И вот он послал на мост волка, но Хуан безмолвно убил его.Одного за другим посылал волков Саурон, и одного за другим душил их Хуан. ТогдаСаурон выслал Драуглуина, страшного зверя, закосневшего во зле, вождя иповелителя всех волколаков Ангбанда. Он был могуч, и долго длилась жестокаясхватка меж Хуаном и Драуглуином. Наконец Драуглуин вырвался и, прибежав вбашню, издох у ног Саурона, но, издыхая, прохрипел своему господину: "Хуанздесь!" Саурону, как и многим, было ведомо, какая судьба предназначена псуиз Валинора, и решил он, что ему-то и суждено исполнить предсказание. Тогдапринял он облик волколака, сильнее всех, что когда-либо существовали в мире, исам вышел на мост.

Так велик был ужас от его приближения, что Хуан метнулсяпрочь. Тогда Саурон прыгнул на Лутиэн, и от мерзкого дыхания и злобы, горевшейв его глазах, она лишилась чувств. Но, падая, она развернула перед его глазамисвой черный плащ, и Саурон, еще в прыжке, замешкался, ощутив мимолетнуюдремоту. И тогда Хуан прыгнул. Так началась схватка Хуана с Волком-Сауроном, ивой вперемешку с лаем отдавался эхом в горах; и стражи на склонах Эред Вэтрин,на другой стороне долины, услышали эти звуки и пришли в смятение.

Но ни чары, ни заклятья, ни, клык, ни яд, ни искусностьдемона, ни сила зверя не могли одолеть Хуана из Валинора; он вцепился в горловрага и поверг его наземь. Начал тогда Саурон менять облик, из волка ставзмеей, а потом приняв свой обычный вид, но не мог избавиться от хватки Хуанаиначе, как только покинув совершенно свое тело, едва его отвратительный духоставил свое пристанище, Лутиэн приблизилась к нему и сказала, что он будетлишен своей телесной оболочки, а его тень вернется, дрожа, к Морготу, "Итам, — прибавила она, — ты, призрачный, будешь вечно мучиться подпыткой его презрения, если только не отдашь мне власти над этой крепостью".

Тогда Саурон покорился, и остров и все, что было на нем,оказались под властью Лутиэн. Хуан выпустил Саурона, и тот мгновенно принялоблик летучей мыши-кровососа, подобно черной туче заслонив луну, и полетел,роняя из горла на деревья капли крови, и, прилетев в Таур-ну-Фуин, остался там,наполнив лес ужасом.

Лутиэн же, стоя на мосту, объявила о своей власти, и палозаклятие, скреплявшее камни, рухнули врата и стены темниц, вышли рабы и узники,смятенные, заслоняя глаза от лунного света, ибо слишком долго были они во тьмеСаурона. Но Берена не было среди них. Долго искали его на острове Лутиэн иХуан, и наконец Лутиэн нашла — скорбящим у тела Фелагунда. Так велико было егогоре, что он лежал недвижно и не слышал ее шагов. Тогда, думая, что он умер, Лутиэнобхватила его руками и впала в черное забытье. Но тут Берен, вернувшись к светуиз глубин отчаянья, поднял ее, и они вновь взглянули друг на друга; и рассвет,поднявшийся над черными холмами, озарил их.

Они погребли тело Фелагунда на вершине холма, на острове,который вновь был чист; и зеленая могила Финрода, сына Финарфина,благороднейшего из эльфийских владык, оставалась нетронутой до тех пор, покавесь этот край не изменил облик и не опустился, разоренный, на дно морское.Финрод же, вместе с отцом своим Финарфином бродит в лесах Эльдамара.

Вновь Берен и Лутиэн Тинувиэль были вместе и вольно бродилив лесах, и радость на время вернулась к ним; и хотя наступила зима, они от неене страдали, ибо там, где ступала Лутиэн, распускались цветы, и птицы пели надзаснеженными холмами. Верный же Хуан вернулся к господину своему Целегорму, нопрежней любви уже не было между ними.

В Наргофронде царило смятение, ибо туда вернулись эльфы, чтобыли прежде в плену на острове Саурона, и поднялся ропот, заглушить которого несмогли речи Целегорма. Горько оплакивали наргофрондцы гибель короля своегоФелагунда, говоря, что дева осмелилась совершить то, на что не отважилисьсыновья Феанора; многие, однако, прозревали, что не страх был причинойпоступков Целегорма и Куруфина, но предательство. Потому сердца жителейНаргофронда освободились от их власти и обратились вновь к дому Финарфина; иони повиновались Ородрефу. Но он не позволил им, как хотели иные, убитьбратьев, ибо если пролилась бы кровь родичей, еще более прочными стали бытенета Проклятия Мандоса. Однако в пределах Наргофронда не было для Целегормани пищи, ни крова, и поклялся Ородреф, что с этих пор не бывать дружбе межНаргофрондом и сыновьями Феанора.

"Пусть так!" — процедил Целегорм, и глаза егоугрожающе сверкнули; Куруфин же усмехнулся. Потом они вскочили на коней иумчались вихрем на поиски своих родичей, живших на востоке. Но никто непоследовал за ними, даже их соплеменники, ибо все понимали, что проклятье лежитна братьях, и рок следует за ними по пятам. А Целебримбор, сын Куруфина,отрекся от лихих дел своего отца и остался в Наргофронде; но Хуан по-прежнемубежал за конем Целегорма, своего господина.

Они поскакали на запад, ибо спешили и намеревались проехатьчерез Димбар и вдоль северных рубежей Дориафа, чтобы как можно скорее достичьХимринга, где обитал их брат Маэдрос; так как земли эти лежали близко отДориафа, и недалеко были Нан-Дунгорфеб и угрозные горы Ужаса, они надеялисьбыстро пересечь их.

Говорят, что Берен и Лутиэн, бродя вдвоем, пришли в лесБрефиль и оказались близко от границ Дориафа. Тогда вспомнил Берен о своейклятве и, вопреки сердцу, решил теперь, когда Лутиэн в безопасности и вблизи отродных мест, вновь отправиться в путь. Но она не хотела расставаться с ним исказала так: "Перед тобою, Берен, два пути — либо ты откажешься от своейцели и клятвы и будешь скитаться по земле, либо сдержишь слово и бросишь вызовТемной Силе, восседающей на северном троне. Но какую бы дорогу ты ни выбрал, япойду за тобою, и судьба у нас будет одна".

В то время, как они шли, беседуя об этом и ни на что иное необращая внимания, лесом проезжали Целегорм и Куруфин и узнали их издалека.Целегорм развернул коня и погнал на Берена, чтобы сбить его с ног, Куруфин же,свернув, наклонился и втащил Лутиэн на седло, ибо был умелым и сильнымвсадником. Но Берен увернулся от Целегорма и вскочил на всем скаку намчавшегося мимо коня Куруфина; и с тех пор прыжок Берена прославлен среди людейи эльфов. Он вцепился в горло Куруфина, рванул его назад, и они вместе свалилисьна траву. Конь взвился на дыбы, сбросил Лутиэн, и она упала.

Берен душил Куруфина, но ему самому грозила смерть, ибоЦелегорм на скаку замахнулся на него копьем. В этот миг Хуан отрекся от службыЦелегорму и бросился на него, так что конь заметался и не мог приблизиться кБерену, опасаясь громадного пса. Целегорм проклял и пса, и коня, но Хуан былнепреклонен. Лутиэн поднялась и крикнула, веля Берену не убивать Куруфина;однако Берен отнял у него оружие и доспехи, а также кинжал Ангрист. Этот кинжалбыл сделан Тэльхаром из Ногрода и висел без ножен у пояса Куруфина; он разрубалжелезо, как дерево. Потом Берен, подняв Куруфина, отшвырнул его прочь и велелвозвращаться к благородным своим соплеменникам, которые, может быть, научат егообращать свою доблесть на более достойные цели. "Твоего коня я оставлю дляЛутиэн, — добавил он, — и он должен быть счастлив, что освободился оттакого хозяина."