class="p1">Кончилось моё путешествие. Больше не будет ни прекрасных гор, ни ярких закатов в лесах, ни стука копыт на освящённом тракте. Я так и не увижу стен родного дома и не узнаю, что же сгубило моего отца…

Принц Чан занервничал ещё сильнее:

– Отвечай, когда я тебя спрашиваю!

Я пожал плечами:

– Какой с меня теперь спрос? Вы же меня освободили, мой принц. Сказали, что я всё искупил. Я просто шёл домой.

Принц Чан сжал зубы, прищурил глаза, в которых вспыхнула злость. На меня? Нет. Слишком выразительно он посмотрел в сторону императорской процессии. Чан шумно выдохнул, несколько раз сжав и разжав кулаки, и уже гораздо спокойнее сказал:

– Прости, император Алтан не подтвердил моё слово. Ты не искупил вину своего рода. Ты по-прежнему в рабстве.

– Вот как? Какая жалость, – хмыкнул я.

Моё безразличие разозлило принца:

– Жалость? Ты должен был вернуться ко мне! Ты принадлежал и принадлежишь мне до сих пор! Почему ты не пришёл?

Я промолчал. Принц Чан окончательно взбеленился, ткнул в меня пальцем и рявкнул:

– А ещё ты не имел никакого права называть себя жрецом! Живо приведи свой вид в соответствие с положением! Распусти волосы и сними эту подвеску! Как ты посмел нацепить на себя белый нефрит? Сними немедленно!

Я потянулся к поясу. Пальцы немилосердно дрожали, не гнулись, и нефритовая подвеска скользила, не поддавалась, словно не хотела покидать своё место.

Заклинатели молчали и не вмешивались. Ринчен сосредоточенно хмурил брови, глядя куда-то сквозь меня. Словно я стал пустым местом.

Впрочем, я им и стал.

Мелькнула крамольная мысль посмотреть на принца томным взглядом, улыбнуться и смачно плюнуть ему прямо в глаз. И дальше хоть на самую мучительную казнь за оскорбление наследника Сына Неба.

Я определённо был пьян, потому что перестал трепать пояс, сильнее расправил плечи и с вызовом сказал:

– Нет.

У принца Чана, уже протянувшего руку за подвеской, сделался такой вид, словно ему никогда не отказывали.

– Что?

Ринчен пребольно ткнул в спину, скрутил мне руки и, надавив на затылок, заставил низко склониться.

– Прошу простить этого недостойного. Он ещё не пришёл в себя после боя с демоном Красной Чумы. Что прикажете сделать? – учтиво спросил он и кивнул Гуну.

Тот отцепил жреческую подвеску от моего пояса и протянул её принцу.

– Что за странный безвкусный символ? – нахмурился он и, подбросив подвеску на ладони, развернул коня к воротам. – Впрочем, сгодится на другую поделку. Откройте нам наконец ворота. В Ногоне одна старуха сказала, что здесь красная чума, и дала нам две бочки с исцеляющей водой. Мы поспешили доставить их сюда.

– Исцеляющая вода из Ногона? – удивился Ринчен. – Насколько я знаю, там был источник, но он давно пересох!

Принц безразлично пожал плечами.

– Нам дала их какая-то старуха. Сказала, что это из старых запасов клана Хуай, что её семья хранила их почти сто лет. Вода не протухла, не потеряла исцеляющих свойств, мы проверили.

Две бочки с исцеляющей водой… Значит, вот кому их передала Вей Мао…

– Байгал, открой ворота. Остальные – летите в город, расскажите о победе и визите императора, – распорядился Ринчен и повторил: – Так что прикажете нам сделать с вашим рабом? За побег полагается двадцать ударов плетьми.

Плечи у принца закаменели. Рука, вертящая подвеску, замерла. Он повернул голову и небрежно бросил:

– Пока заприте его где-нибудь. И расплетите ему косу. Он не имеет никакого права её носить.

Глава 16

Испытание жреца

Всю дорогу заклинатели молчали. Молчал и я.

Меня провели через весь город. Пусть из-за чумы на улицах почти не было людей, но мне с головой хватило и тех жрецов, которые спешили навстречу императору. Среди них были Бохай и главный жрец Хозяина земли – так и не узнал его имя.

Увидев меня, взятого под стражу, с распущенными волосами, без жреческой подвески, Бохай, кажется, забыл, куда шёл, и встал как вкопанный.

– Октай? Что вы натворили?

Я ухмыльнулся и коротко ответил:

– Сбежал.

– Но за побег из чумного города не лишают жреческого сана! – возмутился Бохай. – Кто велел распустить косу? Где подвеска?

– Приказ принца Чана, – ответил Ринчен бесстрастно.

Выражение лица Бохая было неописуемо.

– Принца? Наследного принца? Когда вы успели, он же только что приехал? Октай, что случилось?.. Вы… Вы что, пьяны? Вы напились и оскорбили императора?!

Это было ужасно смешно, и я рассмеялся.

– Генерал Цзяньян! – воскликнул тот самый жрец, который расспрашивал меня недавно. – Точно! Одно лицо! Октай, вы сын генерала Цзяньяна! Изменника и предателя империи! Вас обратили в рабство десять лет назад, а ваши земли отдали. Неужели вы искупили вину?

Я сжал губы, но нервный пьяный смех никак не хотел подчиняться и всё рвался из груди. На глазах выступили слёзы.

– Нет, не искупил, – вместо меня ответил Ринчен.

– Значит, приказ принца Чана… – начал Бохай и оборвал себя, видимо, сложив два и два.

Я прикрыл глаза, чтобы не видеть чужих лиц. Заткнул бы и уши, чтобы не слышать оскорблений, да руки держали.

Но жрецы озадаченно молчали.

– Ринчен, куда ты его ведёшь? В темницу? – спросил Бохай.

Что за странный тон?

– Нет. К нам, – ответил Ринчен и пояснил: – Раб он или сын предателя, но он очень помог заклинателям. Мы не можем оставить его.

– Вот что, отведи его в храм Десяти Божеств.

– Он помог заклинателям поймать демона Красной Чумы. Он будет у нас, – возразил Ринчен.

– Он пришёл сюда как жрец, и разбираться с ним будут жрецы и Небеса, – не отступил Бохай и повторил: – Отведи его в храм, Ринчен, у него там есть место. Если хочешь, останься с ним. Октай, веди себя достойно и не делай глупостей. Я пойду к императору, а потом мы поговорим. Ты понял?

Я даже ушам своим не поверил. Заклинатели хотели защитить меня? А Бохай? Он не мог говорить со мной так мягко! Он же понял, кто я, они же все всё поняли! Зачем вести меня в храм? Меня должны кинуть в темницу, пригласить палача, допросить с пристрастием, а затем вернуть императору и принцу, потому что я, их раб, посмел не вернуться к ним.

Но Ринчен и правда привёл меня в храм Десяти Божеств. Послушники показали комнату, где я ночевал, принесли еды. Ринчен почти силком вложил мне в руки палочки. Я послушно съел всё, что было на тарелках, хотя вкуса почти не почувствовал.

– Твой спутник Тархан… Он помог тебе сбежать? – спросил Ринчен, когда послушники заменили пустую посуду на ароматный чай.

Я качнул головой