– Похожая на Марлен Дитрих?

– Вы тоже заметили?.. Имейте в виду, она жутко ревнива и стережёт Арсения не хуже дрессированного пса.

– Вы можете мне помочь? – Илья наклонился над столом.

Я пожала плечами.

– А что надо сделать?

– Передать Арсению номер телефона и объяснить чей… Она сама ему всё скажет.

Вид у Ильи был такой, будто гора с плеч свалилась.

– Какая инициативная девушка, – сказала я, когда мы вышли на крыльцо.

– Вы мне очень нравитесь, Маша, – сказал Илья и, не оглядываясь, зашагал к конюшне. Я смотрела ему в спину, пока он не скрылся за дверью, и улыбалась. Когда Илья зашёл в конюшню, я достала из кармана бумажку с номером телефона, разорвала её и ссыпала обрывки в карман. Потом, прикрываясь от дождя руками и перескакивая через лужи, обежала здание и с облегчением нырнула в подвальную арку.

Компания в полном составе сидела в углу за двумя сдвинутыми столами. Николай был трезв, зато Лида и Леон уже здорово накачались. У Арсения вид был совершенно ошалелый, и я сначала подумала, что он здесь самый пьяный. Но, приглядевшись, с изумлением поняла, что он абсолютно трезв. Спрашивая себя, что бы это значило, я осмотрела зал и увидела: Юля Маковичук, в очках-хамелеонах на пол-лица и бесформенном одеянии, сидела в углу зала. Она тоже увидела меня и помахала мне рукой, приглашая подойти. Никто не обращал на неё внимания, может, потому, что вокруг пили и шумели и нетрезвая публика её попросту не узнавала. Юлина свита, также одетая во что-то неприметное, сидела рядом. Вместе они выглядели расслабленной компанией.

Лавируя между столиками, я пробралась к Юле. Мне тут же пододвинули стул. Она заговорила о фестивале. Я сказала, что мы с друзьями восхищены её выступлением, и Юля, чуть наклонив голову, улыбнулась. Её волосы были забраны в недлинную косу, стянутую на конце простой резинкой. Она так и не сняла очки. Я оглянулась на барную стойку, и Юля тут же спросила:

– Что вы хотите: кофе, чай или, может быть, вы хотите выпить?

– Я, наверно, ничего не буду. Но нельзя же сидеть в баре просто так… Давайте, я закажу хоть чая с чем-нибудь…

– Не надо. – И Юля повернула лицо к одному из парней. Я увидела, как её губы сложились в короткую команду. На лице охранника отразилось внимание. Он поднялся и стал осторожно пробираться между столиков к выходу.

– Я люблю глинтвейн, – сказала Юля. – Здесь его не готовят, но у меня есть с собой. Хочу вас угостить.

Юля заговорила о местных группах, исполнителях, песнях. Она рассказала, как ходила в табор и провела там полдня («Как, вы не были? Обязательно сходите, цыганки так поют!»).

Из её рассказа я узнала, что она родилась в Винницкой области, в маленьком городке с курьёзным названием Бар («Так что слово «бар» у меня ассоциируется с родиной, а не с заведением, где можно выпить и закусить…»). Это центральная Украина. У неё был брат, старше её на год с небольшим, но он умер ещё ребёнком. Сейчас ему было бы двадцать шесть лет.

Юля спросила, что говорят про неё в народе, и я ответила, что если передать в двух словах, то её называют редкостной красавицей, признают удивительный талант.

– И ещё говорят, что вы очень замкнутая. Загадочная девушка.

Юля снова склонила голову и улыбнулась.

– Так и есть. Публичность меня пугает.

– А ещё, что у вас врождённое чувство стиля. Не только в нарядах, но и в поведении. В умении держать себя.

– Да? – Казалось, Юля оживилась. Она вдруг разулыбалась, откинулась на спинку стула.

– А вы знаете, я в детстве упала на сцене и разревелась прямо в микрофон… Да-да! Разревелась на весь зал, как лев загремела… Лет десять мне было тогда. И мне очень много потребовалось сил, чтобы преодолеть страх сцены. Я до сих пор боюсь зрительного зала. Толпа наводит на меня панику.

Она заговорила о том, что хочет остаться до конца фестиваля, ещё на четыре дня, а может, даже поживёт тут после фестиваля неделю или две. Вокруг лес, простор и свежий воздух, ей здесь нравится. Всё это она говорила напевным голосом, и меня не покидало ощущение, что Юля вот-вот спросит, передала ли я номер её телефона Арсению. Я решила, что, если она задаст этот вопрос, отвечу, что ещё не успела поговорить с ним, а потом, если придётся выворачиваться, совру, что нечаянно выронила где-то бумажку.

– Вы знаете, что на следующих концертах будут световые эффекты и в конце – фейерверк? – спросила Юля.

– Нет.

– Первоначально это не планировалось, но потом мне захотелось сделать подарок фестивалю.

– Подарок?.. Это ваша идея? И затраты?

– На этом фестивале мне хотелось быть скромной. – Юля улыбнулась. – Ну, чтобы не выбиваться из общего ряда… А потом я передумала. Люблю сочетание музыки и красок. Надеюсь, вам понравится.

Меня не покидало чувство, будто Юля ждёт, что я дам ей понять, передала ли я Арсению номер телефона. Я ёрзала, чувствуя себя от этого неуютно, и недоумевала, зачем нужны такие сложности, если сам Арсений – вот он, сидит через несколько столиков и каждую минуту смотрит в нашу сторону. Почему Арсений не подходит, мне тоже было непонятно. Я взялась за телефон.

– Кому вы звоните? – спросила Юля.

– Своему другу, – ответила я.

И тут же Юля накрыла мой телефон рукой.

– Не надо, – сказала она просительно, но твёрдо. И тут же добавила, словно извиняясь: – Мне бы не хотелось…

Я догадалась: она не хочет привлекать к себе внимания. Неужели и Арсений поэтому не подходит, неужели он понял её на расстоянии, без слов?

Мой телефон зазвонил. Это была Ника.

– С кем ты там и почему прошла мимо? – громко заговорила Ника. – Мы тебя сначала даже не заметили! Арсений хочет познакомиться с твоими приятелями!

– Сейчас.

Юля Маковичук повернула ко мне лицо.

– Вон за тем столиком сидят мои друзья. Они меня увидели и хотят познакомиться с вами, – сказала я. – Но вам не обязательно соглашаться, – добавила я тише. – Они вас не узнали.

Юля тряхнула головой.

– Почему же, – нараспев сказала она. – Возможно, я даже хочу, чтобы меня узнали… Пойдёмте.

В сопровождении второго охранника мы пробрались между столиками. Пока шли, я думала: ничего не понимаю. Только что не дала мне позвонить Арсению, теперь сама идёт к нему; что за рывки?

Леон и Лида за это время, кажется, стали ещё пьянее. У Арсения лицо горело, хотя он был на удивление трезвый. Когда мы подошли, вскочил и пододвинул Юле свой стул. Она улыбнулась, поблагодарила кивком и села, не снимая очков, но глядя на Арсения снизу вверх.

– Юлия Маковичук, и… – Я оглянулась на Юлю, ожидая, что та подскажет, как представить её охранников.

– Это лишнее, – спокойно ответила Юля.