Гэлион, пришли в Оссирианд и долго жили там на Тол Гален, Зеленом Островепосреди Адуранта, пока не затихли все слухи о них. Позднее эльдары назвали этоткрай Дор Фирн-и-Гуинар, Земля Живущих Мертвых; там-то и пришел на свет ДиорАранэль прекрасный, что потом стал известен как Диор Элухиль, что значитНаследник Тингола. Ни один смертный не говорил с тех пор с Береном, сыномБарахира; и никто не видел, как Берен и Лутиэн покинули сей мир, и никто невозвел кургана над могилой, где неведомо когда упокоились их тела.

В те дни Маэдрос, сын Феанора, воспрял духом, узнав, чтоМоргот не так уж непобедим; ибо по всему Белерианду воспевались в песняхподвиги Берена и Лутиэн. Но Моргот уничтожит их всех поодиночке, если толькоони вновь не объединятся и не создадут новый союз; и вот начал Маэдросвоплощать свои замыслы и объединять эльдаров для новых побед; и созданный имсоюз был назван Союзом Маэдроса.

Однако клятва Феанора и лихие дела, сотворенные ею,повредили замыслу Маэдроса, и он получил меньше помощи, чем мог надеяться. Из-заЦелегорма и Куруфина Ородреф не вышел бы в бой по призыву любого из сыновейФеанора; да и эльфы Наргофронда все еще надеялись защитить свою сокрытуютвердыню тайной и скрытностью. Потому оттуда явился лишь небольшой отряд,ведомый Гвиндором, сыном Гуилина, доблестным принцем; против воли Ородрефа ушелон на северную войну, ибо скорбел о брате своем Гэльмире, сгинувшем в ДагорБраголлах. Они взяли герб дома Финголфина и шли в бой под знаменами Фингона; ииз них лишь один вернулся назад.

Мало чем помог и Дориаф. Ибо Маэдрос и его братья, будучисвязаны клятвой, отправили послов к Тинголу и высокомерно напомнили ему о своемправе, требуя либо Сильмариль, либо войну. Мелиан советовала Тинголу уступить,но речи сыновей Феанора были надменны и угрожающи, и Тингол разгневался,вспомнив о мучениях Лутиэн и крови Берена, коими был завоеван камень вопрекизлодейству Целегорма и Куруфина. Да и чем дольше смотрел он каждодневно наСильмариль, тем больше желал вечно владеть им; ибо такова была власть камня.Потому он отправил послов назад с презрительными словами. Маэдрос ничего неответил, ибо уже замыслил военный союз и объединение всех эльдаров; но Целегорми Куруфин открыто клялись убить Тингола и изничтожить его народ, буде они послевойны вернутся с победой, а Сильмариль не отдадут по доброй воле. Тогда Тинголукрепил рубежи своих владений и не вышел на войну, и никто не явился изДориафа, кроме Маблунга и Белега, ибо не могли они не принять участия в стольвеликих деяниях. Им Тингол дозволил уйти, но с условием, что они не будутслужить сыновьям Феанора; и они присоединились к войску Фингона.

Помогли зато Маэдросу наугримы — и воинской силой, иоружием; и много работы было в те дни у кузнецов Нагрода и Белегоста. И собралМаэдрос всех своих братьев и все племена, что поддерживали их; собрались людииз племен Бора и Ульфанга и обучались воинскому ремеслу, и призвали с Востокаеще многих своих сородичей. Сверх того Фингон, всегдашний друг Маэдроса,заключил союз с Химрингом, и на западе, в Хифлуме нолдоры и люди из рода Хадораготовились к войне. В лесу Брефиль Хальмир, вождь племени Халет, собирал своихвоинов, и они точили боевые секиры; но Хальмир умер прежде, чем началась война,и племенем правил сын его Хальдир. Пришли вести и в Гондолин, к Тургону,потаенному владыке.

Однако Маэдросу пришлось до срока испытать свои силы, еще дотого, как осуществились все его замыслы, и хотя все северные земли были очищеныот орков, и даже Дортонион на время освобожден, но Морготу стало известно озамыслах эльдаров и Друзей Эльфов, и он сделал все, чтобы охранить себя. Онпослал к ним множество соглядатаев и предателей, и им было тем легче, чтовероломные люди, заключившие союз с Морготом, хорошо знали тайны сыновейФеанора.

И вот Маэдрос, собрав все, какие только мог, силы эльдаров,людей и гномов, решил с востока и запада двинуться на Ангбанд; замышлял оноткрыто, с развернутыми стягами пройти через Анфауглиф. Когда же, по егозамыслу, он выманит войска Моргота из укрытий, из ущелий Хифлума выйдет Фингон;они рассчитывали, что таким образом силы Моргота попадут как бы между молотом инаковальней и будут сокрушены. Сигналом к этому должен был послужить огоньбольшой сигнальной башни в Дортонионе.

В назначенный день, на рассвете Сердца Лета, трубы эльдаровприветствовали восход солнца; и на востоке взмыл стяг сыновей Феанора, а назападе — стяг Фингона, верховного короля нолдоров. Со стен Эйфель Сирионасмотрел Фингон на долины и леса к востоку от Эред Вэтрина — там былорасставлено его воинство, сокрытое от глаз врага; но он знал, что оно велико.Ибо собирались там все нолдоры Хифлума, и с ними эльфы Фаласа и отряд Гвиндораиз Наргофронда, было там и много воинов людей: по правую руку стояло доблестноевоинство Дор-Ломина и вожди его, Хурин и брат его Хуор; и к ним присоединилосьмножество лесных людей.

Затем Фингон обратил взгляд на Тангородрим — его скрывалачерная туча, и черный дым подымался вверх; и понял он, что восстал гнев Морготаи что вызов их принят. Тень сомненья легла на сердце Фингона, и он взглянул навосток, надеясь острым зреньем эльфа различить пепел Анфауглифа, вздымающийсяиз-под ног воинства Маэдроса. Не ведал он, что мешкает Маэдрос, обманутыйвероломным Ульдором Проклятьем, который ложно предостерег его о нападении из Ангбанда.

Но вдруг несомый ветром клич пролетел с юга от долины кдолине, и люди и эльфы изумленно и радостно закричали в ответ. Ибо Тургон,непризванный и нежданный, открыл завесу над Гондолином и вышел с десятьютысячами воинов в сверкающих доспехах, с длинными мечами и лесом копий. И когдауслышал Фингон отдаленный, но громкий голос труб брата своего Тургона, теньисчезла из сердца его, а дух воспрял; и вскричал он: "Утулиэн аурэ! АийаЭльдалиэ ар Атанатари, утулиэн аурэ! День пришел! Узрите, народы эльдаров иОтцы Людей, день пришел!" И все, кто слышал его могучий голос, эхомотдававшийся в горах, ответили криком: " Аута и ломэ! Исчезает тьма!"