Это родители Ксандра, с которыми они наконец поделились своей придумкой, подсказали им, что согласно закону потребности нареченного жениха ставились для дорини выше всех остальных, в том числе выше потребностей ее родителей. Касси с удовольствием расцеловала дорра Феана и дори Иолу за такие сведения, ведь они вполне официально ограждали ее от всех мачехиных поползновений и развязывали руки в плане свободы передвижения и распоряжения собственным временем. Касси, конечно, жалела Протея, которого приходилось бросать с не особо усердной матерью, но она утешала себя мыслью, что все ее старания направлены и на его выздоровление. Эйкке обещал после возвращения первой ипостаси отвезти Протея в Армелон к чудо-целителю, даже если дорр Леонидис будет против. Он не сомневался в его умениях. И Касси убедил в том, что они не выдуманы.

Ниобея прищурилась. Вне всяких сомнений, она знала о таких предписаниях для невесты, но с удовольствием пользовалась неосведомленностью падчерицы. Что ж, Касси с не меньшим удовольствием лишит ее этой привилегии.

— Кажется, твой отец напрасно дал согласие на этот брак, — едко проговорила Ниобея. — Не ожидал, что вместо благодарности любимая дочь начнет столь гадко себя вести. Быть может, мне стоит написать ему и попросить пересмотреть свое решение?

Ну конечно, чего еще было ждать от дори Ниобеи? Едва над головой ее мужа перестала нависать угроза разорения, как она уже готова была нарушить данное Ксандру слово, лишь бы еще пару месяцев не лишаться бесплатной служанки.

Но больше Касси не позволит над собой издеваться!

— В таком случае мне, вероятно, следует прямо сейчас переехать к Ксандру, — без всякого чувства страха заявила она. — Он дал обещание жениться на мне, и в крепости его клятв я не сомневаюсь. А вот над вашими давно уже серьезно задумываюсь.

Ниобея хмыкнула: предъявить падчерице ей было нечего. Да, Касси имела право проживать в доме жениха до свадьбы, не боясь позора и не бросая тень на доброе имя своей семьи. Да, дори Иола и дорр Феан примут ее с распростертыми объятиями и заткнут рот любому, кто посмеет усомниться в честности их сына. Да, в этом случае отказ дорра Леонидиса от свадьбы будет выглядеть по меньшей мере нелепым, а то и вовсе безрассудным, так что все козыри сейчас были в руках у Кассандры. И лучшим, что могла в такой ситуации сделать Ниобея, это милостиво предложить падчерице отправиться на городской праздник, тем самым сохранив лицо и оставшись при своих. Как, собственно, она и поступила.

— Ты молодец, нашла нужные слова! — хвалил ее чуть позже Ксандр. — Пусть знает, что у тебя тоже защита есть!

— Еще какая защита! — улыбнулась Касси. — Мне с тобой и Эйкке вообще ничего не страшно! Знаю, что всегда могу на вас положиться!

Однако Ксандр вдруг нахмурился.

— Ты бы не особо привязывалась к нему, Касси, — заметил он. — Как только все закончится, он улетит в свою Долину и забудет о нашем существовании. Мы нужны ему только до тех пор, пока не найдется кровь перламутрового дракона.

Касси повела плечами, не желая сейчас спорить. Ей довольно было выдержанного боя с мачехой. Сражаться за свою правоту еще и с Ксандром она не хотела.

— Посмотрим, — ответила примирительно. — Сейчас, во всяком случае, его заботит не только собственное будущее, но и наши жизни. А это что-то да значит!

Ксандр фыркнул, явно не согласный.

— Посмотрим, — повторил он за ней и протянул руку, чтобы войти на центральную площадь Авги, как подобало жениху и невесте.

Празднование Дня весеннего равноденствия из года в год проходил именно здесь. Устраивалась традиционная ярмарка, разнообразные турниры, веселые гулянья, и посвящались они богине Водной Сферы Ивон. Второй праздник в честь ее брата отмечали в День летнего солнцестояния, ну а осенние торжества посвящались их сестре Ойре. Каждый раз гулянья затягивались до самого утра, потому как вечером жители и гости города выстраивались в длинную очередь к Храму Божественной Триады, чтобы принести Создателям дары и попросить их о милости к себе и своим близким. Стоило только занять свое место в строе, как оно считалось закрепленным за тобой Создателями, а нарушение очередности вызывало божественный гнев. Потому обычно ритуал этот завершался довольно скоро, и когда последний человек покидал стены храма, в ночное небо запускали фейерверки и разноцветные фонарики, превращая его в какое-то волшебное лоскутное покрывало.

Касси очень любила эти моменты, и не спала всю ночь, и смотрела на чудесные огоньки за окном, лишенная права выйти из дома, и мечтала о том, что однажды тоже сможет запустить фонарик и загадать свое желание, и он полетит далеко-далеко, за пределы Авги, и опустится прямо во дворе маминого дома, и она, увидев его, вспомнит о Касси и обязательно к ней вернется…

Сегодня наконец Касси могла осуществить это желание, вот только мечтала она уже совсем о другом. И даже не о маме, уверенная, что и без всякого фонарика разыщет ее и обретет с ней счастье. Она мечтала увидеть всех пленников Авгинской Арены свободными, а Эйкке — вновь обретшим крылья. Даже если это отворотит его от бывших соратников. Что ж, коли он дракон и должен жить с драконами. Но вот в то, что Эйкке их забудет, Касси ни секунды не верила.

Уж слишком впечатался в память их разговор на заднем дворе Арены в тот день, когда Касси узнала о драконах правду. Каждое слово, каждый вздох остались у нее в сердце и вряд ли когда-нибудь сотрутся. Они заставили поверить Эйкке не разумом, а душой. Прочувствовать его, как бы странно это ни звучало. И отозваться на непонятный, едва заметный зов.

Тогда Касси, слишком потрясенная своими открытиями и человеческой жестокостью, могла думать лишь о несчастных драконышах, переживая за них и ненавидя их мучителей. Но ночью, в своей постели, не в силах сомкнуть глаз после столь насыщенного дня, она думала уже вовсе не о них, а об Эйкке.

О его истинной ипостаси, в которой Касси очень хотела бы его увидеть. О его страхе перед ее отвращением к нему, который Эйкке не мог скрыть, как ни старался. О силе его извинений и совсем уже неожиданной заботе о потерянной и несчастной Касси. И о его дерзких, но таких теплых объятиях.

До сих пор так близко к Касси подходил лишь Ксандр, но его объятия Касси воспринимала как дружеские и чувствовала себя в них несмышленой младшей сестренкой, которую сильный и умный старший брат желал защитить от всех проблем. И сердце не начинало стучать сильнее, и краска не заливала лицо, и не появлялось жизненной необходимости, чтобы его руки никогда не размыкались и не отпускали от себя ни на шаг.

Не то что с Эйкке, когда мигом сорвалось дыхание и на несколько секунд напрочь забылись и несчастные драконыши, томящиеся в неволе, и собственная убежденность в том, что дорини не позволительно вести себя с мужчиной подобным образом, и мысли о том, что Эйкке, вероятнее всего, тоже дракон, а значит, абсолютно другой и не может…

Мог!

Он был совсем обычным человеком. Горячие ладони на Кассиной спине. Перехваченное дыхание в ее волосах. Яркое смущение в неловких ситуациях. Даже борода вон росла, совсем как у других мужчин! Отличало лишь удивительное умение оборачиваться ящером. Но разве это что-то меняло?