Пьерра, и Сервас уловил тревогу в его голосе. – Сказать по правде, я сразу почувствовал, что тут кроется какая-то уловка, подвох. Но выбора у нас нет: возможно, Венсан находится именно здесь. Как ты планируешь действовать?

– Я зайду сзади здания, а ты с фасада. Если там тоже никого не увидим, будем искать, как проникнуть внутрь. Переключи телефон на беззвучный режим. Будем общаться эсэмэсками.

Пьерра проверил свое оружие, Сервас тоже.

– Все это и правда смотрится как логово вампира, – заметил парижанин, перед тем как выйти из машины. Он очень нервничал.

Они молча пересекли узкую, погруженную в темноту улочку и проскользнули в малый полуоткрытый портал. Заржавевшая дверь ответила хриплым стоном. И сразу же со всех сторон на них обрушился настоящий концерт из разных звуков: по металлу ограды и по входной двери малого портала молотил дождь, под тяжелыми каплями глухо шелестела листва, где-то вдалеке шумели запруженные машинами улицы пригорода, и отовсюду слышалось бурление водостоков.

Сервас сделал знак Пьерра, указав на мокрую дверь гаража и ступеньки, ведущие наверх, к беседке, а сам быстро забежал за угол дома, в заросший кустарником двор.

С этой стороны дом действительно был длиннее и шире, а следовательно, и гораздо просторнее, чем казался на первый взгляд. Ничего хорошего эта новость не несла. Мартен заметил, что кирпичная стена соседнего дома глухая и скрывает бо́льшую часть сада от посторонних глаз. Узкие окна, проделанные в верхней части стены, с этой стороны тоже были темными, и только струи дождя поблескивали в скудном ночном свете. Это был тот тип бестолковых построек, которые возводили еще до того, как пригороды начали активно застраиваться одинаковыми домами-коробками.

Чем больше Мартен погружался в темноту сада, тем яснее слышалась песня дождя: звонкое металлическое «бам-бам» по листам железа на крыше, бурчание канализации, шум листвы и барабанная дробь капель по его вымокшей голове… Но ему казалось, что сквозь этот оркестр пробивается совсем другая музыка.

Он шел все дальше и дальше, и вдруг увидел ярко освещенную веранду. Теперь Сервас понял, что музыка доносится именно отсюда, и различил несколько человеческих фигур с пивными бутылками в руках.

Черт, кажется, он влип.

Майор был загнан в угол, но все же успел заметить, что их было трое, все мужчины. Они о чем-то оживленно говорили, расхаживая по веранде и смеясь. Сервас отправил Пьерра сообщение:

«Будь осторожен, за домом люди, по крайней мере трое…»

Пьерра ответил через пару секунд:

«ОК, с этой стороны никого нет, но, возможно, именно здесь находится тревожная кнопка. Что будем делать?»

Сервас не ответил. Он только что разглядел в темноте у своих ног, между стеной и садом, двустворчатый деревянный лючок, на который поначалу не обратил внимания. Сквозь щели в крышке просачивался свет. Майор подошел, встал на колени на мокрую траву и положил ладони на наклонную крышку. Желобок в крышке был продырявлен, и миниатюрный водопад отскакивал от нее, попадая ему в лицо, когда он наклонился, чтобы разглядеть, что происходит внизу. Там оказалось просторное подземелье с утрамбованным земляным полом. Кто-то совсем недавно спускался сюда, потому что везде горел свет. А может, этот кто-то держался в углу, вне зоны видимости Серваса…

Но что заставило его желудок перевернуться, а горло судорожно сжаться – и не только горло, а и все тело, – так это пустой стул посередине подземелья, с которого свешивались четыре пластиковых троса: два для кистей рук и два для щиколоток (они были отрезаны). Прямо под креслом, на земле, как на промокашке, виднелось темно-красное пятно.

* * *

На короткое мгновение Мартен чуть не поддался панике, и ему показалось, что сейчас он задохнется от негодования. Им овладели ужас и отвращение, и не возникло ни малейших сомнений, кого пытали на этом стуле.

Куда они дели Венсана после этого?

Сервас вытащил из кобуры пистолет.

И сразу же его охватила невыразимая ярость, невероятной силы гнев. Где был Венсан, пока эти сволочи пили, слушали музыку и ржали в нескольких метрах от него? Что с ним сделали эти подонки? Ему вдруг захотелось, не целясь, палить в них без разбора, при малейшей попытке пикнуть. А что? Законная самооборона…

Вместо этого он обхватил пальцами ручку люка и приподнял ее. Люк не был заперт…

Сервас осторожно отодвинул одну из створок и положил ее рядом, не переставая при этом целиться в подземелье и держа палец на спусковом крючке.

Бетонные ступени уходили куда-то вглубь дома. Он спустился в луче света, идущего сверху, до самого земляного пола, и на всякий случай сразу обвел подземелье дулом пистолета, но там никого не было. Тогда Мартен отважился сделать несколько шагов по земляному полу. Лампа без плафона освещала все вокруг тусклым и маслянистым желтым светом. Стены и низкий потолок были вырублены из облицовочного камня. Прямо под лампой стоял стул. В этом свете кровь, вытекшая на землю, казалась черной, как нефть. Сервас заметил еще высохшую лужицу рвоты и следы какой-то другой жидкости на стуле.

Ярость превратилась в бешенство. Он перебьет всю эту шайку, он продырявит им животы и колени и заставит их сказать, где Венсан. Он их…

Боковым зрением Сервас уловил какое-то движение со стороны лестницы. Слишком поздно. Всего на какую-то долю секунды гнев помутил его сознание, и он не успел вовремя сориентироваться. Должно быть, человек бесшумно спускался по лестнице следом за ним, и теперь у самого уха резко раздался его голос:

– Эй ты, что тебе тут надо? Брось пушку и подтолкни ее ногой подальше! Еще дальше… И подними руки, черт тебя побери!

Сервас услышал, как щелкнул затвор, и повиновался.

– Уголовная полиция, – спокойно сказал он.

– Заткни свою поганую глотку и обернись! – приказал тот же голос.

Он обернулся. Внешний вид человека вполне соответствовал голосу: резкому, каркающему, осипшему от алкоголя или от табака, а может, и от того и от другого. У него было худое тело с очень широкими плечами, скверная кожа, вся в рытвинах и венозной сетке – из-за чего Мартен и подумал об алкоголизме, – одутловатое лицо и острый кривой нос, похожий на серп.

– По какому праву ты врываешься к таким людям, легавый? У тебя есть хоть какое-то разрешение или предписание?

Сервас ничего не ответил. Тогда этот тип сплюнул в паре сантиметров от носков его кроссовок, явно специально прицелившись.

– Твое молчание говорит мне, что все это незаконно. Кто-нибудь знает, что ты здесь?

Сервас подбородком указал на стул.

– А вот это законно? Где он?

– Кто?

– Мой коллега, капитан Эсперандье.

Взгляд незнакомца