под хмурое небо. А он, не дожидаясь лифта, взлетел по лестнице на второй этаж, по дороге бросив взгляд на расписание. Оставалось меньше пятнадцати минут!

Бегом промчался он по залам и, задыхаясь, подбежал к нужному выходу, расталкивая очередь из пассажиров. И сразу после его прохода через контроль заорали сразу все сирены.

На этот раз Сервас взял с собой оружие, и его надо было декларировать. Опоздай он хоть на несколько секунд, ему пришлось бы с земли наблюдать, как самолет отрывается от взлетной полосы. Свой табельный пистолет Мартен вез в специальном футляре с кодовым замком. Спринтерский забег закончился возле бортпроводниц, когда он уже миновал туннель, и командир самолета закрыл двери у него за спиной.

Майор перевел дыхание, втиснувшись в узкое кресло возле центрального прохода; лоб и спина были все в поту. Во время полета они несколько раз входили в зону турбулентности, но впервые в жизни Сервас даже не обратил на это внимания. Страх, грызущий его, был совсем другой природы.

46

Последний ливень, казалось, умыл Париж и привел его в порядок. Он превратил авеню де Сюфрен в Седьмом округе в настоящую витрину зеркальных дел мастера. Вокруг все сверкало и переливалось. У дома 11-бис был каменный фасад, обработанный под руст, и двойная кованая дверь с резным металлическим козырьком.

– Ничего себе! – прошептал Пьерра, нажимая медную кнопку будки привратника. – Как ты думаешь, сколько может стоить квадратный метр такого жилья? Пятнадцать тысяч? Двадцать?

Пьерра дождался Серваса у выхода из аэропорта Орли, и они промчались за рекордное время, с мигалкой и сиреной, по шоссе А106, потом по А6, потом по объездной дороге и набережной Гренель. Пока Сервас рулил по городу, Пьерра удалось, после нескольких безответных телефонных звонков и эсэмэсок, связаться с Максимилианом Ренном и узнать, кто устраивал злосчастную вечеринку и отправил ему приглашение. Оказалось, что это был некий Шарль Барневиль, по мнению ютьюберов, заметная фигура в кинематографии. Пьерра тоже собрал свою группу и велел молодежи заняться определением местоположения телефона Эсперандье.

Сервас посмотрел на часы: 19:37. От Эсперандье по-прежнему не было никаких вестей. На этот раз ни у кого не было сомнений: с ним что-то случилось. Предчувствие сменилось уверенностью, а уверенность уступила место паническому страху.

Им открыл темноволосый человек лет тридцати, на шее у него висела каска с наушниками. Пьерра предъявил свой полицейский жетон.

– Кого вы хотели бы видеть?

Из каски доносилась музыка.

– Шарля Барневиля.

– Последний этаж, – ответил консьерж.

– А что он за человек, этот Барневиль? – наудачу спросил Сервас.

– Человек, который забывает о новогодних подарках, – заметил консьерж и отвернулся.

Они вошли в огороженный решеткой лифт, неспешно поднявший их на последний этаж в центре мраморной спирали лестницы. На последнем этаже наблюдалась только одна двойная дверь. Они позвонили, и откуда-то из глубины квартиры, сквозь створки дубовой двери до них донесся хрустальный звук звонка. Дверь открылась, и они увидели служанку в белом переднике. Она была такая худая, что у них сразу появилась мысль: уж не больна ли? Под тусклой, потемневшей кожей едва выделялись мускулы, щеки впали, а под желтыми водянистыми глазами побитой собаки висели большие мешки.

Пьерра в очередной раз достал свое удостоверение, и всех удивила искорка ужаса, сверкнувшая в глазах служанки.

– Мы хотели бы поговорить с месье Барневилем, – сказал парижский полицейский, нахмурив брови.

Служанка провела их по анфиладе просторных залов с высокими потолками, позолотой, зеркалами и антикварными светильниками. Они прошли и по роскошному венгерскому паркету, и по коврам всех цветов и форм. Вдруг Пьерра схватил служанку за руку и повернул к себе лицом. В ее глазах снова сверкнул ужас.

– Вы говорите по-французски?

Она отрицательно помотала головой.

Пьерра выпустил ее руку, и она, как автомат, двинулась дальше. Они вошли еще в один зал, такой же высокий, как и предыдущие, и служанка указала им на красный диван перед мраморным камином. Они поняли, что должны подождать.

Сервас сел, а потом, повернув олову, увидел волшебное зрелище: прямо перед ним возвышалась Эйфелева башня. По ту сторону штор, огромных окон и балкона с балюстрами, на фоне потемневшего неба с грозовыми облаками, самый знаменитый памятник Франции стоял так близко, что можно было различить каждую поперечину, каждую маленькую стальную балку, каждую лестницу и вереницу посетителей, ползущих вверх, как африканские термиты по своему термитнику.

– Ух, черт… – прошептал Пьерра.

За двойной раздвижной дверью в японском стиле раздались шаги, и появился маленький, крепко сбитый человек, чья шея и щеки полностью заросли густой черной бородой. На нем вызывающе элегантно сидел бархатный костюм цвета граната с черным галстуком-бабочкой.

– Вы из полиции?

– Криминальная полиция, – сказал Пьерра, в очередной раз доставая удостоверение.

Шарль Барневиль взял его, прочел и резким жестом вернул хозяину.

– Чем могу быть полезен?

– Это вы устраивали праздник вчера вечером на площади Альбони?

Барневиль удивленно посмотрел на него.

– Да, я. А в чем дело? Соседи пожаловались? Теперь это считается преступлением? Я не устраиваю вечеринок здесь, потому что придерживаюсь правила не портить отношения с соседями. И обычно арендую помещение на Airbnb. К тому же я не признаю никаких соседей, кроме собственных, на остальных мне наплевать… Или произошло что-то такое, о чем я не знаю?

Сервас показал ему в телефоне фотографию Эсперандье.

– Я его узнаю, – сказал Барневиль. – Он прошел на вечеринку, не будучи приглашенным. Кто-то отдал ему свой билет. А в чем проблема? Его что, разыскивает полиция?

Пьерра и Сервас переглянулись.

– Вы не припомните, не разговаривал ли он с кем-нибудь особенно долго?

Глаза Барневиля сузились. Сервасу уже доводилось наблюдать такое явление: быстрый переход от стадии «я полностью согласен оказать любое содействие» к стадии «я мало чем могу помочь».

– Откуда же мне знать такие вещи? У меня было чем заняться и без наблюдения за этим типом. Да и зачем?.. Что именно вы ищете?

– Нам нужен список всех приглашенных, – заявил Пьерра.

Глаза хозяина сузились до размера щелочек, а улыбка хвастливо расплылась.

– Не знаю, на что вы надеетесь, но свои права я знаю: если вы хотите получить этот список, вам придется прийти еще раз с заявлением, написанным по всей форме, господа.

Пьерра поморщился:

– Но это потребует времени, а у нас его мало.

– В таком случае, господа, я ничем не смогу вам помочь. Приходите с нужным заявлением, и я…

– Сколько вы платите вашей служанке? – вдруг спросил Сервас.

– Прошу прощения, не понял…

– Сколько вы ей платите?

– А какое отношение это имеет к вашему расследованию?

– Да так,