Дюриэа повернулся к шерифу: — Насколько я его знаю, Пит,если уж у моего почтенного родственника появился револьвер, то, учитываянекоторые особенности его отвратительного характера, я думаю, что самым лучшимбудет отправить его в камеру предварительного заключения и подержать там нахолодке до утра.

— Ты не можешь допустить это, — сказалшериф. — Как бы дело ни повернулось, руки у вас связаны. Если на поверкуокажется, что он просто старый чудак, у которого просто поехала крыша отусиленного чтения детективов, то вы выставите самого себя в смешном свете. Аесли выяснится, что в его сегодняшнем визите есть что-то противозаконное, то выбудете скомпрометированы. В любом случае, выиграть вы не можете.

Машина в это время медленно двигалась вперед со стоящим наподножке огромным помощником шерифа.

— Да все будет в порядке, — сказал он со спокойнойуверенностью в голосе. — Я справлюсь. И никто ничего об этом не узнает.

Рука Бордена скользнула через открытое стекло во внутрьмашины и уцепилась за ручку. Шериф снял машину с ручника, и она покатиласьвперед.

— Будет лучше, если вы включите дальний свет, —посоветовал Борден. — Тогда фары ослепят его и он не заметит меня, когда ябуду соскакивать с подножки.

Шериф включил фары. Их лучи яркими бликами заплясали намокрой от дождя дороге.

Через пару минут они услышали шепот Бордена:

— О’кей, шериф, тормозите потихоньку. Я сейчас спрыгну.Проедете еще сотню футов и остановитесь… Когда остановитесь, лучше выключитесвет, чтобы он вас не узнал.

— Хорошо, — согласился шериф и убавил скорость.

Борден на ходу соскочил с подножки и какое-то времябалансировал на скользкой асфальтовой дорожке, а затем шагнул в сторону и,казалось, растворился в темноте. Шериф проехал еще немного, затем остановился ивыключил в кабине свет.

Непроницаемая тьма окутала сидевшую в машине и застывшую внапряженном ожидании маленькую компанию.

Время тянулось нестерпимо долго. Прошли условленныеполминуты, затем минута и, наконец, две. Снова стали слышны те слабые ночныешорохи, на которые человек обычно не обращает внимания из-за шума работающегодвигателя, но вдруг снова наступила мертвая тишина, которая могла означатьтолько одно: кто-то двигался там, в темноте ночи.

Сцепив зубы от напряжения и стараясь не поднимать шума,шериф выбрался из машины. Милдред, склонившись к уху Френка, только собраласьпрошептать ему что-то, как вдруг неподалеку, не дальше двадцати футов отмашины, из темноты послышались какие-то подозрительные звуки, похожие на шумдраки. Затем они услышали голос Бордена, отдающего краткие команды, и попутновзволнованные восклицания Грэмпса Виггинса.

— Все в порядке, шериф, — наконец крикнул Борден.

Луч карманного фонарика шерифа прорезал темноту.

Борден левой рукой обхватил Грэмпса поперек туловища,одновременно локтем задирая ему подбородок вверх. Правой же рукой он крепко держалГрэмпса за запястье… Яркий луч электрического фонаря выхватил из темнотыревольвер, стиснутый в кулаке Грэмпса.

— Возьмите револьвер, Пит, — велел Дюриэа. —Я пока не хочу вмешиваться в это дело. Подождем до последней минуты.

Шериф распахнул дверцу машины и вышел на дорожку.

— У вас есть разрешение на этот револьвер? —осведомился он.

— Кто здесь? — воскликнул Грэмпс.

— Шериф.

— О, так это вы, Лассен, — откликнулся Грэмпс, вголосе его явно слышалось облегчение. — А я и не предполагал, что…

Но в голосе Лассена не слышалось дружелюбия, когда онспросил:

— Хорошо, Виггинс, так ответьте мне все-таки, для чеговам револьвер?

— Ну, я… я вроде как подумал, что…

— У вас есть на него разрешение?

— Да, но, по-моему, оно недействительно в вашем округе.

— А в штате?

— Ну если уж вы так прямо спрашиваете об этом, то и вштате тоже.

— По-моему, Гарри, будет лучше, если ты наденешь нанего наручники, — задумчиво сказал шериф Лассен.

— Эй, послушайте-ка! — вздрогнул ГрэмпсВиггинс. — У вас нет никакого права так поступать со мной. Вы сейчасвмешиваетесь в дело правосудия. И не смейте надевать на меня наручники, какбудто вы имеете дело с обычным заурядным преступником.

— Не понимаю, почему бы и нет, — спросилЛассен. — Может быть, вы и родственник окружного прокурора, но, насколькомне известно, вы тем не менее обычный житель нашего округа. Вас обнаруживают,когда вы прячетесь на обочине дороги с заряженным пистолетом в руках,подкарауливая проезжающие мимо автомобили, то есть ваше поведение можноквалифицировать как попытку вооруженного ограбления. Вы, кажется, знаете, чтоэто значит.

— Что?! Попытка вооруженного ограбления! —взвизгнул Грэмпс и даже захлебнулся от возмущения. — Неужели вы настолькоглупы?

Борден, который молча стоял рядом, по-прежнему крепко сжимаязапястье Грэмпса, обратился к Лассену:

— Вы хорошо разглядели револьвер, шериф?

— Да, я уже успел заметить, что он держал его в руках.

— Ладно, — сказал Борден. — А теперь отберемего. Он крепко сжал кулак, и револьвер выпал из разжавшихся пальцев Грэмпса, а затем,сделав какое-то неуловимое движение, он обхватил своей лапищей сразу обазапястья Грэмпса и, быстро вытащив из-за пояса наручники, замкнул их на рукахГрэмпса.

— Вот и хорошо, Виггинс, — объявил шерифспокойным, довольным тоном человека, только что выполнившего свой долг. —Вы арестованы. Все, что вы сейчас скажете, может быть использовано против вас.А теперь садитесь в машину.

— Подождите минутку. Не увозите меня отсюда.

— Почему это?

— Да потому, что это может все испортить.

— Только не для вас. Вы и так уже достаточно всеиспортили.

— Неужели вы не понимаете? Я же достал…

— Что вы достали? — спросил шериф, так как Грэмпснеожиданно замолк на полуслове.

— Ничего, — замялся Грэмпс.

— Вы все время были здесь один? — поинтересовалсяшериф.

Грэмпс, казалось, заколебался на мгновение, но затем твердосказал: — Да.

— Значит, с вами больше никого не было? — повторилшериф.

— Что вы повторяете, как попугай? — огрызнулсяГрэмпс. — Может быть, вы думаете, что я кого-то спрятал в рукаве?

— Хватит, — окликнул шерифа Дюриэа?

— Давайте его сюда. Все равно он рано или поздноузнает, что я был здесь, поэтому ведите его сюда и покончим с этим.

— Все в порядке, Борден, — крикнул шериф. —Веди его в машину.