глаза, увидев в дверях клиники «Парадиз» молодую женщину, которая, пошатываясь, шла к ней.

Дежурная обогнула свою конторку и направилась навстречу. Вид девушки потряс ее. Все руки и лицо были покрыты свежими кровоподтеками, нос явно сломан, правый глаз полузакрыт. Губы и одежда залиты кровью, а нижняя губа разорвана.

Она рыдала в голос, и дежурная осторожно обняла ее за плечи, чтобы не причинить боль.

– Беги быстро за бригадой! Скорее! – крикнула она подбежавшей медсестре. – Успокойтесь, успокойтесь, сейчас вам помогут…

* * *

– Что с вами случилось? – спросил через пять минут врач, склонившись над носилками, куда положили девушку.

– Он избил меня… он хотел меня убить… – всхлипывала та. Ее голос прерывался, так что врач был вынужден переспросить:

– Кто вас избил?

– Он… он хотел меня убить… – повторяла девушка.

Врач покачал головой. Вряд ли сейчас он чего-нибудь добьется. Прежде всего, это дело уже не его, а жандармов – дознаться, что за сволочь так избила девочку. Доказательств более чем достаточно. У него перед глазами каждый день проходят и обманщики, и извращенцы, и вредители, и недоброжелатели, и посредственности, которые в своем грязном эгоизме не видят вокруг никого и во всем винят тех, кто слабее, – в общем, делают все, чтобы вы разочаровались в роде человеческом. Его же задача сейчас – вывести девушку из приступа панической атаки, убедить, что она вне опасности, и сделать так, чтобы после приступа ей действительно больше ничего не угрожало, а уж потом оказать ей медицинскую помощь.

– Вы вне опасности и ничем не рискуете, – ободряющим голосом говорил он. – Хотите, чтобы мы кого-нибудь предупредили?

– Нет, не надо.

Казалось, пострадавшая уже успокоилась: обычный эффект плацебо, реакция на слова медика. Он обернулся к медсестрам:

– Позвоните в жандармерию и скажите, чтобы поторопились. И еще: никаких анксиолитиков[23] до тех пор, пока у нее не возьмут кровь. Сейчас вас отвезут и осмотрят повреждение, – сказал он все тем же успокаивающим тоном. – Как вас зовут?

– Жюдит. Жюдит Талландье.

* * *

Сервас только что сообщил следственной группе, зачем они приехали в Париж. На него смотрели с недоверием. «Фильм ужасов? Про́клятые съемки? Фильм никогда не вышел? Замученная насмерть актриса и, возможно, снафф-фильм? И это все, что вы нашли?» – казалось, думали полицейские. И они были правы. Делать выводы еще рано. И разглагольствования Максимилиана Ренна, как бы интересны они ни были, могли оказаться просто разглагольствованиями.

– Такого рода сплетни сопровождают выход каждого фильма ужасов, – со вздохом заметила Самира Чэн.

– Не согласен, – возразил Гадебуа, который в этот день явно чувствовал себя на коне. – Это верно, о каждом таком фильме ползут слухи: они снискали себе репутацию проклятых, поскольку и на съемках, и уже после выхода происходили странные вещи. Сага «Полтергейст», к примеру, повествует о бедах одной семьи, в чьем доме жили привидения. Во время съемок первой серии актриса Доминик Данн стала жертвой покушения на убийство со стороны своего партнера, который через какое-то время довел свой замысел до конца. Оба исполнителя главных ролей умерли после съемок: один от рака желудка, другой от послеоперационных осложнений. А молодая актриса Хизер О’Рурк, очаровательная белокурая девчушка, умерла в возрасте двенадцати лет от кишечной непроходимости.

– Все это мифы и городские легенды, – заметила Самира, – или маркетинговая акция распространителей.

– Эти случаи доказаны, проверены и хорошо известны, – запротестовал Гадебуа. – К тому же в первом «Омене», фильме, который вполне соответствует своему названию[24], Грегори Пек играл американского посла, который обнаружил, что его приемный сын, взятый из монастыря, не кто иной, как Антихрист. Так вот, оба автомобиля – и Грегори Пека, и сценариста, – в которых они ехали на съемки, поразила молния. А ротвейлеры, снимавшиеся в фильме в ролях дьявольских псов, вытворили такое, чего никогда не делали: они напали на своих дрессировщиков. А ресторан, где находились Ричард Доннер, режиссер и часть съемочной группы, подвергся нападению Ирландской республиканской армии. После съемок нескольких сцен фильма в Израиле Грегори Пек отказался от полета на частном самолете, и рейс зафрахтовала группа японских бизнесменов. До конечного пункта они не долетели: самолет разбился. Наконец, третьего марта семьдесят шестого года ответственный за видеоэффекты Джон Ричардсон, готовивший сцену обезглавливания, вместе с женой попал в страшную аварию, и его жена была смертельно ранена в голову. Потом Ричардсон утверждал, что видел по дороге указатель поворота на маленькую виллу под названием «Омен».

– Только не говори, что ты веришь во всю эту чушь! – возмутилась Самира. – Во время съемок всегда что-нибудь случается. И чем дольше съемка, тем больше вероятность происшествий.

– А «Изгоняющий дьявола»? – возразил Гадебуа. – Исполнительница главной роли, актриса Эллен Бёрстин, накликала кучу происшествий, расцветивших съемку: пожар на площадке, повлекший за собой гибель девяти человек, авария с сыном одного из главных актеров, который играл священника Дэмиена Карраса: его сбил на пляже мотоцикл… А «Ребенок Розмари»? Я думаю, вы помните эту историю, – продолжил он, окончательно утверждая свой авторитет. – Молодая пара поселяется в одном из домов в Нью-Йорке, где обитает секта сатанистов. Женщина не знает, что ее муж, в обмен на обещание блестящей карьеры актера, вступил в секту. Идея фильма пришла знаменитому продюсеру фильмов ужасов Уильяму Кэслу, когда тот прочел роман Айры Левина, и он поручил съемки молодому, тогда еще почти неизвестному режиссеру Роману Полански. Фильм сам по себе наделал много шума, но известен он главным образом по тем событиям, что произошли после съемок. Первым попал в больницу с почечными коликами Касл: у него пошли камни. В это же время в той же больнице оказался композитор фильма, Кшиштоф Комеда – он разбился на неудачном спуске в Беверли-Хиллз и скончался от полученных травм. Выйдя из больницы, Касл прочел в новостях о трагической гибели жены Полански, Шэрон Тейт, и его друзей. Их убили члены секты Чарльза Мэнсона. И в довершение ко всему про́клятый дом в фильме, известный множеством башенок и горгулий, оказался не чем иным, как «Дакота-билдинг», возле которого убили Джона Леннона.

– Все это совпадения, – настаивала Самира.

– Может, все-таки вернемся к нашим баранам? – вмешался Сервас.

– Вот-вот, к реальным событиям, – поддакнула Чэн.

Мартен повернулся к своей заместительнице.

– Я допросила первую из двух медсестер, которые вошли во флигель, где обитали Стан дю Вельц и Йонас Резимон, после обхода доктора Роллена. По ее словам, оба спали. Поэтому она и вышла почти сразу.

– А вторая?

– Никакой другой медсестры в расписании дежурств на сегодня не было, – сообщила Самира.

* * *

Она запросила все видео с камер слежения в госпитале «Камелот».